Те обходили друг вокруг друга, примериваясь. На лице Хэла явственно читалась ненависть. Фаар казался внешне спокойным, но Сафира отчётливо видела, что сейчас всё не так, как когда они с Лунаром мерили друг друга взглядами. Намного серьёзнее, без боя не обойтись.

— Твой? — поинтересовалась девушка.

— В смысле? — не поняла предводительница. И только тогда обнаружила, что весь разговор ведётся на языке Рогов. Снова покосилась на невольную спутницу.

— За тобой пришёл? Как он сюда проник?

— Пытался привязать к браслету энергетическую нить, но она оборвалась.

— Здесь вся энергия обрывается.

Резкое движение, Сафира ещё приблизилась к стеклу, чтобы лучше рассмотреть. Мужчины одновременно бросились друг на друга — молча, почти бесшумно. Чёткие движения, смысла которых она не понимала, пока не присмотрелась. Энергетические удары, блоки, щиты — практически невидимые обычным взглядом. Соперники уходили, отклонялись, снова атаковали, кружились по залу. Движения ускорялись, энергетические плетения усложнялись, так, что начали проскальзывать вполне настоящие искры. Даже привычному глазу предводительницы становилось всё сложнее рассмотреть происходящее.

Показалось, Фаар крикнул — Сафира не услышала, что. Хэл застыл на мгновение, швырнул в его светлость нечто тёмное и оплетающее. Молниеносно бросился к двери.

За те мгновения, что Фаар справлялся с сетью, дверь затворилась за хозяином имения. Брат короля поднял глаза, оглянулся на зеркало, будто надеясь что-то увидеть. Сделал движение к двери, прямо в нём исчезая, словно растворяясь. Наверное, так со стороны выглядит его перемещение, отстранённо подумала Сафира.

— Хм, — произнесла сероглазая собеседница. — Ловко у него получается. Это в доме-то, который полностью закрыт от всяких человеческих сил.

Предводительница хотела сказать, что Фаар не совсем человек, но передумала. Лучше уж самой расспросить побольше.

— Повезло мне, говоришь? — обернулась, посмотрела в глаза. — А дальше? Если не выбраться?

— У нас впереди бесконечность. Когда-нибудь что-нибудь откроется, — отозвалась девушка с лёгкой улыбкой. Как бесконечность? А Лунар? Почему-то самой первой и самой болезненной оказалась мысль о том, что она может так никогда и не увидеть его. Или увидеть — там, снаружи. Это было страшнее, чем если бы они просто разошлись по разным мирам.

Следующим пришло воспоминание о сестрёнке, наставниках, друзьях. О доме.

— Осколок? — пробормотала Сафира. — А выйти в само Хранилище как-то можно?

— Ты где-нибудь видела осколки, имеющие связь с целым? Да и зачем?

— Я видела, как Предвестники выходили… Да и Л… один человек его прошёл.

Спутница удивлённо подняла брови:

— Разве такое возможно?

— Так откуда ты меня знаешь? — не стала отвечать Сафира, ругая себя. Коль уж девушка сказала о Хранилище, предводительница подсознательно решила, что и обо всём остальном она знает. Но зачем первая упомянула Предвестников? Ведь это же так тщательно охраняемые тайны Рога!

Незнакомка какое-то время рассматривала её.

— Действительно, не узнаёшь. Неужели вы не понимаете…

Сероглазая вдруг вздрогнула, резко обернулась, настороженно оглядывая отражение зала.

— Что? — спросила Сафира.

— Это невозможно… — пробормотала девушка. — Сюда что-то приближается!

По узорам, на этот раз на полу отражения, заскользили золотистые огоньки.

— Растворяйся! — добавила сероглазая, истончаясь, становясь совершенно прозрачной. Через мгновение её не стало. Сафира снова подняла руки, посмотрела на них. Вполне плотные, привычные. Она не представляла, как это “раствориться”. Хотя тоже ясно ощущала движение оттуда, где должна была бы отражаться дверь.

Огоньки бежали в том же направлении, словно собираясь вместе. Кажется, предводительница узнавала эту силу, но боялась поверить.

Оглянулась назад. Настоящий зал за стеклом был пустынен и словно бы ещё более заброшен, никакого отсвета не мелькнуло в нём. И браслета она тоже не увидела. Может быть, не заметила, когда Фаар успел его забрать. А может… Было страшно подумать, что снаружи могло пройти много времени. Девушка снова посмотрела вперёд.

Оттуда, со стороны не отражающейся двери, давило почти осязаемой энергетической волной. Сафире вдруг вспомнились слова Лунара: чтобы попасть в Хранилище, потребовалось зарядиться энергией. И ещё, что связь с ним можно установить с помощью любого зеркала.

Додумать мысль она не успела: стена вдруг покрылась трещинами, горящими огнём, потом они вспыхнули и потускнели, потемнели. Резкий толчок, словно удар снаружи, и стена опала осколками камня.

— Лунар! — предводительница бросилась вперёд, к родной широкоплечей фигуре, неожиданно оказалась рядом, будто и не было никакого расстояния. За ним мелькнуло незнакомое помещение, несколько человек на полу. Обнаружилась кровь на рукаве.

Отверстие, сквозь которое воин шагнул, начало затягиваться словно дымкой.

— Извини, что задержался, — усмехнулся он. — Зеркало искал.

Лунар сделал движение навстречу, чуть отводя меч. Глаза, губы, так близко… Сафира вцепилась в него. Сейчас ей было безразлично, есть ли у него другая, и какой интерес к ней, Сафире, к трёхцветным, какое задание удерживает рядом?

Непослушные пальцы сжали такие любимые, надёжные плечи, грудь под тонкой сорочкой ощутила твёрдые мужские мускулы. Именно сейчас, в этот момент не верилось, что когда-нибудь он может не прийти на помощь, что его не будет рядом. Неужели разорвутся все связи… Как она будет жить без них?!

Сильные руки прижали к себе, обернули, даруя блаженную защищённость, вызывая неудержимое наслаждение.

— Всё хорошо, моя девочка, — прошептал он. Воспоминания о другой сразу же вернулись, взорвались фонтаном:

— Ты всех так называешь?! — неожиданно для себя возмутилась она.

— Только тебя, — отозвался воин. Сафира вздохнула. Не верилось, но так хотелось, чтобы это было правдой.

— Лунар? — женский голос, в котором звучало удивление, вырвал из собственных эмоций, напоминая о происходящем вокруг.

Воин поднял голову, придержав меч. Сафира тоже обернулась, разыскивая сероглазое лицо. Девушка материализовалась, словно сгустилась.

— Лиссанна? — с таким же удивлением отозвался Лунар.

— Меня ещё помнят? — хмыкнула сероглазая. Сафира снова нахмурилась: и имя ей незнакомо, откуда Лиссанна может её знать?

— Конечно, — отозвался Лунар, неожиданно мягко улыбнулся. Оглянулся: — Проход сейчас закроется, выходили бы вы.

— Ты сможешь нас вывести? — пробормотала пленница “осколка”.

“Сколько же она здесь? — подумалось Сафире. Почему-то казалось, что очень давно, настолько, что девушка успела смириться со своей участью и перестать ожидать спасения. — Как же ей тут, наверное, было одиноко…”