Вот только Дженни до сих пор не решила, как быть с гостями. Сделать ли это чисто семейным мероприятием, или провести его в расширенным составе? Например, пригласить будущих соседей, которых она, правда, пока плохо знает? Или кого-нибудь с базы? В лице ее собственного пилота-инструктора? Интересно, а как он это воспримет? Как приглашение на семейный ужин для знакомства родителей с кандидатом в женихи и его последующей обработки? Нет, пожалуй, не стоит приглашать Стивена. И так проблем во взаимоотношениях хватает.

Еще надо бы заняться цветником у входа в коттедж. В наследство от предшественника ей досталась клумба с какими-то редкими сортами георгинов. Как специально по заказу. Мать увлекается их разведением, так что можно будет получить у нее прекрасную консультацию и добрый совет, и даже немного попрактиковаться в обработке цветов под ее руководством.

В голове роились масштабные планы и замыслы, в которых некий пришелец из военного и летного мира пока еще не фигурировал, а служил лишь отвлекающим фактором. Но это с точки зрения рассудка. Однако сердцу не прикажешь, оно реагирует автоматически, само по себе, отражая внутренние эмоции и перепады в психологическом состоянии своей владелицы.

В данный момент Стивен был всего в пяти футах от Дженифер, и выразительно смотрел прямо на нее. От этого взгляда, как всегда, начиналась привычная реакция в теле. Тепла волна, зарождавшаяся в нижней части живота, начинала пульсирующими и все усиливающимися волнами распространяться по всему телу, будоража мысли и порождая эротические видения и фантазии. Всплывали воспоминания о совместно проведенной ночи, и хотелось их повторения. Хотелось прижаться к нему, почувствовать себя любимой и защищенной в его объятиях. Хотелось, чтобы он целовал ее, с каждым разом все глубже и все более страстно.

Понятие страсти раньше было загадкой для Дженифер. Конечно, она знала в целом, что это такое, и иногда испытывала это иррациональное чувство, но довольно редко и в ограниченных масштабах. Испытать всю полноту страсти ранее ей ни разу не доводилось, ибо этому препятствовал постоянный жесткий самоконтроль.

В результате, область сердечных дел длительное время была для нее «терра инкогнита» — землей загадок и тайн. И всегда оставалась свобода выбора — пускаться ли в романтическое, но опасное и непредсказуемое по последствиям путешествие в эту непознанную область или лучше избежать ненужных треволнений и жить размеренной, запрограммированной и спокойной жизнью.

Но на этот раз у нее не было возможности выбора, потому что это чувство само овладело ею и поглотило ее без остатка. Хотя Дженни по-прежнему внушала себе, что все в порядке и все под контролем. Стоит ей только серьезно захотеть, и она сразу же сможет покончить со всем этим романтизмом. Она не подросток, она взрослая, самостоятельная и волевая женщина, способная управлять собой и своими эмоциями.

Как будто читая ее мысли, Стивен шагнул ей навстречу. Легкая, едва заметная и все понимающая улыбка искривила его губы. Но затем она вдруг пропала, и на лице появилось ощущение тоски и печали. Какая мгновенная метаморфоза. И с чего бы это? Опять хочет высказать что-то прочувствованное? Но, как и в первый раз, он слишком торопится. Сейчас не до лирики. Надо бы остудить и его, и свои порывы. Ведь столько на сегодня намечено дел!

Дженифер постаралась, по возможности, скрыть удовлетворение от его появления и даже надвинула на лицо маску холодной деловитости, подобрав под нее соответствующий прохладный и суховатый тон.

— Добрый день. Что-то ты сегодня не по расписанию. Извини, что не могу тебе уделить много внимания. У меня масса дел.

И тут она услышала неожиданное. Как будто бравого летчика подменили прямо на глазах. Вместо привычных самоуверенных, теплых и эротических интонаций вдруг прозвучало то, что можно было определить как робкое и жалобное блеяние.

— Дженифер…

Казалось, еще немного, и скупая мужская слеза покатится по его почему-то небритой щеке. Или, может даже, хлынет целый водопад, и его плечи будут содрогаться от сдавленных рыданий. Это кто же мог довести героя воздушных поединков и мастера постели до такого жалкого состояния за столь короткий промежуток времени после их расставания?

— Дженифер, — снова выдавил он из себя ее имя, как будто произносил заклинание, обращаясь к богам, — почему ты меня опять покинула?

Он подошел уже достаточно близко, чтобы она смогла дотянуться до него и извечным материнским жестом погладить по голове, чтобы успокоить этого взволнованного и обиженного ребенка. Хотя, конечно, было бы уместнее указать на небрежный внешний вид влюбленного. Чего стоила одна только сизая щетина на щеках, которая так забавно скрипела, когда она проводила по ней ладонью. Как можно было офицеру являться в таком помятом, неприглядном виде на свидание к возлюбленной? По крайней мере, она рассчитывала на этот статус в его сердце.

Однако опять последовала странная и нелогичная реакция. От ее успокаивающего жеста он как-то нервно вздрогнул и отшатнулся. Вновь жалобно и уныло прозвучал его голос:

— Не смотри больше на меня так, как будто я для тебя что-то значу. Не притворяйся больше. Не надо. Ты же знаешь, что это совсем не так. И не надо до меня дотрагиваться.

— Не пойму, о чем ты? Что с тобой случилось? Ты как-то необычно себя ведешь. На тебя это не похоже. Да, мы не виделись несколько дней. Но это не повод для тоски и уныния. Мы же вроде с тобой не ссорились и неплохо провели вместе время при последнем свидании, — лукаво улыбнулась она. — Просто я была очень занята. Решала различные бытовые проблемы.

А не разбудила тебя при уходе потому, что, насколько я знаю, ты любишь поспать. Решила о тебе позаботиться. Да и живем мы недалеко друг от друга, не на разных полюсах. Так что особых проблем с общением в будущем вроде бы не предвидится. Я не пойму, какая гадюка тебя укусила? Или на скунса наскочил по дороге?

Однако ее улыбка не нашла ответа и поддержки на суровом мужском лице.

— Я пришел в таком состоянии потому что, во-первых, плохо спал, как и все последние дни. Во-вторых, ты уже второй раз внезапно исчезаешь. Причем надолго и без объяснений. — Он язвительно добавил: — Между прочем, я проснулся в то утро в полной готовности продолжить наше общение. И что же оказалось? Что моя готовность оказалась не нужна.

Боже мой, какая глупость, подумала Дженифер. А она то подумала, что случилось что-то ужасное. Она как-то сразу успокоилась, и ей даже стало смешно. Но Дженни сдержала смех, чтобы не травмировать еще не закаленную в страданиях неразделенной любви хрупкую, нежную, тонкую и такую ранимую мужскую душу. В конце концов, она психолог и обязана беречь пациентов для грядущих великих свершений и важных государственных дел.

Поэтому она, по возможности серьезным и спокойным тоном, начала утешать своего небритого возлюбленного:

— Успокойся. Это же не конец света и не вторжение инопланетян. Я понимаю, что впустую пропала твоя утренняя эрекция, вызванная, насколько я помню, традиционным избытком тестостерона в мужской крови в это время суток. Ничего страшного. Потом наверстаешь. Ты же не последний день живешь на этой планете.