Магистр осчастливил Лина благосклонным кивком и обратился к сану Дарьену:

– Уберите свой купол ради всех богов Мира! Все равно на этих тварей не действует!

Как шепотом пояснил Шумор, именно на сад кэссаря саранча когда-то в первую очередь и покусилась, полностью игнорируя купол, и зоомаг Геллера не придумала ничего лучшего, кроме как привить своим гибридам иммунитет к нему.

Меж тем «многограмма» стала походить на меленький зимний узор по стеклу, едва прозрачный, и за дело, самодовольно потирая руки, взялся Лин. Можно было попросить сцеженной крови для матрицы на кухне, но недавний студент решил побравировать и лихо чиркнул по запястью, надеясь, что в полутьме зеленоватый оттенок лица не заметен. Волнуясь, он бормотал сбивчиво, пугая остальных фанатичным блеском глаз, но «многограмма» не взрывалась, а постепенно наливалась вишневым цветом.

– Сейчас усилим концентрацию… – торжествуя, сообщил Лин… и первым зажал нос.

– Банзай!!! – одурев от запаха крови, наперебой завопили орки, да и Вилль едва подавил рык. Повезло, что Лед и Пламя сейчас не с ним, иначе мог бы не сдержаться.

До суматохи, учиненной тремя заморскими послами, потешникам из знаменитого равеннского цирка было далеко. В воздухе висел готовый невод, между пальцами Арамэя, меняя цвет с желтого на опасно-алый, разгорался шар, а орки метались по залу в поисках чего поувесистей. Сан Дарьен забился под стойку, в углу, выставив щетку на манер рогатины, оборонялась ворчащая Бина: «Носются тут всякие, топчут, хулюганют…»

– Выведите их кто-нибудь!

Вилль и Шантэль не сговариваясь бросились к дверям, а распахнув, едва успели увернуться от ломанувшегося наружу зеленолицего трио. Сан Дарьен безнадежно махнул рукой: всем было ясно, что парку конец. Следом за орками на улицу выплыла, грациозно покачиваясь, «руническая сотовая многограмма», Мариус держал ее на поводке, словно воздушного змея. Вилль с удивлением проследил за гикающим Гвирном, который мчался с выломанной откуда-то мраморной рукой наперевес. Бардак.

Драккоз орк не заинтересовал. Гибриды ринулись к крыльцу, напирая на растянутую вполнеба сеть, как косяк сардин. Невод выдулся пузырем и все продолжал расти, латая сам себя, и где ячейки увеличивались, нити плетения выпускали все новые жгутики, решетившие прорехи, как если бы носок штопали на чашке. Драккозы, визжа, царапаясь и толкаясь, наперебой тянулись к ароматной кровушке, при этом скрежет стоял такой, словно какой-то умник пилил стекло ржавым иззубренным ножом. Вилль страдальчески поморщился: давно пора научиться управлять собственным слухом, пока вылеченная Алессой мигрень не вернулась. Было мучительно тоскливо смотреть на небо, затянутое ловчей сетью, когда невод вдруг захлопнулся, образовав тугую сферу, битком набитую рвущимися наружу тварями.

– Теперь! – скомандовал Мариус.

Арамэй с силой оттолкнул красный в синих сполохах мяч. Тот завис на долю мига, точно решая, куда податься, и, завернув лихую дугу, вписался аккурат в сферу, подтолкнув ее, как теленок ведро. Теперь Вилль понял, чем метеор отличается от банального огнешара: последний летит, куда маг пошлет, первый движется по строго заданному вектору, причем с куда большей скоростью и силой. С азартным свистом метеор унес сферу к побережью, где над самым горизонтом обернулся раскинувшим крылья грифоном, завис на мгновение и взорвался, обрушившись в океан водопадом звезд.

– Неплохо, а? – подмигнул Арамэй. Из города ему ответили овациями, слышными даже на посольском холме.

Все же орки оказались достаточно воспитанными, чтобы не раскатывать парк под выгон, так, силу потешили маленько. Вычислить траекторию их разгула не составило труда, и Шумор, не принявший участия в ловле драккоз, тут же предложил услуги мага земли и архитектора. Единственная «пациентка» обнаружилась в компании л’лэрда.

– Это шедевр… – Шантэль, откинув голову назад и прищурившись, одухотворенно созерцал статую полуобнаженной безрукой девушки.

Гвирн незаметно откатил в кусты мраморную руку. А он здесь при чем?

По случаю победы из подвала выкатили юбилейную бочку «Розмарина» от 1426 года, и над павлиньей шеей не дрогнул острый нож. Вилль, воспользовавшись общим ажиотажем, незаметно отделился от остальных. Мариус нагнал его, когда тот уже п одкрадывался к роще. Наверняка и Гнус рядом крутится, вынюхивает, неприязненно подумал застигнутый врасплох Вилль и растянул губы в приветливой улыбке.

– Они здесь кружили?

– Кажется, правее к бассейну, – не моргнув глазом, соврал Вилль. – Разделимся?

– Хорошая идея. Мне кажется, я догадываюсь, что произошло с драккозами, Арвиэль. Их вывели шесть лет назад насекомоедами, и каждое новое поколение постепенно мутировало, становясь все более живучим и опасным. Они научились не только защищаться от хищников, но и нападать.

«Иначе давно передохли, – закончил про себя Вилль. – Твари, созданные искусственно, нежизнеспособны: отчего-то Альтея отказывалась принимать их в свой Мир».

Роща «радовала» темнотой, безмолвием и сухим хрустом под ногами. Похоже, рой продирался из плена ветвей с яростным боем.

– Эданэль? – Вилль машинально поежился. Из головы не выходило замечание Шантэля о «склеенных объедках».

– Л’лэрд Арвиэль? – тонким голоском Летти пропищало бревно с выструганным и отполированным боком, имитирующее скамью.

– Ты как туда забралась?!

– Я спряталась… И застряла!

– Руку давай.

– Не могу!

– Хорошо, тогда я схожу за топором…

Из бревна торопливо высунулась покрытая трухой ладонь, за которую Вилль и потянул.

– Мм… Летти, твоим коленям на моем животе удобно? – через какое-то время поинтересовался он.

– Жестковато, – угодливо хихикнула девушка, но слезла… чтобы столкнуться со жгучим взглядом, способным не то что в камень обратить – в пыль! Блестящий от воды Дан походил на популярную в скадарском фольклоре горгону – бледный, шея и плечи облеплены волосами, точно черными змеями, – и встряхивал свернутую веревкой сырую рубаху. По словам северингской детворы, если тятя по хребту такой приложит, так неделю рубец рассасываться будет. Вилль сего метода избежал, но просвещаться не хотелось.

– Все хорошо, Эданэль? – Он спросил для порядка, хотя с первого взгляда было ясно, что не очень: торс Дана пестрел укусами, с левой руки шлепались тяжелые темные капли.

– Да, л’лэрд, – кивнул Дан, не сводя взгляда с Летти. На брата и не глянул.

– Да ну?

– Ну да! Только я, по-моему, довел рыбу в пруду до инфаркта.

– В первую очередь ты заставил волноваться меня. Своевольничаешь, неизвестно где бродишь; когда нужен под рукой, отсутствуешь. Ступай к себе, ты мне сегодня уже не понадобишься, – милостиво кивнул л’лэрд.

Брови Дана выгнулись домиком.

– Но, л’лэрд, он ранен! – ахнула служанка.