– Ну и черт с ним. Он мне никогда не нравился. А что за люди? Что они там делали?

– Профессионалы. То ли арабы, то ли турки.

– Вот как? – Инвалид насторожился. – А не может так быть, что это они забрали пайцзу?

– Нет, не думаю. Они не знали, что это такое.

– Ты не думаешь! – раздраженно перебил блондинку инвалид. – Думать – это не твоя работа, ты должна выполнять мои приказы… впрочем, – добавил он, смягчившись, – может быть, ты и права, детка. Сейчас мы поговорим с этой девчонкой и узнаем правду. Тебе она не станет врать: ты очень хорошо умеешь задавать вопросы…

Инвалид нажал кнопку на подлокотнике, и кресло поехало вдоль пирса.

Три женщины в камуфляже последовали за ним.

Через несколько минут они остановились в дальнем конце пещеры, возле бассейна, над которым поднималась рубка подводной лодки. На пирсе, в нескольких шагах от переброшенной на лодку доски, несла караул еще одна женщина в камуфляже – шатенка с крупной родинкой на правой щеке.

– Ну, как вели себя наши гости? – осведомился инвалид. – Не шумели? Не было жалоб на обслуживание?

– Все тихо! – отчеканила шатенка. – За все время ни звука!

– Сразу видно – воспитанные люди! – Инвалид повернулся к блондинке и приказал: – Выпусти их оттуда, детка. Я хочу посмотреть этой дряни в глаза и объяснить, что врать нехорошо, особенно мне.

Блондинка ловко перебежала по доске на лодку, отвинтила болты, откинула люк и заглянула внутрь.

– Эй, вы там, голубочки, на выход!

Из люка не донеслось ни звука.

– На выход, я говорю! – повторила женщина. – Мамочка пришла!

Из лодки по-прежнему никто не отзывался.

– Наверное, они все же сумели перебраться в соседний отсек, – предположила блондинка, – там посуше.

– Ну, так полезай за ними! – нетерпеливо потребовал инвалид. – Или ты боишься промочить ноги? Возьми с собой кого-нибудь из девочек и полезай… не заставляй меня ждать!

Блондинка кивнула, махнула рукой рыжей. Та перебежала по доске, и две женщины одна за другой спустились в люк.

Из люка донесся плеск воды, скрип металлических петель, отзвуки голосов.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать.

Наконец, из лодки выбралась блондинка, за ней – рыжая.

Выжимая мокрые волосы, блондинка повернулась к инвалиду и удивленно проговорила:

– Их там нет!

– Как – нет? – Мужчина в кресле повернулся к шатенке. – Детка, ты внимательно следила за люком?

– Конечно, – в голосе женщины прозвучала обида, – мимо меня и муха бы не пролетела! Кроме того, они никак не могли изнутри открыть люк…

– Не могли, – поддержала ее блондинка. – Люк был завинчен, я сама это сделала. И сейчас все болты были на месте…

– Так как же, черт возьми, они смогли уйти?! – в голосе инвалида прорвалось раздражение.

Его спутницы молчали. У них не было на этот счет никаких предположений.

– Черт! – вскрикнула Соня, попятившись. – Здесь кто-то есть!

Она зажмурилась, снова открыла глаза… и расхохоталась.

– Что там такое? – донесся снизу удивленный голос Алекса, и из люка в полу показалась его голова.

– Сам посмотри! – Соня показала ему на странную фигуру, которая стояла в двух шагах от нее.

Это был манекен в какой-то нелепой форме, отдаленно напоминающей униформу греческой полиции, только куда более пышно расшитую множеством нелепых нашивок и украшений. Рука манекена была согнута в локте, в кулаке был зажат огромный бутафорский револьвер. Именно этот манекен так испугал Соню, когда она включила свет.

– Манекен, – проговорил Алекс, выбираясь из люка.

– Ты удивительно догадлив, – насмешливо подтвердила Соня, хоть она и дала себе слово не заедаться и вообще по возможности игнорировать Алекса: все же обида не прошла. Она-то к нему со всей душой – там, в воде, а он… целоваться ему, видите ли, не хочется. Да больно надо!

Комната, в которой они оказались, была, наверное, костюмерной в те прекрасные и легендарные времена, когда в этих пещерах снимали фильм о Джеймсе Бонде. По разным углам этой комнаты стояли манекены в костюмах солдат и полицейских, ковбоев и гангстеров, светских персонажей и простых обывателей. На полках вдоль стен и на стойках с плечиками висело и лежало множество другой одежды. Все эти костюмы выглядели как новые, ведь под землей нет ни пыли, ни солнца, которое быстро губит одежду.

– Это очень кстати, – оживилась Соня. – Я совсем замерзла, так что что-нибудь теплое мне не помешает.

Она перебрала запасы одежды. К сожалению, из женских костюмов ей подошло по размеру только длинное вечернее платье с открытой спиной. Соня подумала, что это платье неудобное и холодное, кроме того, оно будет выглядеть нелепо в подземных коридорах. Последний аргумент стал решающим, и она облачилась в удобный мужской костюм подходящего размера: брюки и тужурка защитного цвета, с погонами без знаков различия.

– Как мне – идет? – спросила она Алекса, оглядев себя в зеркале.

– Очень даже неплохо, – одобрил тот. – Только ты знаешь, что это за костюм?

– Нет, а что?

– Это форма греческой жандармерии. Очень, между прочим, серьезная организация.

– Ну и что? Я же не собираюсь идти в этом наряде на дипломатический прием! А так в нем тепло и удобно… а ты во что это вырядился?

Только сейчас Соня разглядела Алекса.

Он надел тот самый умопомрачительный мундир в нашивках и эполетах, которого Соня испугалась в первый момент.

– А что такого? – отозвался Алекс, с явным удовольствием разглядывая себя в зеркале. – Ты же правильно сказала: мы не собираемся на дипломатический прием. А из всего того, что здесь есть, только этот наряд подошел мне по размеру.

И правда, остальные костюмы были безнадежно малы двухметровому Алексу.

– Ну, если тебе нравится, у меня нет возражений. В этом мундире ты выглядишь очень представительно.

Соня заметила валявшийся на полу осточертевший гидрокостюм и поняла, что Алекс бросит его здесь и больше никогда не наденет. Этот факт несколько примирил ее с жизнью, тем более что в форме жандарма ей стало тепло.

Для полноты образа Алекс прихватил бутафорский револьвер и направился к двери.

Да, в этой комнате была самая обычная дверь, и она оказалась не заперта.

Алекс выглянул в коридор, огляделся по сторонам и махнул рукой:

– Все чисто, можно идти!

Соня выскользнула следом за ним.

Они оказались в длинном темном коридоре вроде коридора офисного здания. По обе стороны на равном расстоянии располагались двери.