Йонмар стиснул зубы и промолчал, только шея над воротом побагровела.

– А вот чего я не вижу, – продолжил Гарвин, – так это причины, по которой вы сегодня прохлаждаетесь в моем городе, попиваете мое вино и вытираете грязные сапоги о мои роскошные ковры.

Бершад побарабанил пальцами по столешнице и взглянул на Йонмара – интересно, как стервец будет выкручиваться.

– Если бы мне дали закончить предложение, – сказал Йонмар, – я бы объяснил, что мы путешествуем по дорожной грамоте, выданной королем Гертцогом Мальгравом. Я сопровождаю изгнанника, который следует в Корниш, где ему предстоит истребить дракона.

– В Корниш?

– Корнишский барон попросил, чтобы прислали Бершада, – сказал Йонмар, – и король Гертцог милостиво удовлетворил его просьбу, поскольку с недавних пор решил укреплять связи с союзниками.

– А почему тебя приставили к Бершаду?

Йонмар откинулся на спинку кресла и неторопливо продолжил:

– Мы рады ссудить соседям нашего знаменитого драконьера, но король Гертцог считает, что за ним нужен глаз да глаз.

– В наших краях умеют держать драконьеров в узде.

– И тем не менее…

Гарвин потер шрам на щеке:

– И где же ваши дорожные грамоты?

– У сержанта.

– Аделон! – сказал Гарвин.

Сержант пересек комнату и вручил ему бумаги. Гарвин, шевеля губами, внимательно их прочитал.

– Я решил сначала пойти на восток, – пояснил Бершад, пока барон изучал грамоты. – Говорят, в сосновых борах предгорий много дичи.

– А зачем вам понадобилась вдова? – спросил Гарвин, поднимая бумагу на просвет и вглядываясь в королевскую печать.

Йонмар заметно напрягся – похоже, не придумал убедительного ответа на этот вопрос, поэтому Бершад решил прийти к нему на помощь:

– Я уже вторую неделю пытаюсь затащить ее в койку – ты же знаешь, мне всегда нравились папирийки. Вот только дело движется туго. В страсти папирийки необузданны, как ягуары, но их нужно долго обхаживать, – с притворной улыбкой заявил он.

– Все это очень подозрительно, – сказал Гарвин, швырнув бумаги на стол.

– Подозрительно? Мы путешествуем по поручению короля! – возразил Йонмар.

– Слушай, красавчик, это на вашем берегу Моря Душ все готовы лизать жопу альмирскому королю, а у нас тут все по-другому. И подчиняемся мы не вашему королю, а императору Баларии.

Аделон перебросил копье с правой руки в левую и буркнул:

– Их надо сразу в каземат.

– Я что, спрашивал твоего совета, Аделон? – осведомился Гарвин. – Нет? Тогда заткнись. – Он вздохнул и снова сдавил нос пальцами. – А ты, Бершад, считаешь меня дураком? По-твоему, я – тупоголовый барон, мне можно наговорить всякой ерунды и я пропущу тебя в горы, как три предыдущих альмирских отряда?

– А при чем тут горы?

– А при том, что вы заявились сюда неспроста. Мне доложили, что несколько лун назад с вашей принцессой случился какой-то конфуз, в котором был замешан и баларийский посланник. Уж не поэтому ли вы решили нас навестить?

– Слушай, какое тебе дело до альмирских принцесс, Гарвин?

– Я подданный графа, а тот в свою очередь – подданный герцога, ну и так далее, по цепочке, до самого короля Галамара, который так глубоко зарылся в карман баларского императора Мерсера Домициана, что срет ниточками, – улыбнулся Гарвин. – А раз уж императору есть дело до альмирской принцессы, то, значит, по длинной цепочке, есть дело и мне.

Бершад допил вино:

– Что ж, похоже, аристократы запустили когти тебе в хребет и наконец-то превратили тебя в титулованную марионетку. А жаль.

– Дайте-ка я вам обоим кое-что объясню, – разгневанно воскликнул Гарвин. – На свете не осталось ни листирийских графов, ни листирийских баронов. И листирийского короля тоже нет. Листирией правят баларские наместники, которые выпили все соки из и без того нищей страны. А Галамар сохранил крохи независимости – и крохи наших скудных урожаев – лишь потому, что мы исполняем приказы Баларии по мере их получения. Иначе нам не выжить. А мне было приказано не впускать в страну подозрительных чужестранцев, особенно альмирцев.

Судя по всему, император Баларии опередил Эшлин. Очень некстати.

– А как же грамота на драконьерство? – спросил Йонмар, все еще не веря, что ему не удалось получить требуемое. – Отвергнуть ее – неслыханное дело.

Гарвин отодвинул грамоту на драконьерство к Бершаду, а дорожные документы Йонмара придержал.

– По законам Терры, – продолжил он ровным голосом, не сводя глаз с Бершада, – ты, Роуэн и ваш осел отправляетесь драконьерствовать в восточной провинции Корниш. Я не вправе вам это воспретить и желаю вам всяческих успехов в вашем предприятии. А тот, кто вздумает к вам присоединиться, будет арестован и казнен за незаконное вторжение на территорию Галамара. Уверяю вас, у меня соглядатаев хватает. – Он покосился на Йонмара. – Так что вот тебе мой совет, Бершад: избавься от этого придурка, еще разок попытай счастья с вдовой и отправь ее назад, в Папирию, Альмиру, или откуда там она приехала.

Альмира, Незатопимая Гавань

Сверяясь с записями в конторской книге на столе, Эшлин мысленно подсчитывала бойцов в отрядах каждого альмирского барона. Странно было сводить огромные войска к чернильным пометкам на странице, но Эшлин это успокаивало. Она почти ничего не знала о тактике ведения войны, не представляла себе, как командовать армией, но понимала числа. Числами можно было манипулировать, их можно было объяснить.

Ежедневно Эшлин отправляла голубиную почту баронам Атласского побережья, с которыми поддерживала дружеские отношения, запрашивая сведения о количестве воинов, и считала, что их сообщениям можно верить. А вот бароны Горгонской долины редко отвечали на ее запросы и предоставляли расплывчатые, ненадежные данные. Приходилось полагаться на приблизительные цифры. Против имен некоторых мелких западных баронов стояло всего десять-двенадцать отметок, но в столбце, отведенном Седару Уоллесу, – целых восемь тысяч, что не могло не тревожить: у Эшлин было десять тысяч гвардейцев, а вот об истинном размере войска Уоллеса можно было только гадать.

Коронация Эшлин должна была состояться через два месяца, чтобы все альмирские бароны успели добраться до столицы. Однако же Эшлин хотела собрать армию как можно скорее. Она известила Элдена Греалора о смерти Гертцога и потребовала, чтобы он незамедлительно вернулся в Незатопимую Гавань и привел свои отряды из Заповедного Дола – желательно тысяч десять гвардейцев. А еще она созвала верховных баронов на чрезвычайный совет.

– Королева, – сказала Хайден, входя в гардеробную, – верховные бароны ждут тебя в оранжерее.