class="p1">— Нельзя-нельзя прикасаться часто! Можно умереть! Одать Владыке или Провидцу! Не делать порошок, не дышать им, нельзя дышать им, чтобы видеть всякое-всякое интересное цветное! Нельзя-нельзя! Клан сделает оружие, и мы убьём врагов!

— Оружие из камня?

— В нём великая сила! Стукнешь по нему — а он гнилым огнём сожжёт корабль!

Что же за гадость я сожрал?

— Много кланов существует?

— Много-много! Воинских кланов много-много!

— Почему все в кланах? Почему нет одного клана, в который бы входили все?

— Воля Рогатой… Кланы были слишком сильны, Голодное Брюхо, кто-то прячется хорошо, когда проиграют… Кто-то уходит от большого клана, делая свой.

— Как часто кланы воюют? — вновь перескочил я на другую тему.

— Часто-часто! Если Рогатая не явится и не запретит!

— То есть Рогатую вы видели?

— Не сами, нет! Страшно-страшно! Но есть те, кто видел тех, кто видел её.

Надо было прерваться, чтобы обдумать услышанное. Но решил задать ещё вопрос.

— Кто или что самое страшное, кроме Рогатой Крысы?

— Чёрный Голод! — уверенно ответили крысы.

— Это когда постоянно хочется есть?

— Мы сильнее и быстрее человеков, но надо есть, когда тратишь много сил. Не поешь — уснешь и не проснёшься, а тебя съест тот, кто не уснул.

Всё, перерыв. Надо чтобы в голове уложилось всё то, что узнал.

Я теперь был ближе к арене и чаще видел тех, кого гнали туда на бои и несли останки поверженных обратно. Нет, шансов тут выжить немного. Надо рвать когти.

Часто параллельно с делами думал о возможности восстания. Тут же тысячи и тысячи монстров! Наверняка их больше чем друкаев. Да тут подавляющему большинству и оружия не надо! Да даже некоторые люди могут натворить дел! Начал обдумывать, как бы устроить восстание… Выбить решётку? Не получится. Запоры какие-то непонятные на ней, не вскрыть. Самому, по крайней мере. Да и вскроешь, куда бежать в этом лабиринте ходов? Думать, надо думать.

Несколько дней нас не трогали. За это время я ввёл небольшое нововведение, а именно — все стали ходить по нужде в один угол. Питание, самой собой, шло по старшинству. Но теперь хотя бы следил, чтобы до всех доходила еда, пусть и немного. Сыпь на теле не проходила, и что делать с ней не понимал. У многих крыс была такая и на неё они совсем не обращали внимания. Нужен знахарь какой-нибудь, но среди крыс такого не оказалось.

На следующий бой нам также не выдали оружия, предлагая сражаться когтями и зубами. В этот раз я услышал объявление, кто-то что-то объявлял, но друхир, наречие друкиев ни я, ни крысы не понимали, а потому и оценить не могли. Зато оценили новых противников, которыми оказались сцинки, и было их чуть более дюжины. А что самое ужасное, с ними был один завр. В первый момент я оцепенел при виде него и главное, что мелькнуло в голове, это чтобы мой страх, моё опасение не почувствовали крысы. Потому выпрямил спину, презрительно сплюнул на песок арены (из-за резко пересохшей пасти это тоже оказалось непросто) и произнёс первое, что пришло в голову:

— Большая шкура у зверя — новый плащ у охотника.

— Кровью пахнет… — принюхался Второй.

Точно — кровью пахло почти везде на арене и на площадках перед ней. Но то была уже застарелая кровь, пролитая раньше и давно. А тут кровью пахло так, как будто бы кто-то недалеко истекал кровью.

Ну ладно, не совсем истекал, но был близок к этому. Завр в ходе своего пленения видимо сильно сопротивлялся и его неплохо так отделали. Присмотревшись, разглядел на его чешуе всевозможные пятна, которые не совсем синхронно располагались, в отличии от неброского узора татуировки. Может поэтому они не атаковали, а сцинки стояли за слегка покачивающимся завром, не подняв свои гребни, которые были лишь чуть желтоватого цвета.

Вот кого атаковать тут в первую очередь? Кинуться и толпой добить завра? А если он быстро не загнётся? И тогда эти синекожие нас просто со спин порвут. Зубки-то у них тоже есть, как и коготки…

Не успел додумать до конца, как в середину арены ударила молния, выбив целый фонтан песка и оставив метровую воронку. Намёк на то, что зрители хотят зрелища.

Ящеры не шевелились, демонстрируя готовность ко всему. А вот нам, мне в частности, умирать не хотелось, а потому отдав несколько распоряжений, побежал в бой. Цель была в том, чтобы окружив более малочисленных ящеров (совсем немного, но меньших по числу), выбить сперва сцинков, а завра задирать, но уворачиваться от его ударов. Я помнил его силу, и помнил, что он был медленнее меня, и скорее всего и прочих крыс. Да, задиравшим будет нехорошо, но никто же не требовал от них убить его.

Всё прошло неплохо. Сцинки без копий и дротиков серьёзно уступали быстрым и ловким крысам. Сцинки сжались в толпу у ног завра, мешая и ему и себе. Бросок вперёд и кто-нибудь из крыс цеплял за лапу сцинка и его быстро разрывали, кидаясь к другому. Когда осталось всего несколько сцинков, которых невозможно было достать из-за завра, кинулись по команде и на того, облепив его сплошной массой, кусая и царапая, повиснув гроздьями на конечностях, сжимая ему пасть, метясь в старые раны и нащупывая мягкие места. Решающий удар довелось нанести мне.

Пока штук пять крыс повисли на его лапе, а я через его подмышку сломал ребро и вырвал сердце. И даже со смертельной раной он сдох не сразу, не желая падать на комковатый от крови песок.

В этом столкновении мы потеряли пятерых. Всех порвал завр, когда мы его уже облепили. Он ломал хребты, выпускал кишки своими когтями, прокусывал черепа… Сильная зверюга. Почти все были ранены, а потому ещё почти две недели нас не трогали, пока не пришли в себя.

На третий бой выпустили пауков, немного напоминавших кислотников, только плюющихся не кислотой, а чем-то похожим на клей, метров с двух, обездвиживающих и весьма сильно кусающихся. А узнал об этом я тогда, когда по моему примеру все крысы разбежались и зацепившись за решётки, поднялись выше. Пауки заметались по центру арены, не видя и не зная, где их пища, пока я думал как их достать. А наггароти поступили просто — долбанули молнией в первого попавшегося, скидывая его вниз, на песок.

Не повезло Крепкому Хвосту, которого сбили молнией с прутьев и он погиб зря, заплёванный и разорванный пауками. Я даже урчание пауков услышал, когда они откусывали от него здоровенные куски мяса. Но зря