— «Беретта», — пояснил он. — На всякий случай, мало ли.

— В библиотеку с пистолетом? — удивился Зимин.

— Ну да. В наши дни… К тому же мне всегда казалось, что библиотека место довольно инфернальное.

— От беса отбиться «береттой»? — ухмыльнулся Зимин.

Евсеев негромко похлопал в ладоши.

— Почему я бездарен, а? — спросил он с печалью. — Всё таки писатели, художники… Это не наш клиент. А я устал, знаете ли, от барыг, хочется…

Евсеев пошевелил пальцами в воздухе, молния ударила в крышу, грохнуло прямо над ними, зазвенели стекла. Гроза пришла.

— Хочется настоящего, — закончил мысль Евсеев. — Ну, как у Жюля Верна, помните? Робур Завоеватель на своей крылатой машине пронзает пространство и карает негодяев и угнетателей магнетическими разрядами. Или Сайрус Смит на таинственном острове. А то все, знаете ли, какие то расхитители, лес воруют, бюджеты пилят. И конца этому и края… К тому же…

Евсеев замолчал.

— Впрочем, мы все время отвлекаемся, вернусь к сути. В последние два года я занимаюсь в некотором роде информационной безопасностью. Анализ информационных потоков, на основе… не суть. Одним словом, я работал с он–лайн–играми.

— Контора интересуется онлайн–играми?

— Она всем интересуется. А онлайн–игры… Это весьма сложная система мониторинга и управления…

Зимин зевнул.

— Понятно, — замялся Евсеев. — Излагаю проще. С помощью игр довольно легко собирать информацию о настроениях масс. А еще… Я наткнулся на победителя.

Зимин тоже вытянул ноги.

Евсеев достал из кармана блокнот.

— Вы, Виктор, за три последние года вступали в восемь онлайн–игр, в каждой из которых стремительно добились успеха.

Зимин слушал.

— Семь игр вы безвременно забросили. Я даже знаю почему. Неинтересно стало. Слишком легко. Восьмую, то есть «Пиратский берег», пока нет. За это надо сказать спасибо мне.

Евсеев подул в ладоши.

— В последние полгода вы, Виктор Валентинович, играете против трех системных операторов и вычислительного комплекса «Август». Слыхали про такой?

Зимин кивнул.

— В конце концов это стало настолько заметно, что мне пришлось немного… — Евсеев усмехнулся. — Подправить, так сказать, статистику. Ваше фиаско у Солт–Ривер это наши старания. Мои администраторы немного подогнули код и поработали с компаниями — и вуаля. Вам понравилось?

— Пожалуй. Скажем так — я испытал некоторое раздражение. Все таки полгода… А зачем?

— Я же говорю, вы победитель. Не стратег, не эконом, не тактик — победитель. Это есть и в ваших книгах, я специально ознакомился. И вы меня заинтересовали. Можно эксперимент?

Зимин промолчал.

— Ничего страшного, никаких русских рулеток и прочих афтар выпей яду. Абсолютная безопасность.

Евсеев погрузил руку в пространство левого внутреннего кармана и достал игральные кости. Серебряные, с мелкими изумрудами точек.

— Согласен, пошловато, — кивнул он. — Но что поделать… Вот смотрите.

Он заключил кости в ладони и принялся трясти. Зимин слышал, как серебряные кубики позвякивают внутри рук, видел, как Евсеев что то шепчет, то ли «шишел–мышел», то ли заговор. Евсеев встряхнул руки и выбросил кости на столик между креслами.

Кости запрыгали по стеклу, ударились о графин, отскочили, замерли.

— Один и три, — сказал Евсеев. — Примерно как всегда. Несколько хуже, обычно мой средний уровень пять. Пять из двенадцати — потолок обычного среднего человека. Конечно, программные комплексы позволяют определить потенциал более точно, но и старые методы достаточно действенны. Кости — древнейший тест на победителя, кстати. Как это работает — непонятно, но работает. Собственно, человечество до конца не понимает, как работает двигатель внутреннего сгорания — и ничего, до Луны уже долетели.

— А что означает пять? — спросил Зимин.

— Означает, что его уровень воздействия на реальность далек, скажем так, от терминальной стадии. Такой человек практически не может изменить суть событий, не разрушив себя, и нашей организации он малоинтересен. А теперь попробуйте вы. Киньте кости.

Зимин взял кости, подышал на них, положил на стол.

Евсеев сказал:

— Кстати, есть люди, которые выбрасывают двенадцать из двенадцати восемь раз подряд. Я их, разумеется, не видел, но по некоторым свидетельствам Наполеон, к примеру, был очень удачлив в азартных играх.

— Я, значит, Наполеон? — усмехнулся Зимин. — Интересно. И как мне с этим…

— Нет–нет, — перебил Евсеев. — Совсем необязательно. Наполеон — это один из возможных путей, и не самый, надо признаться, интересный. Хотя, собственно, судя по «Пиратскому берегу», вы были бы неплохим императором. Но меня интересует…

— Все таки вас? — перебил Зимин. — Вас лично?

Евсеев кивнул.

— Видите ли, — сказал он. — Я позволил себе… скажем так, не ставить начальство в абсолютную известность относительно вас. Обычная проверка писателя…

— Проверка писателя?

Евсеев улыбнулся.

— Увы, такова данность. Проверяем–с. На предмет опасности для устоев.

— Чем талантливей — тем опасней? — спросил Зимин.

— Немного не так, — Евсеев продолжал лукаво улыбаться. — То есть совсем не так, знаете ли, это вульгарные представления, примитивные. Талантливых в нашем мире — не пересолить, нас интересует другое. Не талант, нет, талант явление в чем то заурядное. Гораздо более интересна способность воздействовать на… Вот вы про точки бифуркации слышали?

— В общих чертах, — ответил Зимин. — Что то из физики, кажется?

— В широком смысле этого слова. Видите ли, некоторые так называемые творческие личности предчувствуют эти точки и при желании могут на них воздействовать. Тем самым изменяя философию, историю и даже более глубокие материи. Поэтому наша задача предостерегать этих личностей от необдуманного шага…

— Ловцы во ржи, значит? — осведомился Зимин едко.

— Ну, если выражаться языком поэзии. Понимаете, человек может быть полным графоманом, но поразительно чувствовать время. Человек может быть удивительной бездарью, но при этом знать чаяния и стремления… Попробуйте — киньте кости.

Зимин вдруг заметил, что он собрал кости со стола и сжал в ладони.

— Успею. Вы же сами сказали — у нас вся ночь впереди. Просто я не ожидал, что у нас получится столь интересный разговор. Разговор в грозу…

Молнии продолжали сверкать, гроза запуталась в телевизионных мачтах города и теперь висела над ним, проливая на землю электричество. В месте удара молнии образуются длинные гвозди из небесного железа, если их найти и построить с помощью этих гвоздей дом, то будет в доме счастье. Или даже если один гвоздь вбить в конек, то тоже со счастьем будешь не обижен. Зимин подумал, что неплохо бы прикупить миноискатель и с утра выйти в поле, поискать счастья то.