Сразу возбудились болгары, венгры. Их области по решениям Версальской конференции тоже отошли к Румынии. Германия взялась регулировать, надавила на Бухарест и заставила удовлетворить союзников. Но не упустила и собственные интересы. Вела тайные переговоры с той же Румынией, Финляндией, предлагая перейти под покровительство фюрера и намекая — они могут не только вернуть утраченное, но и получить гораздо больше. Потому что политика фюрера готовилась к очередному резкому повороту. С запада — на восток.

31 июля 1940 г., сразу после капитуляции французов, Гитлер поставил генштабу задачу на разработку операции против СССР с целью «уничтожения жизненной силы России». Срок определялся — весна 1941 г. 9 августа 1940 г. начальник оперативного управления ОКВ Варлимонт выпустил первую директиву по подготовке удара на Советский Союз. А 14 августа Геринг проинструктировал заведующего экономическим отделом ОКВ генерала Томаса, что поставки в Россию должны рассматриваться только до весны следующего года. Начались переброски на Восток дивизий из Франции, германские части появились в Румынии и Финляндии.

Правда, оставалась еще Англия. Готовилась операция «Зеелеве», вторжение на Британские острова. Но она ограничилась бомбежками и воздушными сражениями. А масштабной переброски десантов германские военачальники боялись, считали слишком рискованной. В этом убедили и Гитлера. Тем более что он и сам колебался. В итоге пришел к выводу — разбитая Британия без французов его тылам угрожать не будет. Ну а после победы над русскими и Англия никуда не денется.

Стоит отметить, что в отошении похода на восток никто из генералов не возражал. За подготовку нападения на СССР они ухватились с огромным энтузиазмом — о духе, царившем в генштабе, красноречиво свидетельствует дневник Гальдера. И в отличие от захватов Чехословакии, Польши, Франции, никаких опасений не высказывалось. Все германские военачальники были уверены в успехе. Чему, надо сказать, поспособствовал Канарис. Позже выяснилось, что в сводках абвера были значительно занижены промышленный потенциал Советского Союза, его мобилизационные ресурсы, пропускная способность железных дорог. Учитывая симпатии адмирала к англичанам, такие ошибки вряд ли были случайными. Бросок на Британские острова представлялся очень уж сложной задачей, а на Россию — сулил быструю и несомненную победу.

Под впечатлением триумфов Германии стали кружиться головы и у ее союзников, разыгрались их аппетиты. Муссолини захватил Албанию, полез в Грецию, развернул наступление в Африке, рассчитывая отобрать у англичан Египет и другие колонии. Япония наложила лапу на французский Индокитай и нацеливалась на британские владения в Азии, голландскую Индонезию. Но после разгрома на Халхин-Голе в Токио очень уважительно относились к советской боевой мощи, и возникла идея, что для раздела и освоения колоний западных держав военные ресурсы СССР были бы весьма кстати. Был выработан план, привлечь Сталина к союзу против Англии. При этом предлагалось «попытаться заставить Советский Союз распространить свое влияние в таком направлении, в котором оно будет оказывать самое незначительное непосредственное влияние на интересы Японии, Германии и Италии». А именно — «признать Индию для целей настоящего момента входящей в жизненное пространство Советского Союза».

В Берлине проект понравился, но Гитлер расценил его под другим углом — перед нападением на русских обмануть их. Пускай отправят армии подальше, в Азию, начнут драку с англичанами. 27 сентября 1940 г. в рамках предполагаемого передела мира Германия, Япония и Италия подписали «тройственный пакт», предусматривающий создание «нового порядка» в Европе и Азии. А Советский Союз пригласили присоединиться к пакту в качестве четвертого члена.

Москва в принципе не возражала — при условии, что будет в коалиции равноправным партнером. 12 ноября в Берлин прибыла делегация во главе с Молотовым. С ней приехал и новый полпред Деканозов, личный друг Берии. Секретная директива фюрера, изданная в этот день, сообщала, что «политические переговоры с целью выяснить позицию России на ближайшее время начаты». Но подготовку операции против СССР предписывалось продолжать независимо от результатов переговоров.

Молотову предложили проект заключить с Германией, Японией и Италией договор на 10 лет об экономической и политической помощи, стороны взаимно брали обязательства не присоединяться к союзам, враждебным кому-то из них. Прилагался секретный протокол о сферах влияния. Для Японии — Восточная Азия к югу от Японских островов, для Италии — Северная и Северо-Восточная Африка, для Германии — Центральная Африка и еще ряд колоний, для СССР — зона «к югу от национальной территории в направлении Индийского океана». А окончательный территориальный передел Европы откладывался до завершения войны и заключения мира.

Однако Сталин отнесся к проекту крайне осторожно. По его поручению Молотов передал озабоченность появлением германских войск в Румынии и Финляндии. Относительно договора испросили время для изучения и обсуждения. Советский контрпроект был передан германскому послу в Москве 26 ноября. В нем излагались другие условия: вывод германских войск из Финляндии; сферой интересов Москвы признается Болгария, с ней СССР заключает «пакт о взаимопомощи». На основе долгосрочной аренды Советскому Союзу предоставляется база для сухопутных и военно-морских сил в районе Босфора. Центром советских притязаний признается район к югу от Кавказа, но в направлении не Индии, а Персидского залива. А Япония отказывается от своих прав на нефтяные и угольные месторождения Сахалина.

Различия очевидны. Если германский вариант нацеливался на сталкивание СССР и Англии, то советский вбивал клинья между Германией и ее союзницами Болгарией, Японией и потенциальной союзницей Турцией. При этом Сталин сохранял возможность маневрировать и избегать вступления в большую войну. Но ответа не последовало. Предложения Москвы Гитлера в общем-то уже не интересовали. В ноябре генерал Паулюс завершил разработку плана вторжения в Россию. А 18 декабря 1940 г. фюрер подписал директиву № 21, получившую название «план Отто», а впоследствии переименованную в план «Барбаросса».

К концу 1940 — началу 1941 г. советская разведка за рубежом уже действовала в полную силу. Парижская «фирма» Треппера, специализировавшаяся на стройматериалах, заключила выгодные контракты с военно-строительной отранизацией Тодта, сумела завербовать там нескольких служащих и получила таким образом ценные источники информации. Радиосвязь для этой сети пока запрещалась — она передавала данные через «легальную» советскую резидентуру при французском правительстве в Виши. Организация Радо в Швейцарии на радиосвязь уже перешла. Она тоже нашла отличные источники информации, связанные с разведкой «Свободной Франции» Де Голля. Голлисты уже предвидели, что русские скоро станут их союзниками, и щедро делились добытыми сведениями.

Но создавать запасные каналы для перехода на радиосвязь внутри Германии Сталин не разрешал. Он уже чувствовал, что отношения с Берлином ухудшаются. Он знал, что в нацистском руководстве и командовании вермахта существует сильное «прозападное» крыло, желающее замириться с Англией и ударить на Россию. А запеленгованная рация и пойманные агенты могли быть использованы как доказательства враждебных намерений СССР. Впрочем, радиомолчание в Германии в данное время оправдывалось. Сети советской разведки не попадали в поле зрения нацистских спецслужб, СД и гестапо не подозревали об их существовании.