произвел сам. Они скорее говорили о том, что Том Хоу прижал руку к огнестрельному ранению и перенес пороховую смесь со своей рубашки на руку. Еще один сюрприз преподнесло заключение экспертизы: на правой руке покойного также не было обнаружено остатков частиц, характерных для выстрела из револьвера.

Означал ли этот результат то, что Том Хоу не покончил жизнь самоубийством и не инсценировал собственное ограбление, а был застрелен? Я все еще не верил в это, иначе как еще можно было объяснить следы крови?

Дальнейшее изучение личных обстоятельств покойного укрепило мое предположение. Настойчивые допросы коллег по работе Тома Хоу показали, что у мужчины были финансовые проблемы. Он постоянно занимал у них деньги. Совсем недавно, за день до преступления, он занял 100 немецких марок у одного коллеги, которого случайно встретил на автостоянке казармы – почти в одно время с предполагаемым снятием наличных в банке.

На правой руке покойного также не было обнаружено остатков частиц, характерных для выстрела из револьвера.

Когда затем следователь обратился с запросом в банк, ответ нас уже не удивил. Квитанция о выдаче наличных, найденная в купе, была поддельной. Указанный счет не существовал уже в течение нескольких лет, а бланк, на котором была напечатана квитанция, давно не использовался банком. Соответственно доказательств выплаты наличными заявленной страховой суммы в системе финансового учреждения не было.

Рабочий компьютер Тома Хоу помог нам внести ясность в дело.

Незадолго до отъезда в Бремен мужчина удалил личные файлы, которые мы все же смогли восстановить. В письме другу в начале этого года Том Хоу писал, что он с каждым днем все сильнее устает и всерьез подумывает «взять пистолет.38-го калибра и покончить со всем этим дерьмом с болезнью».

Друг, о котором шла речь, также был бывшим военнослужащим армии США, в отношении которого несколько лет назад проходило расследование по делу о незаконном обороте оружия. У нас возникло подозрение, что во время следствия он передал револьвер своему коллеге по службе в армии, чтобы оружие не изъяли. Проверка в управлении полиции по месту жительства показала, что в середине 1970-х годов мужчина получил разрешение на владение оружием на револьвер Smith & Wesson – серийный номер идентичен орудию убийства, найденному рядом с железнодорожными путями. Круг замкнулся.

Что случилось?

Реальный ход событий преступления в итоге можно реконструировать следующим образом: после того как Том Хоу разбросал одежду по купе и вынес обручальное кольцо, кредитную карту и носок в коридор, он открывает окно и встает перед ним. Мужчина стреляет себе в правую часть груди левой рукой и выбрасывает пистолет на железнодорожные пути. Шум поезда заглушает грохот выстрела. За счет кинетической энергии снаряда и избыточного давления газа мелкие брызги крови при попадании в тело выбрасываются из пулевого ранения и оседают на руках и полке под окном в виде точек и продолговатых брызг. Несмотря на повреждение крупного легочного сосуда, Том Хоу умирает не сразу. Правой рукой, все еще не испачканной в крови, ему удается закрыть окно купе и опустить штору. Опираясь на свой опыт ветерана войны и армейского медика, Том Хоу смог рассчитать, сколько времени у него будет в запасе, несмотря на смертельную травму. Иначе почему он не выстрелил себе в сердце?

Теперь можно было объяснить и странное распределение остатков пороха на левой руке Тома Хоу. По результатам судебно-медицинской экспертизы суицид был скорее исключен. Однако теперь мы могли предположить, что руку он держал как при классическом выстреле – то есть нажимал на спусковой крючок указательным пальцем – и что ветер из открытого окна движущегося поезда закручивал пороховые газы с микрочастицами от выстрела.

Том Хоу не был жертвой ограбления, он застрелил себя сам и тщательно спланировал, как выдать самоубийство за ограбление. В качестве доказательства сумма косвенных улик достаточна: следы крови в купе и на трупе, выброшенный из поезда револьвер друга, спланированные действия с поддельным кассовым чеком и звонок жене, которой он сообщил, что «положил деньги в задний карман», просьба разбудить его, хотя он сам уже поставил будильник на 4:10 утра, его якобы смертельная болезнь и замкнутый характер, письмо другу о том, чтобы «взять пистолет.38-го калибра и покончить со всем этим дерьмом с болезнью».

Дальнейшая оценка улик с места преступления не противоречит сделанному выводу: отпечаток ботинка на сиденье принадлежал фельдшеру. О причинах, которые в конечном итоге подтолкнули Тома Хоу к самоубийству, можно только догадываться. Действительно ли он испытывал такие невыносимые боли, что не хотел больше с ними жить, или это он себе все выдумал? При вскрытии не удалось выявить каких-либо отклонений. Или Хоу втайне отчаялся из-за постоянных проблем с деньгами?

Том Хоу не был жертвой ограбления, он застрелил себя сам и тщательно спланировал, как выдать самоубийство за ограбление.

С другой стороны, причины инсценировки очевидны. Страхование жизни и дополнительное страхование для владельцев льготного годового билета выплачивается только в том случае, если застрахованное лицо стало жертвой преступления или несчастного случая, но не в случае самоубийства. Так что Том Хоу, вероятно, был обеспокоен тем, чтобы его семья получила страховые выплаты. Но вот в какой степени угрызения совести по поводу планируемого самоубийства побудили его к инсценировке преступления, навсегда останется тайной. Кроме того, деньги, должно быть, не были главной причиной. Возможно, Хоу также хотел избавить свою семью от осознания того, что он стал самоубийцей.

Но разве такое неведение – это благо для близких покончившего с собой человека? Снова и снова, когда я слышу новости о суициде, мне кажется, что для родственников такая новость – как гром среди ясного неба. Зачастую никто из них ничего и не подозревал, сознательно не замечал предупредительные сигналы и неправильно их интерпретировал. Мне приходилось расследовать большое количество случаев, когда люди лишали себя жизни, без, казалось бы, каких-либо причин и без объяснений – они стреляли в себя, травились, вскрывали себе вены на запястьях или комбинировали разные способы. Но каждый раз отчетливо чувствовался ужас скорбящих перед смертью и их непонимание причин такого поступка.

В своей работе мне часто приходилось иметь дело с инсценировками преступлений – как в отделе убийств, так и в качестве профайлера. Часто возникали ситуации, когда жертва была убита спонтанно и незапланированно. Тогда преступник преднамеренно оставляет такие улики, которые в первую очередь помогут предотвратить возникновение подозрений в отношении его самого. Тем не менее дело Тома Хоу представляет собой одну из самых искусных инсценировок,