Я покидал дом с невыносимы чувством потери и сожаления.

Он должна пройти через это сама, никто не сможет ей помочь. Она сама…

Яна

— Добрый день… — я с улыбкой пожала очередную руку посетителя своей Галереи. — Добро пожаловать…Прошу вас…

— Янка…

Толкнула меня в бок моя помощница, нанятая мной неделю назад. Девушка рисовала и не плохо, её несколько картин так же висели на стене, и мы неплохо общались. Оля весёлая общительная личность, с яркой внешностью, и крутым нравом сразу пришлась мне по душе, недолго думая мы пожали руки.

— Чего? — прорычала я в ответ.

— Смотри, кто это?

Я посмотрела в направление её руки. Амин стоял у стола с напитками, отпивая из бокала виски.

— Извини… — улыбнувшись гостям я направилась быстрым шагом к нему. — Отдай! — вырвав у него из руки бокал, поставила его на стол. — А теперь убирайся! Я знаю кто ты!

— Жаль Джина нет, виски не люблю… — с усмешкой произнёс он, взяв бокал.

— Ты что не понял? Или мне вызвать охрану? А вообще зачем, они и так идут уже…

Люди Данилы приблизились и встали от нас в нескольких шагах. Эти ребята шутить не любили, и с удовольствием прострелят ему часть тела. Данила не появлялся две недели, но его охрана следовала за мной по пятам.

— Ух, какие грозные, мне прямо страшно…

— Иди отсюда Амин…

— Значит, ты знаешь, а почему в полицию не пошла? Или ты всё ещё любишь меня? Хотя и не помнишь…

— Вспомню, придёт этот день. И не люблю я тебя, ничего нет Амин. Я не помню, что было раньше, но сейчас поверь у меня одно желание убить тебя!

— Что ты? — воскликнул он, в ужасе распахнув глаза. — Ты? Убить? Не смеши меня, ты любишь меня, поверь, я помню, как стал тем первым кто довёл тебя до наивысшего наслаждения.

Меня сдерживал полный зал гостей, от нанесения ему увечий: желание разбить об его голову бутылку, становилось невыносимым. Эта сволочь откровенно издевалась надо мной!

Резко развернувшись, я пошла в свой кабинет, стук каблуков об кафель отдавался в ушах. Перешагнув порог кабинета, я застыла, увидев на полу огромную корзину с цветами.

— Ну и пидор, цветы бля…

Амин хохотнул, подскочив к корзине, выхватил сложенную записку.

— Отдай сволочь! — завопила я, кинувшись на него. — Ты ведёшь себя как идиот!

— Давай прочитаем? Что же тебе написал этот слюнтяй?

— Пошёл вон! Отдай мне записку.

— Яна, я не знаю как тебе…

Размахнувшись, я изо всех сил врезала ему кулаком в нос, вырвав записку из руки. Охрана влетела в кабинет, схватив его, поволокла к выходу.

— Он слюнтяй! А ты вовсе не такая…

Заорал он, отпихнув охранника. Первого он вырубил мгновенно, со вторым пришлось повозиться, но и другой охранник рухнул на пол. Амин устало выдохнул, поправив пиджак, сделал шаг ко мне.

В кабинет вбежала Оля, истерически завопив.

— Замолчи! — рявкнула я на неё. — Там полный зал гостей, иди, займи всех. Я разберусь…

Как только она испарилась, я повернулась к Амину. Тот стоял у корзины с цветами, обрыва лепестки с бутонов, и с отстранённым видом кидал их на пол.

— Цветы здесь при чём? — произнесла я, присев в кресло.

— Он хочет посадить меня с твоей помощью. Да я подлец и негодяй, мне пришлось промыть тебе мозги, дальше ты всё знаешь.

— Лживая Сестра, Мать, жизнь.

— Она тебя родила, но Матерью тебе не стала. Когда память вернётся, всё прояснится. И всё же я любил тебя. Любил сильно, настолько, что хотел исчезнуть. Но как показала практика я не создан для семейной жизни. Я тот, кто есть и ничего не изменить, даже любовь к тебе. Будь я уверен, что он другой, я бы отдал тебя ему. Данил одержим местью, он ничего не видит и не хочет слышать. Убеди его отступить, и я оставлю вам жизни. Нет, вы умрёте оба, как бы больно мне не было, но я сделаю это.

— Ты демон, ты зло…

Я не знала, что ему сказать, как найти определение ему.

— Так и есть…

Амин вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Охранники всё ещё лежали на полу, похоже вовсе не желая приходить в себя. Встав я налила из графина в стакан воды, приблизившись к одному выплеснула воду ему в лицо. Тот ошарашенно заморгал глазами, а затем вскочил на ноги, с таким виноватым видом, что мне стало смешно.

— Забирай этого, и убирайтесь отсюда.

Он быстро привёл в чувства своего товарища, и они вместе позорно удалились.

Развернув записку, которая всё ещё была у меня в руке, я посмотрела на неё, а затем услышала его голос.

— Не читай, там глупости…

Подняв глаза, я смахнула набежавшие слёзы.

— Что ты здесь делаешь?

— Охрана не отвечала, подъехав, увидел их поколоченных у входа. Амин был здесь, так?

— Да, был… — я протянула ему записку. — Возьми, я не успела прочитать.

Данила взял записку положил её в карман штанов.

— Что он сказал?

Я передала ему дословно весь разговор.

— Отвези меня в больницу. Я хочу всё вспомнить…

— Может не нужно? Может это шанс? Я остановился, не хочу быть им. Это его совесть, он уничтожит себя сам.

— Ты говоришь правду? Не станешь мстить?

— Нет, если он только не перейдёт мне вновь дорогу. Я не знаю, почему так привязан к тебе…

— Теперь я хочу всё вспомнить. Ты здесь не при чём, я хочу сама его уничтожить. Вези меня в больницу!

****

Яркая вспышка, затем голос Амина. Он звучал ласково, нежно.…Опять вспышка…Я лежала на кровати обнаженная, а он нависал надо мной.…Потом его лицо стало размытым, другой грубый тон, меня пронзила боль…

Издав истошный вопль я села на кровати, содрав с висков датчики.

Данила подскочил ко мне, схватив за плечи. Я кричала, вырываясь, просила оставить в покое, но он продолжал крепко держать меня.

— Там был мужчина, он мучил меня…

— Ты видела его лицо?

— Нет, только голос. Но Амина я видела, а тот голос он был жёстким требовательным.

— Хорошо, это что-то. Успокойся, идем, я отведу тебя в палату.

Данила отвёл меня в палату, затем вернулся к доктору. Пока он отсутствовал я пыталась вспомнить детали. Мы с Амином в постели обнажённые, я сгорала от страсти, а потом другой, но кроме боли ничего не было. Я чувствовала отвращение и тошноту от его касаний, он явно брал меня силой, и мне это не нравилось.