И как ни барахталась, все равно не могла достать его ни когтями, ни зубами.

Тогда Пифагор прыгнул Томасу на плечи, кубарем скатился по руке, сомкнул челюсти на запястье и разжал их только тогда, когда мародер меня отпустил.

Оказавшись на свободе, я сиганула вслед за сиамцем, который первым выпрыгнул в подвальное окно вон из этого ада. Мы перебежали улицу и укрылись в ветвях высокого дерева. Сердце колотилось как бешеное. На свежем воздухе дыхание постепенно выровнялось. Пифагор ткнулся в меня мордочкой.

– Отличная дуэль! Я еще никогда не видел человека в состоянии такого бешенства, – признался он. – Этот мародер будто лично затаил на тебя смертельную обиду. Так редко бывает.

Я посмотрела на объятый пламенем дом. Томас не выходил. Из моей груди вырвался вздох облегчения – за Феликса, похоже, я отомстила. Перед моим мысленным взором вновь предстал этот чистокровный ангорский кот с желтыми глазами. Он был ничтожеством, пристрастился к валерьянке, за всю свою жизнь не сделал ничего хорошего, но все же не заслуживал закончить жизнь на вертеле.

Отдышавшись и немного придя в себя, мы спустились с дерева. В этот момент нас заметили приятели Томаса, они бросились в погоню и принялись палить из автоматов.

Мы галопом ринулись вперед и скрылись за углом прилегающей к нашему дому улицы.

– А где остальные? – спросила я Пифагора.

– Когда ты ушла, эта троица вышибла дверь автомобилем. Из-за эффекта внезапности преимущество было на их стороне. Софи попыталась дать им отпор, но ее реакция оказалась не столь быстрой, и они ее убили. А скверные рефлексы Феликса превратили его в легкую добычу. Увидев, что моя служанка мертва, Натали предпочла бежать через дверь черного хода. Что до меня, то я схватил твоего сына Анджело за шкирку и ушел по крышам.

– Значит, Анджело жив!

– Я спрятал его в безопасном месте, в нашем с тобой убежище в базилике Сакре-Кер.

Я почувствовала в душе огромное облегчение.

– Посчитав, что твой малыш в безопасности, я, опасаясь, что ты по возвращении попадешь им в лапы, примчался сюда.

Значит, он вернулся… за мной?

– Тогда курс на базилику! Мне не терпится вновь увидеть сына.

Анджело на месте не оказалось.

На цементном полу башни то тут, то там виднелись следы мочи и маленькие кусочки кошачьего помета. Я узнала его запах, но котенок, не в состоянии сидеть на месте и ждать, должно быть, проголодался и выбрался из своего укрытия.

Пифагор озабоченно закрыл глаза, на несколько мгновений погрузился в размышления и заявил:

– Я знаю, как их найти. И Анджело, и Натали. Мы сделаем это с помощью вот этой штуковины. – С этими словами он показал лапой на мое ожерелье с красной жемчужиной. – Как я тебе уже объяснял, это маяк GPS. Мы в любой момент можем определить местоположение того, кто его носит.

– У Натали такого ожерелья нет. Если я правильно поняла, она может меня отыскать, но вот я ее – нет.

– Зато у нее есть смартфон, позволяющий отыскать маяк твоего ожерелья на карте. Взамен я могу отследить его в Интернете и таким образом узнать, где она сейчас находится. Мы также можем найти и Анджело, на шее которого тоже есть ожерелье.

– Интернет? Это еще что такое?

– Потом расскажу, на данный момент у нас есть дела поважнее – надо как можно быстрее оказаться у меня дома.

– Но это невозможно! Двое грабителей – дружков Томаса наверняка туда вернулись!

– Рано или поздно они все равно оттуда уйдут. Мы узнаем об этом, следя за ними с крыши одного из ближайших домов. Потом при первой же возможности спустимся в подвал, и я объясню тебе то, что не успел в прошлый раз.

Значит, Пифагор наконец собирается раскрыть свой секрет? Мне не терпелось проникнуть в эту тайну. Не люблю, когда от меня что-то скрывают. Кроме того, надо как можно быстрее найти Анджело. Когда он был постоянно рядом, я его терпеть не могла, но стоило ему исчезнуть, тут же стала жутко тосковать.

Мы вновь устроились под деревом у дома Пифагора и стали смотреть, как горит дом, где жили Натали и я. Тушить его никто не торопился, завывал ветер, поэтому пожар не утихал. Вскоре с апокалиптическим грохотом обрушилась крыша.

Что же касается дома Софи, то дым из его трубы больше не шел. Некоторое время спустя из него вышли два человека, но мы предпочли еще немного подождать на тот случай, если они вернутся.

Когда я и Пифагор переступили порог, на улице уже стемнело.

От моего бывшего товарища остались лишь разбросанные повсюду косточки… И белый череп с пустыми глазницами. Какое странное зрелище… Неужели я «под шкуркой» точно такая же?

Я решила произнести небольшую поминальную речь:

– Бедный Феликс, жизнь никогда особо не одаривала тебя подарками. Ты не воспользовался в полной мере ни мной, ни Анджело, ни нашей служанкой, но, по крайней мере, познал своего рода безмятежность, не задавая лишних вопросов. Надеюсь, тебе было не очень больно и смерть твоя наступила быстро.

Тело Софи по-прежнему лежало в гостиной. Пифагор уселся ей на спину.

– Что ты делаешь?

– Поскольку я не могу ни вырыть ей могилу, ни похоронить, мне остается лишь сделать то, что, кроме кота, человеку никто предложить не может: проводить его душу в загробный мир.

Я опять не поняла из его слов ровным счетом ничего, но решила, что он тоже мне потом все объяснит.

Пифагор сомкнул веки. Его глаза под ними быстро двигались, уши подрагивали. Его будто била мелкая дрожь, заставляя то выпускать, то втягивать когти.

Он сжался, расслабился, потом съежился вновь, обрел покой и открыл глаза.

– Ну вот, – заявил он. – Она вознеслась.

– Как это?

– Порой человеческие души не могут взмыть ввысь и остаются внизу, ощущая глубокую привязанность к тем или иным существам либо эмоциям. Моя кошачья душа указала, что здесь ей больше делать нечего и она может возвыситься к Свету.

– И как ты это сделал?

– Моя душа сопровождала ее до самого входа в тоннель, в конце которого брезжит свет, и я поблагодарил ее за все, что она для меня сделала, за ее бесценные благодеяния. А потом еще раз напомнил, что в этом измерении ее больше ничего не держит. Даже я. После чего пожелал счастливого пути и хорошей реинкарнации.

– Стало быть, ты можешь общаться с человеческими душами?

– Только после их смерти. Помимо всего прочего, это та самая причина, по которой нам поклонялись египтяне. Они давно заметили, что мы способны провожать души умерших в загробный мир. И называли нас за эту способность психопомпами.

– Откуда ты узнал все эти термины и подробности об их мире?