— Он был с машиной?

— «Фиат». Я видела, стоял у палатки. Иначе, как бы он попал?! Электрички не ходили. Пешком?! Не похоже!

— Цвет «фиата» не помнишь?.

— Серебристый…

Цуканов сделал еще пару глотков из банки. Миссию свою он мог считать законченной. Оставалось, правило, которое никогда не подводило: «еще чутьчуть сверх того, что уже есть!»

Он продолжил:

— Зачем Коржаков приезжал? Влюбился в тебя… А?.

— Скорее в Нинку…

— Конфеты обеим подарил… — вставил охранник.

— А тебе коньяку…

— Он не звонил от вас?

— Звонил. Но не от нас…Телефон у него с собой был…

— Женщине, мужчине?

— Без понятия…

С очередным неторопливым глотком пива неожиданно пришла догадка:

— Что он еще оставил, кроме визитки?

Цуканов попал в точку. Охранник объяснил:

— Спросил: «Конверт есть?» Я нашел. «Оставлю у вас несколько своих бумаг. Здесь они будут целее. Вы народ честный, порядочный. Завтра заеду, постараюсь отблагодарить…» И так с концами….

Цуканов отставил банку.

— А бумаги? Целы?

— Куда они денутся?! — Охранник достал из под стойки заклеенный плотный конверт.

— Покажи, — Цуканов протянул руку.

Охранник забеспокоился:

— А если Коржаков явится?!

Скажешь милиция изъяла. Направишь ко мне… — Цуканов уже завладел конвертом.

— Посмотрим, что в нем. Составим протокол… Так?

— Так… — Обеим торфушкам было тоже интересно.

Цуканов надорвал конверт, выложил на прилавок содержимое.

В конверте оказались документы. Первым бросился в глаза новый заграничный российский паспорт. Вместе с ним лежала еще потрепанная книжка незнакомого Цуканову подмосковного санатория. Еще заместитель Игумнова кредитную карточку «Альфа-банка»…

«Оставил все, что удостоверяло его личность…»

Коржаков словно собирался идти в разведку в тыл врага.

«Или в баню…»

После разговора с Кириллычем Цуканов знал, что все это могло означать.

«Коржаков заметил, что его пасут, заскочил в ближайшую палатку…»

— Он долго пробыл у вас?

— Да нет. Это все быстро.

— Еще конверт найдется? — спросил Цуканов.

— Вот, последний…

— Конверт за мной… — Он аккуратно запечатал документы.

Мысль его не прекращала работать:

«Преследователи потеряли Коржакова на площади. Не знали, где он. Поэтому установили наблюдение за „фиатом“ и по периметру. Как только Коржаков подошел к машине, его взяли…»

— Еще пивка? — спросила все та же торфушка.

— Нет, спасибо.

Пора было уходить.

Оставалось замаскировать свой интерес к Коржакову.

— Я постараюсь найти его и все вручить. Не это сейчас главное. Главное — это убийство, что сегодня на платформе…

Ему удалось переключить их внимание с Коржакова на недавние события.

— Так вы говорите, народу ночью было немного…

— Считай никого…

— Так уж и никого…

Торгаши принялись вспоминать.

— Детектив этот Борис… Потом два кавказца…

— Молодая пара, что купила ананас…

— Всего пять человек?!

Все та же энергичная торгашка напомнила:

— Еще два мента. Как обычно. Взяли бутылку «Гжелки»… Это наверное уже около часа ночи…

— Знаете их?

— Здешние домодедовские опера. На линии живут… Вы уходите?

* * *

Туповатый сержант на подходе к мосту ничего не пожелал слышать, показал Цуканову кудато в сторону. Зам не стал спорить. Опытным глазом он приметил бурое пятно на снегу, рядом с тротуаром, потом у лестницы. Кто-то сбегал тут сверху, оставляя вокруг кровавые брызги…

Цуканов оставил в стороне ментовскую цепочку, перешел пути. Впереди был маневровый парк с разбросанными в ночи как попало синими и красными сигнальными огнями. Рассвет еще не чувствовался в прозрачной черноте неба.

Место происшествия можно было узнать издалека: длинные тени на фоне мощных зажженных фар передвижной криминалистической лаборатории.

В оперативной группе было человек восемь. Цуканова тут знали.

Осмотр подходил к концу.

Тело убитого уже лежало на носилках, прикрытое новой трехцветной курткой. Цуканов поднял край, чтобы взглянуть. Убитый был мужик до тридцати, коренастый, лотный, с толстой золотой цепью на шее.

Цуканов поправил куртку. Большинство пострадавших в разборках выглядели примерно одинаково: молодые, накачанные. Возраст жертв в последние годы сильно понизился. К этому уже успели привыкнуть.

Домодедовский начальник розыска взял быка за рога:

— Стреляли в него на вашей земле — на переходном мосту… Мы все зафиксировали. Так что пусть твой майордежурный сунет схему разограничения себе в…

Внешне он был мало походил на коллегу — высокий, с блестящими глазами на выкате, с усами подковой. В деле — такой же продукт «борьбы» за раскрываемость- их можно было запросто менять местами.

— Это как начальство решит. Нам-то что с тобой?! — Цуканов рассудил мудро — достал сигареты. — Ты как сейчас? В завязке?

Тот постоянно бросал и тут же снова начинал курить. Накануне он снова завязал.

— Одну можно. Одна роли не играет.

От него Цуканов узнал последние самые свежие новости.

— Убитый, его кличка Соха. Видновский авторитет. В прошлом чемпион по боксу… Документов, правда, при нем никаких. Только пачка сигарет и зажигалка… Но я уверен, это он… — Он несколько раз подряд затянулся. Представляешь, что предстоит?! Какая разборка должна начаться… Братва ведь это так не оставит! Убийцу достанут из под земли…

Цуканова интересовало свое:

— Оружие нашли?

— Нет. Только гильзы. Эксперт повез их к себе.

Они еще поговорили.

— Я сейчас… — Цуканов направился к переходному мосту.

Наверху он увидел «Штирлица». Подполковник наверняка воспользовался документом прикрытия, каких всегда полно в спецслужбах. Менты разглядывали его откровенно враждебно.

«Чуют волка…»

Но милицейское оцепление его пропустило.

Цуканов принялся осторожно взбираться навстречу.

С этой стороны на лестницы были тоже кровавые потеки, здесь тащили смертельно раненного Соху. На самом переходном мосту ничего уже нельзя было рассмотреть, кроме такого же бурого пятна но уже на настиле. Размеры позволяли предположить, что ранение было очень серьезным. Соха после него уже не смог оправиться…