Когда Люси уже совсем собиралась уходить, Маффи шепнула ей:

– А твой сама-знаешь-кто там будет?

– Да, – шепнула Люси в ответ.

– Так, девочки, что это ещё за «сама-знаешь-кто»? – строго поинтересовалась Бесси.

– Перси Вилгрю, герцог Кромптон, – поспешно ответила Маффи.

– Ах, он просто восхитителен, такой обаятельный. А знаешь ли ты, что… – начала было миссис Форбс.

– Мама! Ты рассказывала эту историю уже миллион раз.

– Но это же такая замечательная история, которая могла произойти только с Перси.

– Что же это за история? – Люси поняла, что просто обязана была спросить.

– Он встретил ньюпортскую миссис Астор. Понимаешь, ту самую мисс Астор, – подчеркнула она с нажимом, чтобы не могло возникнуть никаких сомнений относительно того, что это действительно была ньюпортская миссис Астор, а никак не бар-харборская, как будто речь шла о сравнении тусклой железки с четырнадцатикаратным золотом. – Видишь ли, она обычно такая правильная и скрытная, но Перси так очаровал её, что она согласилась у всех на виду отобедать с ним в «Шерри». На следующий день это было во всех газетах. Видишь ли, она – настоящая гранд-дама, и она никогда – никогда! – не позволяла себе обедать в ресторане. Прямо как королева Виктория, я подозреваю. Она никогда в жизни не посещала подобных заведений. И то, что миссис Астор отобедала в «Шерри» в сопровождении Перси, – из ряда вон выходящее событие.

– Действительно? – спросила Люси, пытаясь изобразить живейший интерес. Она улыбнулась неожиданно пришедшей мысли. Фантазия Финеаса рождает прекрасные суда, а самым значительным достижением Перси Вилгрю считается обед с пожилой богачкой.

* * *

– И она согласилась отобедать! Посетители «Шерри», наверное, удивились бы меньше, если бы обнаружили там королеву Викторию.

Становилось по-настоящему невыносимо. Люси показалось, что она попала в бесконечный водоворот беседы, дурным эхом повторявшей утренний разговор с миссис Форбс.

Герцог Кромптон восседал за чайным столиком на веранде в окружении нескольких дам:

в их числе были мать Люси, Изабель Шуилер и Мельда Гибсон, небогатая старая дева, приходившаяся дальней бедной родственницей Изабель.

– Боже мой! – всплеснула руками Марджори Сноу: было видно, что история, рассказанная герцогом, крайне взволновала её. – Люси, дорогая, я так рада, что ты пришла. Перси, дорогой, вы должны рассказать эту историю ещё раз – для Люси.

И он повторил. Люси изо всех сил старалась выглядеть как можно более внимательной и заинтересованной. Даже задала несколько вопросов. «Я сделала всё, что могла», – подумала девушка в надежде, что мама ничего не заметила и не заподозрила.

– Люси, а как прошёл твой визит к Маффи? Маффи всецело доверяет ей, как и её мать, Бесси, – с этими словами Марджори внимательно посмотрела на герцога.

– Конечно, доверяют, – улыбнулся он. – И буду ли я прав, если предположу, что ваш визит был связан с павлиньими бриллиантами?

– Павлиньи? Они правда так называются?

– О, да. Считается, что они принадлежали императору Китая.

То, что знал причину её визита, бросило вызов воображению девушки, но она не хотела доставлять ему удовольствие вопросом, как он догадался.

Она повернулась к герцогу и очень мило улыбнулась:

– Да, это действительно послужило причиной моего визита. Ими усыпана диадема, к которой будет крепиться фата. Хотя, конечно, я знаю о драгоценностях довольно мало. У нас их нет, – отчётливо произнесла она. – В конце концов, я ведь дочь священника.

Она почувствовала, как мать вздрогнула, услышав слово священник.

– У Присси есть прекрасные драгоценности, – попыталась возразить Марджори Сноу, в её голосе слышалось отчаяние: выстроенная ею идеальная беседа трещала по швам.

Герцог непринуждённо продолжил разговор, как будто вообще не услышал замечания по поводу драгоценностей:

– Знаете, я всегда придерживался мнения, что Бесси Форбс – одна из самых элегантных женщин здесь или где-либо ещё, хотя, наверное, она чувствовала бы себя более уверенно в Ньюпорте, например. Она ведь очень, очень… ньюпортская. – Он повернулся к Люси и буквально просиял: – Вы находитесь в совершенно особенном положении, Люси. Быть подружкой невесты – большая честь.

– Да. Я ценю это, потому что Маффи – замечательная девушка. И я буду скучать по ней, когда она переедет в Англию, – честно сказала Люси.

– О, вы не должны скучать. Лучше навестите её, тем более что имение Лайфортов расположено недалеко от усадьбы Эшли. Очень удобно.

«Удобно?» – удивилась Люси, но не решилась переспросить.

Когда обед подошёл к концу, Люси произнесла заранее подготовленную речь, которая освободила её от необходимости возвращаться домой вместе с матерью, и препятствовала желанию Перси сопровождать её куда бы то ни было.

Маффи очень нравилось придумывать предлоги для тайных встреч Люси с Финеасом.

– Боюсь, есть кое-что очень важное, что я обещала Маффи. Я могу рассказать лишь то, что дело связано с нарядом подружки невесты. Мне нужно поговорить со швеёй. И это абсолютно секретно.

– О, Люси, благослови тебя Бог. Что бы Форбсы делали без тебя?

– Не могу даже вообразить, – сказал Перси. – И к слову сказать, теперь, когда Ван Виксы строят яхту больше, чем у Беллэми, рискну предположить, что Форбсы со дня на день решат заказать больше, чем у Ван Виксов.

– Да, – с готовностью кивнула Марджори. – Я тоже что-то об этом слышала. А тебе, дорогая, Маффи что-нибудь говорила?

– Нет, – ответила Люси. – Мы занимаемся исключительно свадебными вопросами.

– Ну, у меня есть основания полагать, что верфь Хинсслера готовится заключить новый контракт, – продолжил герцог.

Перси посмотрел на Люси и проговорил, обращаясь только к ней:

– Я слышал, это будет действительно что-то из ряда вон выходящее. – Он вновь повернулся ко всем, сидящим за столом. – Мне кажется, Форбсам может позавидовать сама королевская семья. Знаете, принц Уэльский недавно тоже заказал новую яхту. Не думаю, что его мать в восторге от этого.

– Почему нет? – спросила Люси.

– На самом деле она довольно скупа. Как ни смешно, это правда. С возрастом всё только усиливается.

– Она ведь всё ещё носит траур по своему покойному мужу, принцу Альберту.

– Да. Они были очень преданы друг другу.

Его замечание показалось Люси странным:

– Разве не у всех мужей и жён так?

Марджори Сноу бросила на Люси гневный взгляд, как будто говорящий: «Нельзя ли удержаться от бестактных вопросов?»

– О, конечно. Но принца нет уже не первое десятилетие.