— Я просто выполняю свою работу, доктор Смит, — раздраженно ответила ему женщина на том конце провода. — Вчера наш директор погиб в автокатастрофе, сами понимаете, какое смятение это вызвало. А теперь назовите мне еще раз ваше имя и компанию.

Смит сделал глубокий вдох и взял себя в руки.

— Смит. Подполковник Джонатан Смит. Из Военно-медицинского исследовательского института инфекционных заболеваний в Форт-Детрике.

В трубке настала тишина. Наверное, она записывает эти данные. Потом снова прорезался ее голос: «Минутку, не вешайте трубку».

Смит так и кипел от ярости. В течение целых четырех часов он словно натыкался на непроницаемую стену, название которой бюрократия. Лишь в Центре по контролю над инфекционными заболеваниями подтвердили, что не посылали к семьям погибших никаких врачей. В штабе Генерального хирурга ему велели прислать запрос в письменной форме. Во всех остальных институтах и учреждениях советовали обратиться в Центр базы данных, но когда он позвонил туда, какой-то мужчина ответил, что им приказано не обсуждать эту проблему с кем бы то ни было. И как Смит ни старался, сколько бы ни твердил, что делает это вовсе не по личной инициативе, что сам является правительственным чиновником медицинской службы, что получил официальное задание расследовать случаи этого заболевания, так ничего добиться и не удалось.

И когда ему дали от ворот поворот еще и в Оздоровительном центре военно-морских и воздушных сил, он, наконец, понял, что стена эта просто непробиваема. Остался один последний шанс, попробовать связаться с Федеральным медицинским информационным центром, другого выхода он просто не видел.

— Исполняющий обязанности директора ФМИЦ Аронсон. Чем могу помочь, подполковник?

Смит старался говорить как можно спокойнее:

— Страшно ценю, что вы нашли возможность уделить мне время, мистер Аронсон. Тут возникла одна проблема. Похоже, целая команда каких-то федеральных врачей заинтересовалась вирусом в Форт-Ирвине, Атланте и...

— Хотелось бы сэкономить ваше время, подполковник. Вся информация по инциденту с вирусом в Форт-Ирвине уже классифицирована и засекречена. И получить ее можно только по строго определенным каналам.

Смит не выдержал и взорвался.

— Этот вирус находится у меня!И я с ним работаю!И информация по нему имеется у нас во ВМИИЗе! Все, что мне надо, так это...

В трубке раздались частые гудки.

Что же, черт возьми, происходит? Похоже, некий идиот решил отрезать доступ к любой информации по вирусу. Никакой информации без специального разрешения. Но у кого прикажете получать это разрешение? И с какой, собственно, стати?..

Он выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью, пылая от гнева, промчался по коридору и, не обращая внимания на протесты Мелани Кертис, ворвался кабинет к Кильбургеру.

— Что, черт побери, происходит, генерал? Я пытаюсь выяснить, что за «федеральные врачи» заезжали в Ирвин и Атланту, и все отвечают, что это строго секретная информация и не желают ничего говорить!

Кильбургер откинулся на спинку кресла. И, сплетя толстые, как сосиски, пальцы, сложил руки на груди.

— Это вне нашей компетенции, Смит. Все исследования. Мы сами, так сказать, строго засекречены.Мы проводим исследования, потом докладываем о них главврачу, военной разведке и Агентству национальной безопасности. Точка! Никакие детективы в нашем деле не нужны.

— Но, проводя подобные расследования, мы все до определенной степени являемся детективами.

— Знаете, скажите это Пентагону.

И тут вдруг Смит понял, чем объясняется происшедшее с ним за последние три часа. Секретность — это не только инициатива правительства. Слишком уж много засекречено, слишком много вовлечено агентств. И никакой логики в этом не существует. Нельзя проводить расследование втайне от всех этих служб. Даже сугубо научное расследование. И если она существует, эта команда «федеральных врачей», стало быть, нет причины скрывать это от него или любого другого сотрудника ВМИИЗа.

В том случае, конечно, если то были действительно врачи федеральной службы.

— Послушайте, генерал, мне кажется...

Кильбургер грубо перебил его.

— Вы что, оглохли, Смит? Уже не понимаете, что вам приказывают? Мы лишь подчиненные, среднее звено. И обстоятельства смерти доктора Рассел будут расследовать профессионалы. А вам я советую вернуться в лабораторию и продолжить работу над вирусом.

Смит глубоко вздохнул. Теперь его обуревал не только гнев, но и страх.

— Тут что-то не так, генерал. Получается, что некие силы манипулируют армией извне. Или же они входят в состав самой армии? Они хотят остановить расследование. Они окружили все, что связано с этим вирусом, завесой тайны. Дело может кончиться тем, что погибнет масса людей.

— Да вы с ума сошли! Вы сами в армии! И вам даны четкие и ясные указания!

Смит не выдержал. Весь этот день он пытался побороть скорбь, связанную с потерей Софи. Всякий раз, когда перед глазами вставал ее образ, он старался избавиться от него, прогнать прочь. Иногда на глаза попадались всякие мелочи, принадлежавшие ей, — ее любимая ручка, снимок на стене в кабинете, маленький флакончик с духами, который всегда стоял на письменном столе, — и он тут же чувствовал, что вот-вот расплачется. Ему хотелось упасть на колени и осыпать проклятиями невидимые силы, которые отобрали у него любимую женщину. И поубивать их всех, до одного, кем бы там они ни оказались.

И он рявкнул прямо в лицо генералу:

— Я подаю в отставку! Получите прошение в письменном виде сегодня же.

Теперь уже Кильбургер потерял терпение.

— Вы не можете, не смеете уйти в самый разгар кризиса! Да я вас под трибунал отдам!

— Прекрасно. В таком случае ухожу в отпуск. На месяц, прямо сейчас!

— Никаких отпусков! Чтоб были завтра с утра в лаборатории. Иначе буду расценивать ваше отсутствие как самоволку!

Мужчины смотрели друг на друга через стол, яростно сверкая глазами. Затем Смит вдруг опустился в кресло.

И сказал:

— Они убили ее, Кильбургер. Они убили мою Софи.

— Убили? — недоверчиво воскликнул генерал. — Но это просто ни в какие ворота не лезет. Результаты вскрытия вполне однозначны. Она умерла, заразившись этим вирусом.

— Да, ее действительно убил вирус, но подхватила она его вовсе не по неосторожности. Сперва мы не заметили, но затем, при повторном, более тщательном осмотре обнаружили маленькое покраснение на лодыжке. А в центре — еле заметный след от иглы. Ей ввели этот вирус с помощью инъекции.

— След от иглы на лодыжке? — Кильбургер озабоченно нахмурился. — А вы уверены, что она не...

Глаза Смита напоминали два сверкающих синих агата.

— Никаких других причин появления этого следа не было и быть не могло. Вирус ввели ей внутривенно.