— Именно! Зачем ему знать о наших планах?

Штурман повел плечами.

— Какая разница? До тех пор, пока «Феникс» не окажется в наших руках, мы никого не выпустим из этой гавани, в том числе и мистера Барни.

— Как бы он не воспользовался той свободой передвижения, которую мы ему предоставили, и не сбежал от нас, — высказал опасение Дик Тейлор. — Может, заковать его в цепи? Или бросить в подземелье крепости?

— Джентльмены, могу заверить вас, что мне нет дела до ваших планов, и бежать от вас я тоже не собираюсь, — попытался успокоить пиратов Джон Барни. — Компания ваша оказалась не столь кровожадной, как я думал вначале, и у меня нет к вам никаких претензий. Единственное, о чем я хотел бы вас попросить — одолжите мне чистую рубашку. Я не менял белье уже два дня, а в столь жарком климате, где постоянно потеешь, это вредно для здоровья.

— Мертвые не потеют, — промолвил кто-то из разбойников загробным голосом, и эта «черная» острота несколько разрядила гнетущую атмосферу, царившую на борту фрегата.

— Капитана Барни можно понять, — заметил Чарлз Эванс. — Он джентльмен и, в отличие от некоторых наших собратьев, не привык все время находиться по уши в грязи. Если команда не возражает, я отведу его вниз и выдам из общего сундука свежую рубаху.

Эванс, безусловно, надеялся вывести своего школьного товарища из-под контроля людей Дика Тейлора и тем самым оградить его от возможности новых покушений со стороны боцмана Хэлси и других разбойников, не питавших к Барни никаких чувств, кроме чувства мести. Однако Тейлор жестом остановил его.

— Погоди, Чарли, — сказал он приветливым тоном. — Зачем же давать капитану Барни вещи с чужого плеча? На борту бригантины он получит одежду из своего собственного гардероба… Как ты думаешь, Корнелис, мы сможем вернуть капитану Барни кое-что из его вещей?

Корнелис Вилкен, уловив настроение окружающих, с готовностью ответил:

— Конечно. Уверен, наши ребята не станут возражать.

— Замечательно, — вновь вступил в разговор Билли Брэдли. — Надеюсь, Дик, что твои люди, отобравшие у этого человека столь славный корабль, сумеют хотя бы частично возместить ему его убытки.

— Он получит из своего гардероба все, в чем нуждается, — заверил капитана Брэдли Дик Тейлор.

Поскольку конфликт был улажен, парламентеры с «Причуды» могли откланяться и вернуться восвояси. Но прежде чем спуститься в ялик, Тейлор попросил капитана и команду «Королевского охотника» еще раз посетить бригантину и завершить праздничное застолье, столь нелепо прервавшееся.

Просьба была уважена. Пиратам, находившимся в форте, просигналили, что мир на кораблях восстановлен, а еще через некоторое время три шлюпки отвалили от борта «Королевского охотника» и, вспарывая форштевнями волны, резво побежали по гладкой зыби в сторону «Причуды».

Трудно описать ту чудовищную оргию, которую две помирившиеся команды устроили на борту бригантины. По приказу квартирмейстера матросы подняли на верхнюю палубу бочонки красного вина и водки из Франции, вскрыли их, и, отталкивая друг друга локтями, стали погружать в это алкогольное море свои кружки, фляги, кувшины и котелки. Наиболее азартные из них, рассыпая направо и налево шутки и прибаутки, бросались от бочонка к бочонку в тщетном стремлении объять необъятное. То здесь, то там по поводу и без повода вспыхивали мелкие потасовки, вполне, впрочем, безобидные, ибо уже через минуту можно было видеть, как драчуны, обнявшись в пьяном умилении, покатывались со смеху или плакались друг другу на свое нелегкое босоногое детство и безрадостную юность.

Созерцая этот бедлам[33], капитан Барни с тоской подумал: «Кажется, я теперь понимаю, почему господь не допускает пиратов в царство небесное, а отправляет их прямиком в преисподнюю. Попади эти люди в райский сад, через час от сада остались бы одни пеньки».

Все более хмелея и распаляясь, разбойники вытащили из трюма ящики и корзины, в которых находились бутылки с ямайским ромом и всевозможными сортами вин и, не имея штопоров, принялись отсекать горлышки саблями и кинжалами. Такой способ вскрытия бутылок был, конечно же, весьма быстрым, но абсолютно не практичным — как правило, из трех бутылок целехонькой оставалась лишь одна.

К шести часам вечера, когда люди уже не столько пили, сколько купались в роме, Дик Тейлор отыскал на баке Джона Барни и велел последнему идти в капитанскую каюту. Там, выполняя данное ему обещание, он передал пленнику три пакета, в которых находились панталоны, черная треуголка с галуном, парик, раскрашенный китайский веер и несколько чистых белоснежных рубашек с кружевными манжетами.

— Как видишь, пираты тоже умеют держать слово, — проворчал он. — Эти вещи квартирмейстер позволил передать тебе в качестве компенсации за понесенные тобой убытки.

Барни с благодарностью принял этот компенсационный дар и, пользуясь хорошим настроением капитана «Причуды», попросил у него разрешения остаться в каюте, чтобы переодеться.

— Я в этой конуре не ночую, — махнул рукой Тейлор, — так что ты можешь остаться здесь даже на ночь.

Сказав так, капитан разбойников толкнул дверь плечом и вышел.

Барни остался один. Откинув полы кафтана, он присел на край койки, которую приволокли в каюту из кубрика и поставили на то место, где прежде находились сундуки с книгами, с усталым видом осмотрелся по сторонам, заметил оброненный кем-то крестик на простой медной цепочке и, нагнувшись, поднял его. Повертев в руках, положил на стол и хотел было прилечь, когда за дверью послышались грузные шаги и спустя мгновение на пороге выросла сгорбленная фигура Бена Хэлси.

Сердито уставившись на Барни, боцман какое-то время буравил его своим единственным глазом, потом положил волосатую руку на эфес сабли и смачно сплюнул себе под ноги.

Вид этого человека вызывал у Барни отвращение, которое он не пытался скрывать.

— Я вам не советую плевать, мистер Хэлси, — сказал он. — Знающие люди говорят, что тот, кто плюется, на том свете будет лизать горячую сковороду.

— А я не советую тебе давать мне идиотских советов, — промолвил боцман. — Что это за свертки лежат возле тебя? Ты их украл?

— Нет, с ремеслом вора я не знаком, — ответил пленник. — Эти пакеты дал мне капитан Тейлор с разрешения вашего квартирмейстера.

— Квартирмейстера! — передразнил Барни боцман. — Чертов ублюдок! Не успел стать помощником капитана, а уже распоряжается общим имуществом! Ну-ка, разверни их, я посмотрю, что в них.

«Спорить с этим придурком бесполезно, — подумал пленник, — да, пожалуй, и опасно…».

Вздохнув, он подчинился приказу и вывалил на койку содержимое пакетов.

— Ого, — скривил губы боцман, — вот так порядки у нас на борту! Какой-то каналье дарят красивые вещи, а бедные моряки, рискующие своими шеями, ходят тем временем в дырявом тряпье. Ох уж этот квартирмейстер! Да и капитан хорош… Нет, если им позволить заниматься самоуправством и брать из общего сундука все, что им приглянется, в один прекрасный день они вовсе перестанут считаться с мнением команды и захватять всю власть на корабле в свои руки!