К началу 1933 года первая пятилетка была закончена раньше срока. Между тем в ночь с 8 на 9 ноября 1932 года в семье Сталина происходит трагедия: его жена Надежда застрелилась[215]. В интерпретации «десталинизаторов» в ее смерти виноват сам Сталин. Доказательств этому нет. Мотивов убивать свою жену у руководителя страны также никаких нет. Перед нами бытовая трагедия. Вероятная причина самоубийства Надежды Аллилуевой – банальная ревность. При этом нельзя исключать, что жену настраивали против мужа, используя ее как инструмент в политической борьбе. Об этом рассказывал Вячеслав Молотов:

«– Что Аллилуева собой представляла? Говорят – не совсем нормальная была.

– Она похожа все-таки была на здорового человека. Нервы и прочее – это да, но нельзя считать ненормальной. Поступок ее нехороший, чего там говорить.

– Из-за чего она застрелилась, неужели Сталин так плохо к ней относился?

– Он не плохо относился, но ревность могла быть.

– Сталин гулял, что ли? У него ж работа…

– Он не гулял, но на такого человека могла подействовать…

– В народе упорно говорят о письме, которое она оставила. Говорят, кроме Сталина, только Молотов читал.

– Что она оставила? Первый раз слышу. М-да. Придумают»[216].

Смертью жены Сталин был потрясен. Он говорил, что ему самому не хочется больше жить. Его даже боялись оставлять одного. Об этом написала его дочь Светлана[217]. Об этом же рассказывал Вячеслав Молотов, который несколько раз в своих беседах возвращался к самоубийству супруги Сталина.

«– Причина смерти Аллилуевой наиболее вероятная – ревность.

– Ревность, конечно. По-моему, совсем необоснованная. Парикмахерша была, к которой он ходил бриться. Супруга этим была недовольна. Очень ревнивый человек. Как это так, почему? Такая молодая…

У нас была большая компания после 7 ноября 1932 года, на квартире Ворошилова. Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, но не обратил внимания. Будто бы это сыграло роль. Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На нее все это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой Полиной Семеновной. Они гуляли по Кремлю. Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось… Про эту парикмахершу… Почему он вечером так заигрывал… А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на нее подействовало.

Она очень ревновала его. Цыганская кровь. В ту ночь она застрелилась. Полина Семеновна осуждала ее поступок, говорила: “Надя была не права. Она оставила его в такой трудный период!” Что запомнилось? Сталин поднял пистолет, которым она застрелилась, и сказал: “И пистолетик-то игрушечный, раз в году стрелял”. Пистолет был подарочный, подарил ей свояк, по-моему… “Я был плохим мужем, мне некогда было ее водить в кино”, – сказал Сталин. Пустили слух, что он ее убил. Я никогда не видел его плачущим. А тут, у гроба Аллилуевой, вижу, как у него слезы покатились…»[218]

Но вождь огромной страны не имел права предаваться горю и унынию. Личная боль и личное горе не должны были оторвать его от реальности[219]. Стране был нужен руководитель. Вторая сталинская пятилетка по промышленности была выполнена к апрелю 1937 года, досрочно – в четыре года и три месяца. Итогом тяжелейших лет и напряжения сил всей страны стало насыщение отсталого хозяйства России громадным количеством машин, станков и других орудий производства. Когда сегодняшние жители России не могут понять, за что тогдашние жители СССР любили Сталина, они забывают, что чувство гордости переполняло тогда каждого. Все видели результаты тяжелого труда – новые заводы и фабрики. Вот наглядные цифры итогов сталинского руководства экономикой предвоенного СССР: «В результате политики индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства в Советском Союзе в течение 1940 года было произведено: 15 миллионов тонн чугуна, т. е. почти в 4 раза больше, чем в царской России в 1913 году; 18 миллионов 300 тысяч тонн стали, т. е. в 4 с половиной раза больше, чем в 1913 году; 166 миллионов тонн угля, т. е. в 5 с половиной раз больше, чем в 1913 году; 31 миллион тонн нефти, т. е. в 3 с половиной раза больше, чем в 1913 году; 38 миллионов 300 тысяч тонн товарного зерна, т. е. на 17 миллионов тонн больше, чем в 1913 году; 2 миллиона 700 тысяч тонн хлопка-сырца, т. е. в 3 с половиной раза больше, чем в 1913 году»[220].

И техника, техника, техника. Русские трактора и комбайны, которых отродясь не было. Потом появятся и новые русские танки, пушки и самолеты. Главной проблемой становится не техника, а люди, умеющие ее использовать[221]. В то же самое время идет переделка законодательного поля страны. В 1936 году специальная Конституционная комиссия под председательством Сталина выработала проект новой Конституции. Проект был подвергнут всенародному обсуждению, длившемуся пять с половиной месяцев. Эта Конституция была одобрена и утверждена VIII съездом Советов 5 декабря 1936 года. Для своего времени она была самой демократичной. Самое главное, что было в ней нового, – все граждане стали равными вне зависимости от происхождения. А ведь именно происхождение определяло судьбу человека в Советской России, начиная с октября 1917 года. В сталинской Конституции дискриминации не было. Возможно, это самая демократичная Конституция и сегодня[222]. А когда вам кто-нибудь скажет, что это пустая формальность, что наличие Конституции и текста в ней ничего не значит, спросите его, почему за шестьдесят лет у власти королева Елизавета II так и не удосужилась принять Конституцию…[223]