Вот и сейчас, не в силах пошевелиться, я скорчился на полу пустого амбара и пытался понять, откуда взялся окутывающий меня аромат терпких духов и пугающе-притягательный привкус чужой крови во рту.

Сон. Мне это всего лишь приснилось. Всего лишь? Сон не желал уходить, и, как я ни старался, пошевелиться так и не получилось. Тягучая боль затопила все тело, и даже окружающий мир посерел, так и не обретя после ночного полумрака всех своих красок. И тишина. Ни звука, ни шороха. Как в могиле.

Почувствовав, что начинаю задыхаться, я попытался вдохнуть посвежевший за ночь воздух, но ничуть в этом не преуспел. Наоборот, ноздри защекотал знакомый аромат духов, старые чувства вновь поработили мою волю, да еще откуда-то издалека прошелестел отголосок столь знакомого девичьего смеха, в котором так и звенели сотни серебряных колокольчиков.

«Кейн, Кейн, – послышалось мне. – Любимый!»

И снова смех…

«Мы будем жить вечно!..»

Первым сквозь пелену беспамятства пробился тоненький визг оселка, которым прислонившийся спиной к стене Арчи доводил до совершенства волнистое лезвие фламберга.

Вжик… вжик…

Следом пришел запах прелой мешковины, проса и мышиного помета, а потом и нереальная серость сна сгинула, наполнив амбар предутренним сумраком, в котором светлой полосой выделялась щель приоткрытой двери.

Вжик… вжик…

Фу-у-у. Дыхание с хрипом вырвалось из груди, и я с облегчением понял, что в этот раз кошмар отступил и ночной морок развеялся без следа. Но насколько еще меня хватит? Не знаю…

Вжик… вжик…

Прогнав никчемные сомнения из головы, я завернулся в плащ и уставился на Арчи, монотонными движениями точильного бруска выправлявшего лезвие меча.

Вжик… вжик…

И не надоело ему? Как свободная минута выдается – сразу клинком занимается. Странный он. Уже, считай, седмицу вместе путешествуем, а смотрю на него и что он собой представляет – понять не могу. Если не особо приглядываться – человек и человек. Обычный бродяга, коих без счету по свету шляется. Свезло – прибился к заозерским дружинникам, запахло большим кушем – ушел в свободное плаванье. Это как раз понятно, дело житейское, но непонятного накопилось куда больше.

И патент церковный на свою железяку он где-то раздобыть умудрился, и знакомые у него чуть ли не на каждом шагу: в охрану направлявшегося из Геладжио в столицу Империи торгового обоза именно они нас и устроили. Опять-таки в тот злополучный вечер предупредить дружинников об опасности, рискуя шкурой, он рванул, а не Шутник. А это ж верные два арбалетных болта на каждого были! Откуда, спрашивается, такое самопожертвование?

Нет, что ни говори, – странный человек. И не уверен, что до конца мотивы его поступков разобрать могу. Золото? А только ли оно? Или Арчи почему-то позарез приспичило на север отправиться? Приспичило настолько, что он разругался с Дубравой? Тогда серебряный шар – всего лишь предлог? А я ему на кой черт сдался? Или мои подозрения – бред сивой кобылы? Ладно, поживем – увидим. Главное – не расслабляться. И спиной к нему особо не поворачиваться.

Вот с Шутником сойтись поближе не помешает. Он хоть и старше меня вдвое, но зато точно камня за пазухой не держит. А Арчи иногда как зыркнет-зыркнет…

Кстати, а где Шутник?

– Кейн, хватит валяться. – Отложив меч, Арчи поднялся на ноги и потянулся, едва не коснувшись кончиками пальцев потемневших досок потолка. – Хозяин велел на рассвете выметываться.

– Тень его забери, – выругался я и уселся на полу, вытянув затекшие ноги. – Мы ему столько заплатили, что до вечера хватило бы.

– Уговор дороже денег.

– Да ну?

– Точно тебе говорю.

– Да и тень с ним. – Я встал, отряхнул с плаща налипшую мякину и выглянул в дверь – солнце еще только начало выглядывать из-за горизонта. – Как думаешь, насколько в Городе-на-Озере задержаться придется?

– Дня на три, пока в обоз какой не устроимся, – почти не задумываясь, прикинул Арчи.

– Сколько?! – обомлел я. Дня три? Да за это время отряд Майторна оторвется от нас настолько, что нагнать его не получится при всем желании. Черт, черт, черт! А ведь выплати мне Дубрава хоть часть доли, прикупил бы лошадку и ни от кого не зависел. Урод! Да ладно, чего о покойниках так поминать… Тень с тобой и покойся с миром. В то, что нападавшие оставили хоть кого-то из дружинников в живых, по вполне понятным причинам не верилось. – А раньше никак?

– Ты куда-то спешишь? – оценивающе посмотрел на меня здоровяк.

– Да за три дня нам за один постой столько монет выложить придется, что в трубу вылетим!

– Не переживай – у моих знакомых остановимся. Много не возьмут.

– И что б мы без твоих знакомых делали, Арчи. – От завалившегося в амбар Шутника явственно попахивало вином, а под мышкой он сжимал весивший едва ли не полпуда арбуз. – У тебя знакомых – как сам знаешь чего за баней.

– Тебя, Габриель, что-то не устраивает?

– Да нет, я серьезно. Просто не представляю, что бы мы без них делали. – Шутник одним круговым движением ножа рассек арбуз и указал нам на две половинки. – Угощайтесь.

– Что делали, что делали… Лапу бы сосали. – Арчи откромсал ломоть арбуза и протянул мне, потом отрезал еще один себе. – Где пропадал?

– Так, сыграл по маленькой, – зевнул Шутник и улегся, подложив под голову дорожный мешок. – Да не кусай ты до корки, ну кто ж так ест? Сразу видно – северянин. Слаще моркови ничего и не видел. А я вот помню в детстве – придем на бахчу, а там арбузов море… И вырезали только серединку…

– А ты откуда родом, кстати? – Я выкинул в дверь арбузную корку и отрезал новый кусок.

– Да какая теперь разница, – поскучнел Шутник и отвернулся.

– Эй, эй, ты не прикладывайся там, – забеспокоился Арчи. – Нам выходить пора.

– Зачем еще? – удивился Габриель. – Абрахам нас уже рассчитал, мы теперь птицы вольные. Подумаешь, задержимся у твоих знакомых на денек-другой.

– Кейну на север позарез надо. – Арчи сплюнул на пол семечки и вытер пальцы полой плаща. – Неймется ему, вишь…

– Да? – Шутник вытащил из мешка кожаную фляжку с водой и сделал длинный глоток. – А то б задержались деньков на несколько, столицу посмотрели. Город-на-Озере, я тебе скажу, красоты неописуемой. Особенно Остров Семи Угодников.

– Кто тебя туда пустит? – хмыкнул Арчи.

– А не пустят – не очень и расстроюсь. – Шутник убрал фляжку, затянул мешок и закинул его себе на плечо. – Ну как?

– Нет у меня времени красотами любоваться, – отказался я.

– А что так? Неужели дела такие срочные? – заинтересовался Арчи.

– Может, и дела, – не стал, само собой, ничего объяснять я. – Ну вы идете?