— Ну, я не совсем дальтоник, — исправился Ларский. — Частичный. Плохо различаю оттенки, что очень мешает при выборе галстука и рубашки. С этим мне всегда помогает Никита, но так как его не будет завтра, придется это сделать тебе.

Отговорка показалась мне бредовой, но разве я могла возразить своему начальнику? Пришлось сложить руки на животе и покорно согласиться с его указаниями.

Ложась спать, я с грустью перевела будильник на три часа раньше и, стараясь не смотреть на то, сколько мне осталось спать, упала лицом в подушку.

Утром я, разумеется, страшно опаздывала. Как оказалось, у меня было не так уж много красивых и одновременно представительных нарядов. В особенности беда обстояла с туфлями. Под бежевое платье-футляр не подходили ни мои любимые пудровые лодочки, ни черные туфли с небольшим каблуком, ни купленные в Чехии коричневые лоферы. Идеально подходили лишь бежевые замшевые туфли на высоком каблуке, которые после долгого пребывания в них, страшно давили на мизинцы.

Времени у меня уже не было, как, впрочем, и выбора, поэтому я обула замшевые туфли и выбежала из квартиры, на ходу вызывая такси.

Ларский скинул свой адрес еще вчера вечером. Я полагала, что он живет в одном из элитных районов Москвы с качественной инфраструктурой и изящными многоэтажками с люксовыми квартирами. Но Ларский жил в совершенно обычном десятиэтажном доме на станции метро Динамо. Мое такси въехало в совершенно обычный двор, с совершенно обычными лавочками с облупившейся краской и орущими бездомными котами. Сам дом внутри оказался чистым и не вонючим, как обычно бывает, что, впрочем, никак не делало его необычным. Ну, разве что дверь квартиры Ларского выглядела красиво и дорого.

Осмотрев ее, я дважды нажала на звонок. Подождала некоторое время и нажала снова. После четвертой попытки я достала телефон и набрала начальника. Не сразу, но он ответил. Хриплым голосом что-то пробормотал в трубку, я даже не поняла, что.

— Александр Сергеевич, я уже минут пять под вашей дверью стою. Открывайте.

Послышался шорох, кряхтение и какой-то грохот, а потом вызов завершился. Спустя минуты три дверь наконец открылась, и я увидела заспанного Ларского в одних домашних брюках.

— Матерь божья! — вырвалось у меня при виде его голого торса.

— Ага, и тебе привет, — пробормотал он, так и не поняв, что шокировал меня своим видом.

— Вы бы хоть оделись, — предложила я, стараясь не смотреть на него.

Ларский угукнул и медленно протопал вглубь квартиры, а я, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, принялась снимать с себя верхнюю одежду.

Квартира Ларского была просторной, двухкомнатной и очень современной. Помимо дорогого и стильного ремонта, здесь была система умного дома во главе с говорящим голосовым помощником — чуть позже Ларский попросил у него зажечь свет в гардеробной, включить чайник и поставить лёгкую музыку.

Вчера перед сном я прочитала несколько статей о том, как подобрать удачный наряд для делового мужчины, как повязывать галстуки и сочетать их с другой одеждой. Мало чего запомнив, я надеялась, что утро вечера мудренее, но увидев полуголого Ларского, окончательно забыла обо всем на свете.

Гардеробная занимала часть спальни, дверь в которую была прикрыта, и представляла собой небольшое светлое помещение, в котором было развешено целое множество одежды, большую часть которой составляли классические костюмы и рубашки. Запахнувшийся в халат Ларский уже успел причесать свои лохматые после сна волосы и теперь стоял перед рубашками и растерянно смотрел на них.

— Хотите сказать, что не различаете их? — я указала на несколько голубых рубашек, цвета которых отличались друг от друга на два-три тона.

Ларский помотал головой. Тихо вздохнув, я задумчиво принялась осматривать гардероб, мысленно составляя образ. После двух неудачных попыток я все же смогла одеть Ларского так, чтобы мы оба остались довольны. Вернее, одевался он сам, я же просто подобрала ему одежду и аксессуары. Затем Ларский с аппетитом проглотил приготовленный мной сэндвич, выпил кофе и жестом велел мне собираться.

***

Первая половина рабочего дня прошла в полнейшей суматохе — так обычно бывает, когда Никита берет отгул, и я полностью за него отдуваюсь. За час до обеда Ларский выскочил из своего кабинета и велел мне собираться.

— Выезжаем через десять минут, будь готова.

Чувствуя себя дрессированной собачкой, которая всюду должна следовать за своим хозяином, я накинула легкий плащ, взяла сумку и, помахав девчонкам, побежала к лифту.

Ресторан, в котором мы должны были встретиться с гостем из Китая, оказался китайским, а от китайской еды у меня всегда страшная изжога.

— Это он выбрал место встречи или вы? — спросила я Ларского, закрыв машину.

— Он. Его зовут Кайл Чо и он предпочитает только китайскую кухню. Долбаный привереда, — скривился Ларский.

— Кто бы говорил, — произнесла я себе под нос.

Шагая вслед за Ларским, я вдруг оступилась и неловко закачалась, а вместе со мной опасно закачался каблук на правой туфле. Балансируя руками, я бы наверняка упала, если бы вовремя не схватилась за рукав пиджака Ларского.

— Ты чего? — спросил он, повернувшись ко мне. Того, как я оступилась и чуть не упала, он не видел.

— Оступилась просто. — Я изобразила извиняющуюся улыбку и отпустила рукав Ларского.

В ресторан я ступила с осознанием того, что минусом этих туфель было не только неудобство, но и каблуки. Вернее, один каблук, на правой туфле, который отвалился пару лет назад и который я сама приклеила. Итак, с моим везением какова вероятность того, что он отвалится в самый неподходящий момент? Правильно, стопроцентная!

Стараясь сильно не наступать на злосчастный каблук, я продвигалась вглубь ресторана и не выпускала из поля зрения ближайшую ко мне руку Ларского — чтобы ухватиться за нее в момент, когда случится беда.

Кайл Чо — невысокий, полный и круглолицый мужчина за пятьдесят с щелочками вместо глаз — уже ждал нас за столиком с двумя маленькими и такими же круглолицыми мужичками. Все подскочили при виде Ларского и с широкими улыбками принялись оживленно кланяться.

Как оказалось, Кайл Чо знал Ларского еще маленького, так как крепко дружил с его покойным отцом. За непринужденным разговором Кайл Чо даже упомянул, как хотел свести свою дочь с Ларским, вот только она, чертовка, втихую выскочила замуж за простого сантехника, который однажды пришел к ним на вызов. Теперь у них трое детей, собака и своя лапшичная.

Я ковыряла палочками жареную свинину с грибами в остро-сладко-соленом соусе, слушала разговор мужчин, периодически кивала и улыбалась. Когда принесли десерты, Ларский щелкнул пальцами, давая понять, чтобы я передала ему