Отстранившись, я села на нем. Белая простынь соскользнула вниз, обнажив мою грудь, к которой Елизар приковал свое внимание. Потом посмотрел в глаза и, прочитав в них такое же сильное и неутолимое желание, как и у него, провел ладонями по моей спине сверху вниз, обхватил ягодицы, сжал их и, чуть приподняв меня, насадил на себя.

Прогнувшись в спине, я застонала и уперлась ладонями в его грудь. Провела по ней ноготками, вызвав шипение Елизара. Облизнув пересохшие губы, я предалась всепоглощающему меня чувству вновь в унисон с мужчиной, который всю эту ночь не давал мне спать и заставлял мое тело трепетать от его рук и ласк.

С каждым порывом страсти наша комната будто становилась ярче и светлее. Казалось, само солнце за нами подглядывало, желая увидеть то, что другим неподвластно. Его лучи все назойливее проникали сквозь открытое окно, касаясь всего, что было на их пути, медленно подползая к разгоряченным, влажным, влюбленным телам… Чувство, что за нами наблюдало Небесное Светило, разжигало костер внутри меня еще больше от такого острого ощущения. Огонь становился больше, выше, жарче… От его прикосновений хотелось кричать, не сдерживать себя… И я не сдерживала… Он не сдерживал… От его пальцев наверняка останутся следы, которые он будет целовать, как целовал вчера, позавчера… завтра, послезавтра… Всегда. Я в это верила. Хотелось верить.

Какой вкус у любви, мне еще предстоит узнать, а вот какой запах у моей влюбленности, я знала. Она пахла соленым морем…

Уже вовсю светило солнце, когда мы, обнявшись, предались царству Морфея. Мы проспали так еще несколько часов, когда я проснулась и поняла, что точно больше не усну. Решив, принять душ, я попыталась выползти из-под Елизара, но он только сильнее меня к себе прижал, хрипло сказав, уткнувшись носом в мои волосы.

— Если ты снова решила сбежать, то у тебя ничего не выйдет.

Улыбнувшись от его слов, я погладила ладонью его руку, обнимающую мою талию.

— Я и не собиралась. Просто хочу душ принять, пустишь?

Его рука заскользила к моей груди, легонько сжала, когда я вдохнула в себя воздух, почувствовав, как снова начинаю возбуждаться. С этим искусителем по-другому невозможно.

— Так и быть, отпускаю, — он улыбался.

Когда я вышла из ванной, на кровати меня ждал поднос с едой и кофе. Сам Елизар был на балконе и курил. Подойдя к нему со спины, я обняла его и хитро спросила.

— Разве не я тебе должна была завтрак в постель?

Он затушил окурок в пепельнице и повернулся ко мне.

— Ты никому ничего не должна.

Елизар смотрел на меня с минуту, больше ничего не сказав. Только смотрел в глаза. Потом одной рукой поднял меня и занес в комнату, оставив у кровати, а сам отправился в душ.

Завтракать без него я не стала и ждала, пока он выйдет из ванной. Глянув на часы, я подумала, что наши, наверное, уже на пляже. Стрелка показывала десятый час. За дверью ванной комнаты лилась вода. В голове представление, как он стоит под тугими струями душа, капли которого падают на его тело, скользя сверху вниз. Откинувшись спиной на кровать, я прикусила нижнюю губу в улыбке. Перевернулась на живот, потом снова на спину, катаясь по постели. Затем, обняла подушку Елизара, вдохнула его аромат парфюма, оставшийся на ней и блаженно прикрыла глаза, погрузившись в свои мысли.

Не заметила, как Елизар уже вышел из ванной и присел возле меня. Почувствовала прикосновение к моим волосам и открыла глаза. Он смотрел на меня и улыбался, наматывая на указательный палец мой локон.

— Не выспалась? — лукаво поинтересовался он.

Сев в кровати, я пододвинула завтрак на середину и мы оба притронулись к малине, что так гармонично смотрелась в маленькой хрустальной пиале. Рядом с ягодой была тарелка с жаренными тостами и клубничным джемом. В другой тарелке — белый виноград. Еще была яичница с беконом. Кофе немного остыл.

— Есть немного, — спрятала улыбку за чашкой кофе.

— Привыкай, — я чуть не подавилась кофе.

Не найдя, что ответить, я показала ему язык.

— Укушу, — предупредил меня Елизар и хитро заглянул в глаза.

— Попробуй, — и я еще раз показала язык, а потом медленно достала им до кончика своего носа.

— Если ты и дальше будешь меня провоцировать, на пляж мы сегодня не пойдем.

Я тут же спрятала язык и принялась есть виноград.

— А то, что у тебя длинный язычок, я заметил, — в его глазах играли озорные смешинки. — Под стать моему. — Вот засранец! Теперь меня провоцирует.

Стоит только вспомнить, на что способен его язык и, какие пируэты он выписывает… все, я снова покраснела! Странно, но краснею я только под его наглыми раздевающими глазами и провокационными разговорчиками, нежели, когда я, словно лед плавлюсь в его объятиях. А, ну еще от воспоминаний. От них меня вообще бросает в жар.

Далее разговор перетек на другую тему. В основном, говорили о Ялте. Елизар рассказывал, что часто здесь отдыхал, до того, как уехал в Мурманск. Еще у него здесь живет друг с женой, у которого имеется коттедж. И в день приезда, вечером, когда Елизара не было со всеми нами на прогулке, он был как раз в гостях у друга.

— Можем все вместе съездить к нему в какой-нибудь вечер, он приглашал, — Елизар вытер губы салфеткой.

— Можно, — согласилась я, вставая.

Пора переодеваться на пляж, не то уже скоро полдень.

Интересно, что думает обо всем Миша и все остальные? Такое ощущение, что они догадывались, чем обернется эта поездка для меня и Елизара. Но Барон — друг моего кузена, не думаю, что тот против того, что между мной и Елизаром происходит.

* * *

Быстро переодевшись, мы пошли к морю, держась при этом за руки. Солнце ощутимо палило и хотелось поскорее окунуться в воду.

Наших мы нашли сразу. Ксюша с Сережей играли в мяч в воде, Егор и Света наблюдали за Аней, которая все не могла намазать спину мужа кремом для загара. Миша не любил все эти штучки, как он их называл.

— Что ты за упрямый Журавль такой? — иногда Аня так называла Мишу из-за его фамилии. — Дай я намажу тебе спинку, — она пыталась повалить мужа на шезлонг, обхватив того руками. Но ей и с места его сдвинуть не удавалось.

— Ань, прекрати, — спокойно парировал брат.

— Это ты прекрати и дай мне намазать тебе спину! Ты уже сгорел весь!

— Ничего я не сгорел!

— Ага, как же! Марш на шезлонг! — и