Ну, сравните: два военных министра — Фрунзе и Табуреткин. Первый за революционную деятельность дважды был приговорен к смертной казни, а второй — еще ни разу. Фрунзе в обоих случаях казнь заменили ссылкой в Сибирь, и он в обоих случаях бежал из Сибири, а Табуреткин только один раз готов был бежать хоть в Сибирь и бежал, но не в Сибирь, а в Молочный переулок, дом 6 — от законной жены, дочери вице-премьера Зубкова, к дебелой воровке.

Михаил Васильевич Фрунзе участвовал в подавлении антисоветских мятежей в Москве, в Иваново-Вознесенске, потом, как уже сказано, пустил по ветру знаменитых царских вояк Колчака, Белова, Врангеля, заодно и Петлюру, освободил Крым, Украину… К тому же, анализируя опыт Гражданской войны, он опубликовал ряд фундаментальных работ: «Реорганизация Красной армии» (1921), «Единая военная доктрина и Красная армия» (1922), «Фронт и тыл в войне будущего» (1923). Война только кончилась, а он о войне будущего думал. И только после всего этого в 1924 году в сорок лет он был назначен наркомом по военным и морским делам. А Табуреткин после чего и за какие заслуги? Он вообще о чем-нибудь, кроме баб, когда-нибудь думал? Его просто вынули из-под одеяла, отряхнули, сполоснули и спросили: «Толик, хочешь быть военным министром Российской державы?» — «Хочу». Это слово он часто произносит. И стал министром. И ведь такие же они все. А он нам плетет о профессионализме!

* * *

Но вернемся к «ситуации, которая произошла». Вождь племени сказал: «Скорее всего, они (полицаи) своим бездействием отрабатывают тридцать сребреников, которые получают от этих торговцев». И присовокупил для безопасности: «Национальность и вероисповедание не имеют никакого значения. Имеют значение деньги, которые платятся представителям органов власти». Кремляне все сводят к деньгам, только в них видят и спасение, и все зло, это их национальная черта. И вот за короткий срок пять кавказцев убили пять русских ребят, и это для него «не имеет никакого значения»! Киргиз изнасиловал и убил девятилетнюю русскую девочку Настю: «Никакого значения!»…

Я ничего не хочу сказать плохого о чеченцах, киргизах и армянах как о народах. Это же земляки моих добрых товарищей — Расула Гамзатова, Геворка Эмина, Чингиза Айтматова. Но, может быть, есть среди них какие-то странные особи, на которых пагубно действует, разжигает агрессивность или одурманивает русский климат, наша пища, наш менталитет? Надо изучить вопрос, а вместо этого нам затыкают рот: «Преступность национальности не имеет!». Потому и не было случая, чтобы наша власть обратилась хоть в какую-то республику с требованием унять своих бандитов, насильников, убийц, нахлынувших к нам.

Шестого августа «Комсомольская правда» обнародовала имена главных членов шайки «Роснано»: Чубайс, Уринсон, Раппопорт, Гозман, Клеманзон, еще один Раппопорт да Киселев, член президиума Еврейского конгресса, — все до одного мордва! Откуда такое мордовское засилье? Что свело столько мордвин в одно злачное место? Укажу доходы лишь первого из них: в 2011 году — 260 млн рублей, в 2012-м — 218 млн. Ну, для понимания, что и другие члены шайки веников не вяжут, назову округленно еще — чем, например, в 2007 году располагал этот многократно битый в телепоединках Гозман: 13 млн рублей огреб у того же Чубайса в РАО «ЕЭС», 16,5 млн — инвестпай в ПИФе, в банке «Уралсиб» лежало 7 млн, в Дойчебанке — 28 млн, в Сбербанке — 27 млн. Это сколько всего получается? Что-то за 90 млн рублей. Обратите внимание: самая крупная сумма лежит в немецком банке. На случай землетрясения в России…

Но вы думаете, это все? Ха! Еще в Подмосковье — дом, два участка земли и четыре квартиры в Москве и Ленинграде. Что он хапнул за минувшие шесть лет, сейчас выясняется. Так вот спрашивается: тов. Путин, откуда у представителей народа, известного своим бескорыстием, нестяжательством, альтруизмом, такая клиническая жадность, такая болезненная жажда хватать, цапать, рвать? Не результат ли это вашего воспитания, вашей кадровой и национальной политики?

Но вот примерчик и того пуще — за недолгий срок в стране сменили друг друга четыре премьера, а семь вице-премьеров иногда висели гроздью по три-четыре фрукта на одной ветке, и все — сплошь чуваши! На самой макушке власти — целая дюжина! Кто устраивает то мордовизацию, то чувашизацию России? Чайка, где вы? Патрушев, куда смотришь?.. И если полоумный хазар Швыдкой, которого ты посадил министром русской культуры, по телевидению на всю страну визжит о «русском фашизме», а ты трусливо молчишь, то кто имеет право укорить, допустим, русского Бориса Миронова, никаких постов не занимающего, за книгу «Хазарское иго», в которой он пишет о швыдковском фашизме? Тем более что Швыдкой-то трепался на всю страну, а эта книжечка — всего 3 тысячи экземпляров, да она по причине литературной анемичности еще и читателей-то столько не найдет…

* * *

Что касается матвеевской «ситуации», то я думаю, что тут могли быть и трусость, и «тридцать сребреников», но главное — подражание всем известному образцу, следование высокому примеру. В самом деле, кого этот кремлянин сам-то защитил? За что ввязался в драку? Да, конечно, он спас от прокуратуры прохвоста Собчака, тайно отправил его ночью во Францию на самолете «Сессна» (та самая модель, на которой по сговору с Горбачевым прилетел к нам и приземлился на Красной площади Руст. Это был первый удар по самолюбию и достоинству народа). Но, во-первых, Собчак — друг и учитель, как не услужить! Во-вторых, дело было уж так давно. А за кого еще постоял? Как же! Вот сейчас защищает маршала Табуреткина и его белокурую пассию. Это, говорит, был прекрасный министр, не зря шесть лет, то есть без малого две Отечественных войны, я его на такой ответственной должности держал. Нет к нему никаких претензий. Правда, в семейной жизни у него что-то случилось. Ну и что? У меня тоже, и я оповестил об этом всю державу, весь мир. Тут мы с ним просто товарищи по… не знаю, как сказать. И что нам оставалось делать, если мы — люди публичные, а жены наши совершенно не публичные? А ведь должно быть полное соответствие. Вот и подыскали мы себе публичных: он — Женьку — Золотую ручку, я — … Ну, подождите, скоро объявлю по телевидению, я же за прозрачность во всем.

Как видим, в обоих случаях кремлянин защищал людей очень близких: первый пригрел его еще в Ленинграде, взяв в помощники, второго он сам облагодетельствовал высокой должностью.

Но вот дела совсем иного рода и неизмеримо более важные.

Например, 25 миллионов русских людей остались за рубежами России, и в иных республиках их третируют, оскорбляют, унижают, низводят до положения людей второго сорта. И что кремлянин? Вот уже третье десятилетие — ни слова защиты и поддержки, не говоря уж о каких-то мерах и действиях. Стоит на Спасской башне, смотрит и молчит. Совершенно как те самые полицаи на Матвеевском рынке. Что, трусит? Отрабатывает тридцать сребреников?

Или взять другое. Потоком льется ложь, клевета на советское время и в том числе на историю Великой Отечественной войны, на Красную армию. Тут он иногда по круглым датам артикулирует в таком духе: «Мы будем защищать правду об этой войне и бороться с любыми попытками исказить эту правду, унизить и оскорбить память тех, кто пал». Подобные словеса приводят в такой восторг и умиление некоторых генералов, что они выносят их на обложки своих книг, ибо, кроме прекрасных слов и клятвенных обещаний, им давно ничего не требуется.