— Гошка! Открой, это я, Вадим!

За дверью было тихо. Гранцов, подтянувшись, заглянул в окно через разбитое стекло. В дежурке никого не было видно, мерцал экран монитора, да клубилась пыль штукатурки.

Он перелез через подоконник и, хрустя сапогами по битому стеклу, пошел к дальнему углу комнаты, где между ножками стола виднелось что-то бесформенное, густо засыпанное пылью и осколками.

Добросклонов лежал, натянув на голову куртку. Капли крови блестели на полу. Гранцов разглядел два темно-красных пятна на спине и струйку светлой пульсирующей крови, которая текла сквозь порванную ткань джинсов ниже колена. Он стянул с себя тельняшку и быстро перевязал ногу. Добросклонов застонал.

— Терпи, Гошка, терпи, — сказал Вадим бодро. — Если сразу не убили, значит выживешь.

Он выволок раненого наружу и, взвалив на плечи, отнес к баньке.

— О Господи, — сказала Регина. — Надо было позвать меня, а не тащить его сюда.

— Тут спокойнее, — сказал Гранцов. — Ты можешь ему помочь? Где-то здесь есть аптечка.

— Жгут давно завязал?

— Только что.

— Нож есть? — спросила она и, не дожидаясь ответа, разорвала Гошкину куртку вдоль спины. — Так, это просто глубокие ссадины… Где аптечка?

— Сама поищи, — сказал Гранцов, — я пошел. Запрись. Обе двери закрой на засов. Поняла?

— Так, осколок стекла в ране… — Регина подняла голову. — Мне нужна моя косметичка. Там пинцет.

— В аптечке найдешь. Закройся, слышишь? — настойчиво повторил Вадим. — И не открывай незнакомым, слышишь?

Он сам прикрыл за собой тяжелую дверь и отошел только тогда, когда услышал глухой стук задвинутого засова.

Повесив на шею трофейный автомат (это был короткоствольный АКСУ), он обыскал убитого и не нашел ничего, кроме запасного магазина и ножа. Он оттащил убитого к дренажной канаве и прикрыл дождевиком, который сушился на веревке, не придумав пока, что делать с трупом. Ему хотелось поскорее избавиться от него, но сначала надо было разобраться со вторым «гостем».

Если второй уехал за подкреплением, они вернутся по той же дороге, рассудил Гранцов и решил встретить их чуть раньше, чем им бы того хотелось. Последнее дело — устраивать засаду наспех, да еще одному. Вадим надеялся только на то, что он — дома, на своей территории. При удаче он мог остановить машину хорошим выстрелом из ружья, а потом из автомата перебить тех, кто в ней останется. Если они успеют выскочить, ему придется уводить их за собой по лесу и валить по одному. Хватило бы патронов. И не подвел бы автомат. Не нравилось ему это оружие, короткоствольное, ржавое и грязное. «Да ладно тебе, — пристыдил он сам себя. — Поддубнов таких уродов пальцем протыкает, а у тебя вон почти целый магазин».

Устроившись за корягой и держа под прицелом поворот дороги, Гранцов беспокоился только о Регине. Сколько она сможет высидеть в бане? Она наверняка слышала пальбу, и ей было страшно. А теперь наступила тишина, и ей, возможно, еще страшнее. Но держится она хорошо. Что там у нас в аптечке? Кажется, там были бинты, йод и вата. «Только бы она никуда не выходила», взмолился Гранцов, заслышав неясный гул приближающейся машины.

Между деревьями мелькал грязный борт. «Это уже не «Нива», — отметил Гранцов. Он опустил предохранитель автомата до первого щелчка[4]. Никаких очередей. Патроны придется беречь. Автомат лежал у него под грудью. Так его будет удобнее схватить сразу после выстрела из ружья.

Машина, наконец, показалась из-за поворота. Это был «Ниссан-патрол», и, разглядев лица Поддубнова и Железняка, Вадим опустил ружье.

Он вышел на дорогу, и джип резко затормозил.

— Майор, кто у нас? — закричал Поддубнов.

— Уже никого. Ты чего кричишь?

— У нас ЧП, — сказал Поддубнов, не выходя из машины. — Поехали, посмотришь. Серая «нива» к нам заезжала?

— Да, — сказал Гранцов, забираясь на заднее сиденье.

— Я так и думал, — снова повысил голос Поддубнов, но совладал с эмоциями и заговорил спокойнее. — Так и думал, что от нас летит. Хорошо, что впереди ехал я на «Урале», а не Железняк на своей лохматке! Только заворачиваю, — а он со всего разгона! Хлоп! Черт, я даже не понял ничего.

— Повезло нам, со страшной силой повезло, — сказал капитан Железняк, разворачиваясь. — Я все хотел Макарыча обогнать, чтоб не дышать копотью. А он не давался. И слава Богу. Мужик-то засадил вполне конкретно, еще и с горки разогнался. Гражданин Гранцов, а чего это вы с ружьем по лесу гуляете? Браконьерствуем?

— Привычка такая, — Вадим порадовался, что успел спрятать автомат под полой куртки, иначе Железняк замучил бы его расспросами.

За поворотом после длинного спуска стоял «Урал», а под ним смятая «Нива». На обочине лежало тело, покрытое куском брезента. Поодаль сидел на корточках мрачный Керимов.

— Выбросило мужика через лобовое стекло, — сказал Железняк. — Еле-еле отодрали от «Урала». В лепешку. Лучше не смотри.

— Да видел я его, — сказал Гранцов, откинув ногой брезент. — Правда, тогда у него мозги были внутри.

Керимов подошел к ним, разводя руками:

— Вадим, мы не виноваты! Он так летел, так летел! Как бешеный, честное слово!

— Знаешь, Керимыч, — задумчиво сказал Гранцов. — А ведь пацаны за тобой приезжали. Точно. Дошло до меня.

— За мной? Мы их там не видели, — Керимов оглянулся в сторону трупа и пожал плечами. — Почему на почту не поехали? Почему на базу?

— Потому что… — Вадим поежился от холода, который обдал его изнутри. — Нет, это уже слишком. Знаете, товарищи, почему они поехали на базу? Потому что они знают наш график дежурств. Они знали, что сегодня дежурит Керимыч.

— Кто это «они»? В машине один был.

— Второй у нас остался, — коротко ответил Гранцов и продолжил: — Они знали мой график в жилконторе. Они знали твой график тренировок. Они и про Керимыча знали. Однако, товарищи, эти пацаны имеют солидную базу.

— Насчет солидной базы могу сказать конкретно, — заявил Железняк. — Номер у «нивы» — блатной. Меня только что предупредили гаишники. По району мотаются машины одной серьезной структуры. Приказано не беспокоить. Придется звонить в город.

— Не спеши, — сказал Гранцов, заметив автоматный ремень, свисающий из-под искореженной двери.

Он пробрался под передок грузовика и вытянул автомат. Поддубнов и Железняк одновременно присвистнули.

— В хозяйстве пригодится, — сказал Гранцов.

— Вот так серьезная структура, — сказал Железняк. — Очень конкретная структура. Покажи-ка ствол.

— Да смотри, не жалко, — сказал Гранцов. — Можешь забрать, приобщить к делу. Только не сейчас, а завтра. Кажется, нам пора открывать филиал судебно-медицинского морга. Поехали домой, там еще один лежит.