— Существуют разные категории проституток, верно? От уличных шлюх до элитных девиц по вызову?

— Да, это правда.

— А некоторые проститутки работают у себя дома?

— Некоторые — да.

— Вы знаете, что мисс Мун подпадает под последнюю категорию?

— Так мне говорили.

— О’кей. А согласитесь ли вы, что в интересах гигиены и практичности проститутка, работающая дома, тщательно моется после каждого полового акта?

— Я сказал бы, что это у них распространенная практика.

— Вы, случайно, не знаете, сколько воды человек использует во время принятия душа?

— Галлонов двадцать. Расход воды зависит от ряда причин.

Юки кивнула.

— А теперь, на основании вашего знания обычаев проституток и учитывая, что мисс Мун работала на дому, согласны ли вы, что она, возможно, мылась после секса с каждым клиентом, от шести до десяти раз в день, и так семь дней в неделю…

— Протест! — повысила голос Дэвис. — Призыв к спекуляции со стороны свидетеля. Кроме того, я категорически возражаю против такой характеристики моей клиентки со стороны обвинения.

— Ваша честь, — возразила Юки, — всем нам известно, что мисс Мун проститутка. Я лишь предположила, что она чистоплотна.

— Продолжайте, мисс Кастеллано, — распорядился судья Бендинджер, щелкая резиновой повязкой на руке. — Но постарайтесь добраться до сути еще сегодня.

— Благодарю вас, ваша честь, — сладким голоском сказала Юки. — Лейтенант Клэппер, не могли бы вы ответить еще на несколько вопросов? — На секунду Юки задержала дыхание и выпалила серию беглых вопросов — прием, ставший ее фирменным отличием: — Если человека расчленили в ванной и в течение трех месяцев после совершения преступления большое количество воды, мыла и шампуня прошло через сливное отверстие и трубу диаметром два дюйма — по моим подсчетам, около ста галлонов мыльной воды ежедневно, и давайте умножим на два, потому что некоторые клиенты наверняка принимали душ, прежде чем возвратиться в общежитие или домой к жене; получается, что даже если мисс Мун брала по воскресеньям выходной, не меньше ста тридцати тысяч галлонов воды прошло через слив к тому времени, когда полицейские эксперты получили возможность осмотреть сток, — могла ли подобная активность полностью смыть остатки любых физических улик?

— Да, это вполне возможно.

— Благодарю вас, лейтенант. Большое вам спасибо.

Юки улыбнулась Чарли Клэпперу, когда судья сказал, что свидетель может идти.

Юки сидела рядом с огромным Леном Паризи, когда вызвали сомнительного — с душком — сутенера дробь бойфренда Джуни Мун, Риккардо (Рики) Малколма.

Юки прекрасно знала, что Дэвис наняла полулегального «охотника за головами» переправить Рики Малколма через мексиканскую границу для появления в суде, и когда Малколм поклялся говорить правду и только правду, задалась вопросом: неужели Дэвис и правда верит, что этот недалекий татуированный бандитеныш, люмпен, отребье может в чем-то убедить жюри присяжных? Но голос Дэвис звучал уверенно, когда она, опередив Юки, упомянула о том, что он сидел за хранение наркотиков.

Затем адвокат азартно приступила к допросу:

— Кем вы приходитесь мисс Мун?

— Я был ее бойфрендом.

— То есть уже не являетесь им?

— Наши пути разошлись, — сухо заявил Малколм. — Я в Тихуане, а она — в тюрьме.

В зале послышались смешки.

— Давно вы знаете мисс Мун?

— Да года три.

— Правда ли, что двадцать первого января этого года мисс Мун позвонила вам примерно в одиннадцать тридцать вечера и попросила прийти к ней, потому что у одного из ее клиентов случился сердечный приступ?

— Нет.

— Переспрошу для ясности: вы говорите, что Джуни не звонила вам с просьбой помочь избавиться от тела Майкла Кэмпиона?

— Нет, мэм, она мне не звонила.

— А полицейские спрашивали вас о расчленении и вывозе тела Майкла Кэмпиона?

— Ага. Я им сказал, что я этого не делал.

— Вы сказали правду?

Малколм засмеялся:

— Да-да, я говорил им правду. Я никогда никого не расчленял. Я не выношу вида крови. Я даже бифштекс ем хорошо прожаренным. Вся эта история — самая бредовая выдумка, какую я слышал.

— Согласна, — поддержала его Дэвис. — Самая что ни на есть бредовая.

Юки вскочила на ноги:

— Протест, ваша честь! Мнение мисс Дэвис по этому вопросу несущественно.

— Поддерживаю.

Дэвис круто развернулась, сделала несколько шагов к присяжным и вновь повернулась к свидетелю.

— И тем не менее, — сказала она звучным голосом, эхом отразившимся от дубовой обшивки зала, — согласно показаниям полицейских, мисс Мун заявила, что вызвала вас, потому что у мистера Кэмпиона случился сердечный приступ, и, когда вы приехали к ней в дом, мистер Кэмпион был мертв.

— Липа от начала до конца. Ничего подобного не было. — Малколм откровенно веселился.

— Затем полицейские заявили, что мисс Мун рассказала им, как вы расчленили мистера Кэмпиона ножом и вместе с ней увезли останки мистера Кэмпиона и выбросили их в мусорные баки. Это было?

— Да ни в жизнь! Лапшу вешают. К тому же я плохо умею обращаться с неэлектрическими инструментами.

— О’кей, мистер Малколм. По вашему мнению, отчего мисс Мун такое сказала, если это неправда?

— А просто так. — Малколм взглянул на Джуни странными зелеными глазами. — Потому что она же дура, как из умственно отсталой школы. Она запоем читает любовные романы, смотрит «мыльные оперы»…

— Обвинение просит исключить это, ваша честь, — сказала Юки. — Все до единого вопросы открывают неограниченный простор для домыслов.

— Ваша честь, показания мистера Малколма важны для установления степени доверия к словам моей подзащитной.

— Разрешается. Продолжайте, мистер Малколм.

Юки, звучно вздохнув, опустилась на стул между Гейнсом и Рыжим Псом.

Малколм продолжал:

— Я и говорю, это все мое мнение. Когда копы спросили, трахалась ли она со знаменитым Майклом Кэмпионом, они, сами того не желая, запустили широкоэкранную, в три Д, фантазию Джуни, заветную мечту этой тупой маленькой шлюхи…

— Благодарю вас, мистер Малколм. Предъявляли ли вам обвинение в соучастии?

— Ну, копы попытались, но прокурор знал, что они не могут обвинить меня на основании непонятного признания, тем более что Джуни его, как это говорят, отозвала.

— Благодарю вас, мистер Малколм. Свидетель ваш, — с усмешкой сказала Дэвис Юки.