Морзянка. Первое

В новом, недавно построенном холодном бараке просыпаюсь от того, что замёрзли ноги и затылок. Под койками, на деревянном полу пищат крысы, им тоже холодно. Слышу их безумный писк около своей обуви. От их количества скрипит весь пол и наш барак № 229 похож на понтон. Плавающий мост среди вечной мерзлоты.

Через 10 минут прозвучит команда "Подъём". Я всегда просыпаюсь за 10 минут до побудки. В 5.50 утра. Лежу, натянув одеяло на глаза. Сохраняю последнее, наиболее ценное тепло. Во сне кто-то рядом стонет из бывших. Понимаю, даже во сне нет нам покоя. Не привыкли мы ещё бывшие, некогда нужные стране, офисные работники к новому месту трудовой деятельности.

Хотя уже прошёл год, как вывезли нас из разных городов по всей стране сюда. Всех специалистов. Подчистую. Пришёл приказ сверху. Погрузили нас в бесконечные эшелоны и двинулись мы на север. С офицерами и немецкими овчарками, у которых пар изо рта шёл от каждого нашего движения.

Поехали мы, в битком набитыми сверху донизу вагонами, с немногочисленным и никому ненужным нашим скарбом к новому месту обитания. С жёнами и детьми. Повезла нас железная дорога в край вечной мерзлоты. Время настало такое. Родина в опасности!

Всех, кто так или иначе был связан с многогранной и огромной мировой паутиной — забрали из офисов и погрузили в неизвестность. На новое место службы.

Расселили нас тогда по баракам. Свежесрубленные и массивные они стояли как ульи в полях. Мужским и женским. Оперативно. Бежали мы по снегу, по протоптанным дорожкам под лай собак и ругань офицеров. Все передвижения бегом. На тех, кто еле шёл, спускали псов. Подгоняли. Двое человек из нашего вагона, умерли на снежной пересылке от сердечной недостаточности. Не смогли принять новые правила игры. Дураки. Не поняли насколько всё серьёзно.

С женщинами было спокойно. Их погрузили в грузовики и под плач детей доставили к женским баракам. Каждый женский барак под своим номером с литерой — "К". Женщины с детьми под литерой "КА".

Свидание с семьёй разрешено нам строго по воскресеньям. С 14.00 до 20.00. В огромном, общем бараке именуемым — "Семейный". Можно увидеть жену и угостить сына — кусочком хлеба. А мы и не жалуемся, рады, что семья рядом и дети растут. Сменят нас, на нашем посту, но чуть позже.

Другим товарищам, тем кто остался в городах — намного хуже. Маются они и страдают от непонятной угрозы, которая нависла чёрной тучей над нашей страной.

А произошло это всё ещё за долго до нашего переселения. Примерно за год/два.

Стала наша родина изгоем в мировой экономике. Падение рубля, сырьевой голод, перебои с электричеством. И самое главное — всю нашу страну и разом отключили от интерНета!

Сразу и всех. Мобильная связь, тоже сошла на нет. Стали люди бешено метаться из стороны в сторону без этих благ цивилизации. Непростое расставание было с ним.

Тяжёлым похмельем для всего населения был принудительный отказ от электронных игрушек. Люди разучились общаться и жить без них.

Стали ходить простые мужчины и женщины по улицам с растерянными лицами, шарахались в сторону от собственной тени. Не держали они теперь перед собой смартфоны, и вытащили наушники из ушей. Страшное время наступило. Что происходило в высших эшелонах власти, в этот момент, даже сложно себе представить. Вся наша управленческая верхушка потеряла интерес к жизни. Конечно только те, кто не успел покинуть страну. Те, которые покинули — предали национальные интересы, и променяли интернет зависимость на прелесть родного края. Ненавижу их!..

Но от ноутбуков и смартфонов никто не избавлялся. Все верили, что вот-вот скоро опять их включат. Смилостивиться мировое сообщество и нажмёт на кнопку On. Пустит по вене наших электрических кабелей и космических спутников — живородящий контент.

Но Нет. Нажали они позже. Только не на ту кнопку, а ещё сильнее на больное место нам надавили. Да так, что гнойник прорвало. Деноминация рубля стала катастрофой для страны.

Деньги обесценились. Были закрыты все границы. Авиасообщения прекратились. Ввели продуктовые карточки и талоны на сахар, водку, одежду и обувь. Стали появляться очереди. На улицах можно было увидеть редкие армейские кухни с высохшими рядом солдатиками в шинелях. И бесконечные очереди к ним. Каша была уже тогда без мяса и соли.

Рабочий день увеличили до 18 часов в день. Те, кто работал на государство, получали талоны. Тем, кто нет, тем повезло меньше. Их вывозили КАМАЗами за черту города и хоронили в братских могильниках. Везде процветал натуральный обмен. Меняли любой металл на еду. Стали охотится на дичь, и она исчезла из лесополосы. Стреляли даже ворон. Патроны были на вес золота, хотя последнее также сильно упало в цене. Тарелка гороховой каши с грудинкой, стала несбыточной мечтой.

Но к этому всему наш народ был всегда готов. Лишения и страдания из-за отсутствия еды и материальных благ, не было в диковинку. Можно сказать, что в ожидании этого, наш народ жил веками. Внутренний иммунитет не давал людям погибнуть и жизнь продолжалась.

А вот жизнь без интерНета, стала невыносимой. Психическое расстройство выкашивало людей сотнями. Пик кризиса как раз пришёлся на события годичной давности. Сотни семей уходили в леса и направлялись в сторону Финляндии и Польши. Шли на лыжах и колоннами. Из самого необходимого брали только с собой разряженные гаджеты и сухари. Надеялись болезные, что смогут пересечь границу и войти ТАМ в мировую паутину.

Единицам это удавалось, и то… О их судьбе нам ничего не известно, но слухи ходили. Остальных отлавливали военные патрули и пускали в расход без суда и следствия. Всех до единого. Чуть позже к границе стянули танки и начали расстреливать колонны беглецов задолго до подхода их к линии границы.

Ежедневно по радио сообщали только о количестве жертв. Не было ни фамилий, ни имён. Это был для всех лишь биологический мусор, слишком зависимый от мировой паутины и электронных устройств. Благодаря таким сводкам, народ постепенно успокоился и стал забывать о своей зависимости. Люди стали намного спокойнее.

Массовый психоз стал постепенно сходить на нет. Стали больше слушать редкие радиосводки и не устраивать склоки в очередях. Всё чаще можно было увидеть на помойках ноутбуки и системные блоки. Они торчали повсюду из мусорных контейнеров. Электричество подавали на 1 час в день, всего лишь для того, чтобы население могло приготовить похлёбку на всю семью.

Народ потихоньку стал привыкать к такой жизни.