Или все-таки нет?

Лиза выбежала в коридор. Поезд набирал скорость. Девушка увидела красный стоп-кран и, недолго думая, потянула его. Тотчас заскрипели тормоза, поезд как следует тряхнуло, послышались изумленные и возмущенные крики. Из купе вылетел проводник.

– Мадемуазель, это вы сделали? – спросил он грозно, надвигаясь на девушку. – Учтите, за такие шутки придется заплатить двадцать пять франков!

Лиза вынула несколько банкнот, протянула их проводнику.

– Здесь даже больше. Я поняла, что в Париже мне делать нечего. Извините, месье!

И, подхватив чемодан, она выскочила из вагона на насыпь. Лиза понеслась по направлению к вокзалу. Провожающие уже разошлись, осталось только несколько зевак, которые обсуждали, что же произошло и почему поезд внезапно остановился.

Мамаша Валери сидела на лавочке и мазала помадой губы, смотрясь в зеркальце пудреницы. Подняв взгляд, она вздрогнула, заметив перед собой Лизу с чемоданом.

– Детка, что такое? Ты что-то забыла? Или поезд потерпел крушение?

– Я изменила решение, – ответила девушка. – Я остаюсь!

* * *

Яхта «Дионисия» считалась одной из самых больших в мире. В течение нескольких лет она даже была самой большой, но уступила пальму первенства «Кристине», принадлежащей Аристотелю Онассису. Ее длина составляла 104 метра, водоизмещение – 1530 тонн. Портом приписки был Бертран, поэтому неудивительно, что время от времени огромное судно, больше походившее на небольшой крейсер, бросало якорь у побережья княжества.

«Дионисия» принадлежала Георгиосу Костандиллису, о котором ходило великое множество слухов и легенд. В пятидесятые годы он возглавлял список самых богатых жителей планеты, однако затем сдал позиции, скатившись сначала на второе, а потом и на пятое место. И все же это не мешало ему слыть владельцем состояния, исчисляемого многими миллиардами. Его вечным конкурентом был владелец «Кристины» Онассис – именно он отобрал у Костандиллиса звание самого богатого человека, а позднее – владельца самой большой и роскошной яхты.

Противостояние двух греков, хозяев танкерных флотилий и мультимиллиардеров, стало легендарным. Их биографии во многом были схожи: они начинали с самого низа, выросли в семьях бедных людей, они не чурались сомнительных и иногда противозаконных средств для укрепления собственных позиций, расширения своих империй и увеличения состояний. Но Костандиллис потерял лидирующее место, и это его угнетало. Во всяком случае, так сообщали «желтые» газеты, в которых регулярно появлялись статьи как об Онассисе, так и о Костандиллисе.

Точный возраст Георгиоса Костандиллиса не был известен, и он скрывал его лучше любой оперной дивы или звезды киноэкрана. Ему было не меньше шестидесяти, но не больше семидесяти, он был чрезвычайно злопамятным и не гнушался идти на преступления ради достижения собственных целей, а помимо этого, отличался ненасытным сексуальным аппетитом.

Он появился на свет в Центральной Греции, сменил множество профессий, работая и чистильщиком обуви, и продавцом в лавке, и телеграфистом. Вроде бы его возвышение началось с того, что, работая на коммутаторе, он подслушивал телефонные разговоры биржевых маклеров и был всегда в курсе, какие акции лучше купить, а какие – продать, что и позволило ему сколотить первоначальный капитал, умножать который он отправился в Соединенные Штаты.

Чем он занимался в Америке, было тайной за семью печатями. Не исключалось, что Костандиллис ввозил в США спиртное из соседней Канады в обход сухого закона и тесно сотрудничал с коза ностра в Чикаго. Утверждалось даже, что легендарный гангстер Аль Капоне был его хорошим другом и имелась старая потрепанная фотография, на которой был изображен молодой Костандиллис в компании легендарного мафиозного босса.

Именно в Америке он стал миллионером. Но ему было мало достигнутого. Финансовый кризис конца двадцатых обошел Костандиллиса стороной – он, как всегда, заранее покупал то, что было дороже всего, – информацию. Это позволило ему не только не потерять состояние, но и, нажившись на чужом горе, в несколько раз увеличить его.

Подлинным бумом для Костандиллиса стала Вторая мировая война. И фашистской Германии, и ее противникам требовалось горючее для машин, танков и самолетов, и грек поставлял его обеим сторонам. Когда стало ясно, что Третий рейх падет, Костандиллис стал усиленно поддерживать США, Англию и Францию, делая все, чтобы будущие победители забыли о его сотрудничестве с немцами.

В разрушенной Европе он скупал по дешевке произведения искусства, положив начало своей коллекции, которая считалась одной из лучших в мире. Опять же по непроверенным слухам, Костандиллис наткнулся на товарный поезд, стоявший в депо одного австрийского городка, – вагоны были заполнены картинами, антикварной мебелью и ящиками с драгоценностями. Кто-то из нацистских бонз, едва ли не сам рейхсмаршал Герман Геринг, почитавший себя покровителем изящных искусств, желал спасти часть своей коллекции и пытался вывезти ее на нейтральную территорию, в Швейцарию.

Костандиллис в торжественной обстановке передал сокровища американскому командованию, за что получил полную индульгенцию и стал лучшим другом новой вашингтонской администрации президента Трумэна. На слухи о том, что Костандиллис оставил самые ценные экспонаты себе, никто не обращал внимания – грек стал слишком могуществен. Его окружала свора адвокатов, и на него вроде бы работали наемные убийцы, которые устраняли всех тех, кто возникал на пути Георгиоса Костандиллиса.

Послевоенные десятилетия позволили ему достичь заветной мечты – он стал миллиардером. Он вершил политикой в родной Греции, где был вхож в королевский дворец. И вот Костандиллис решил, что настало время менять имидж, и грек с головой окунулся в светскую жизнь.

У него имелась жена и несколько взрослых детей, однако они безвылазно находились в Греции – или в афинском особняке Костандиллиса, или на его личном острове в Эгейском море, где имелся дворец, не уступавший по роскоши обиталищам древних властителей.

Наличие жены никак не мешало греку предаваться безудержным сексуальным приключениям. О нем говорили, что, въезжая в отель, он первым делом соблазнял нескольких хорошеньких горничных. Список его любовниц был бесконечен, и к тому времени, как жена Костандиллиса, всеми, в том числе и мужем, покинутая и забытая, скончалась, он давно превратился в стареющего (но вовсе не дряхлого!) донжуана.

Он был завсегдатаем приемов, которые давались в Монако и Бертране. Костандиллис мог едва ли не одновременно находиться в Париже и Нью-Йорке. Греческий миллиардер был вездесущ, а его феерические вечеринки стали поистине легендарными.

Лиза ознакомилась с дюжиной газет и таким же количеством глянцевых журналов, почерпнув из них сведения о Георгиосе Костандиллисе и его привычках. В особенности ее интересовала яхта «Дионисия» и прием, устраиваемый миллиардером в честь первой годовщины заключения своего второго брака.

Женитьба его вечного соперника Аристотеля Онассиса на вдове президента Кеннеди стала для Костандиллиса тяжелым ударом. Вроде бы он сам лелеял планы по заключению брака с Жаклин: это вознесло бы его на недосягаемую высоту и сделало бы живым богом. И вот – он остался ни с чем!