Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это палатки? — поинтересовался он первым делом, когда Настя обошла стол и встала рядом с женой Лисы — Алисой. — Две тысячи пятидесятые, брат. Человечество путешествует в космос, а ты тусишь в палатке? — недоверчиво спросил он, забыв о словах сестры.
— Да, а еще мы разожгли костер и путешествуем в фургоне, — иронично заметил Антон, а позади раздался крик Влада Радова:
— Африка, детка! Почувствуй себя бомжом!
— Если бы я знал, то не выкинул коробку из-под новенькой холодильной камеры, — хохотнул Лиса. — Ай, Алиса! — шикнул он, едва жена дала ему подзатыльник.
— Прекрати паясничать, — возмутилась она и крикнула: — Антон не слушай его, он завидует. Отпуска, как своих ушей, не видать еще пару месяцев. Завал по заказам.
— Эфиопия, — возмутилась опять Настя, размахивая ложкой. — С ума сошли. Милане передай, что я убью ее. Мой идиот-брат нужен мне живым.
Татошка хмыкнул, почти не вслушиваясь в эти разговоры. Брат подтрунивал, Алиса закатывала глаза, где-то на заднем плане кричала Настя и грозила всем страшными карами. Изображение бесконечно дергалось — каждый хотел поговорить с ним. От старших братьев Радовых до матери, чье обеспокоенное выражение лица заставило внутри что-то сжаться и ощутить вину.
— Дурная голова, — устало произнесла Кира, отходя подальше от шума и гама, создаваемой остальными членами большой семьи. — Удивительно, гены Паши отразились на тебе сильнее, чем на твоих брате и сестре.
— Вы же сами меня сюда отправили, — немного обиженно ответил Антон, бросив быстрый взгляд в сторону Миланы.
Боярышникова сидела рядом с чернокожим парнем, о чем-то тихо переговариваясь с ним. Она заколола свои волосы в небрежный пучок, нисколько не заботясь о внешнем виде, и Татошка вдруг задумался: сколько еще скрывала Милана? Неужели он так сильно ошибался на ее счет, что не замечал очевидных вещей?
— Не в страну, где гражданская война, — нахмурилась Кира тем временем.
— Где папа? — помолчав немного, спросил младший Канарейкин, не желая отвечать на реплику матери по поводу будущей страны пребывания.
— Ругается с Яриком, — закатила глаза Кира и махнула рукой. — Никак не договорятся по поводу участия Павла в одном из новых политических телешоу. Твой отец раз шесть грозился убить друга.
— А-а-а, разводятся, — рассеянно протянул Татошка, пожимая плечами. — Ничего, голубки ссорятся — караван идет. В смысле, политическая кампания идет семимильными шагами.
Он знал. Успел посмотреть новости перед тем, как позвонить семье. Реакция общественности на выходку Антона еще давала о себе знать, да и конкуренты не дремали. Дипфейки, заказные статьи, выступления различных экспертов на федеральных каналах пытались изменить ситуацию, но репутация Павла Канарейкина шагала впереди него самого. Уже за одно то, что он не побоялся отправить родного сына в бедную страну для помощи, говорило о многом. Люди восхищались им, рейтинг рос на дрожжах. У отца Татошки были реальные шансы выиграть выборы.
— Хочешь с ним поговорить? — задала мать очередной вопрос, заставляя Антона поежиться.
Татошка помнил, как они расстались в аэропорту. И слова отца тоже. Обида от несправедливого отношения продолжала жить в сердце, хотя где-то в глубине души он понимал, что неправ. Но природное упрямство не давало шанса на выбор, поэтому Антон покачал головой и уловил печаль во взгляде мамы.
— Нет, не хочу.
— Два осла, — вздохнула она. — Он скучает, Антон. Правда. Мы все скучаем.
Канарейкин помолчал, а затем ответил тихо:
— Я тоже.
После разговора с матерью остался осадок на душе. Татошка просматривал почту, читал письма и хмурился. Долгожданный ответ от Гадика пришел спустя полчаса. Молодому хакеру понадобилось не больше десяти минут для того, чтобы разобрать присланное видео с кроликом на составляющие и сделать свои выводы. Заодно Вадик наконец рассказал то, что пытался сообщить еще в прошлый раз.
— Это не просто дипфейк, бро, — вздохнул Вадим, откатившись в сторону и демонстрируя стоп-кадр из записи с кроликом, от вида которого Антон вздрогнул.
— 3D-портрет. Мне пришлось приплатить кое-кому, чтобы он сумел проверить инфу по мужику, на которого ты дал запрос. Скажу сразу: денег ушло немеряно, — Татошка только открыл рот, но Вадик прервал его одним взмахом руки. — Твой отец уже заплатил. Не ссы. И следов мы не оставили, хотя ломать пришлось базу данных. Мужик давно помер в тюрьме, но кто-то умудрился достать его ДНК и создать этот клон на видео. Костюм кролика — доработка.
Антон почувствовал, как рядом кто-то сел на постеленный им плед. Бросив взгляд в ту сторону. Заметил молчаливую Милану, однако прогонять ее не стал.
— Твой Герундий был взломан еще до аварии. Не знаю, кому вы так насолили.
— Почему «мы»? — растерянно поинтересовался Канарейкин, и Вадик усмехнулся.
— У твоего папани просто отличные разрабы, пентестеры и аналитики. Хакер не смог пробиться. Кто-то хакнул почту твоей матери, благо она ею почти не пользуется в деловых целях и заходит с рабочего аккаунта, защищенного, как база правительства. До сестры не добрались: оказывается, твой деверь отдает нехилую сумму на защиту интересов своей семьи.
Впервые Антон возблагодарил Марка за бдительность и педантичность. Судя по всему, кто-то серьезно взялся за их семью. Елисей после случая с Алисой тоже озаботился безопасностью, поэтому самым уязвимым человеком оказался именно Антон.
— Почему машина? — выдохнул Канарейкин. — Какой смысл взламывать компьютер и блокировать водительский контроль?
— Полагаю, если бы ты разбился, твой отец сразу снялся с предвыборной гонки, раз уж до ресторана и коммерческих данных они добраться не смогли.
Усталость навалилась вместе с новостями. Понятное дело, что никто не оставит подобное в стороне. Все уязвимости устранены, в ближайшее время Герундий станет нормально работать. Только Антон все равно не чувствовал себя спокойно.
С момента его встречи с тем мужчиной в парке он старался больше не возвращаться к этому случаю. Да и отец приложил все усилия, чтобы Татошка забыл о неприятном инциденте. Они никогда о нем не говорили и не рассказывали никому, кроме психотерапевта в частной клинике. Она негласно финансировалась фондом Тасмановых — никто не стал бы рисковать потерять деньги и пойти на преступление.
— Расскажешь? — осторожно спросила Милана, коснувшись его плеча и выводя из задумчивости. — Или не хочешь?
Бескрайнее звездное небо Танзании раскинулось над ними точно ковер,
