Стоя перед зеркалом, Софи нахмурилась и приказала своему отражению: «Не забывайся!». Она не герцогиня и не заслуживает того, чтобы носить все эти чудесные платья. Да и мысли, чтобы позволить герцогу соблазнить себя, совершенно неуместны. Хорошо, что дождь закончился. Теперь она сможет уехать в Лондон и вернуться к привычной жизни, в то время как герцог Вэр с головой окунется в свою роскошную жизнь. Софи еще раз одернула подол платья, расправив складки, и направилась к лестнице.

Они ужинали в небольшой столовой. Сегодня в ней царила какая-то особенная атмосфера близости. Должно быть, все дело в неформальном обращении. Герцог обращался к Софи по имени, воспользовавшись ее необдуманным предложением, а она звала его Вэром, каждый раз упиваясь мыслью, что она в приятельских отношениях с герцогом.

После ужина они прогуливались по дому. Вэр показал Софи еще несколько своих рисунков, спрятанных в дальнем углу галереи. Он был скромен, называя их мазней, в то время как Софи считала, что они весьма недурны. На одном была изображена лошадь – по словам герцога, «лучший скакун во всей Британии», – а на другом – Кирквуд-Холл, главное поместье Вэра в Сомерсете. Это был настоящий дворец эпохи Тюдоров, и выглядел он внушительно, как и подобает резиденции герцога. Теперь Софи наконец поняла, почему герцог называет Олвин-Хаус любимым домом. Ведь остальные представляли собой мрачные пустые замки.

Софи могла бы слушать его истории о них вечно. Поначалу он рассказывал холодно и отстраненно, как и надлежало настоящему аристократу, но в последние два дня в его голосе появились теплые живые нотки. Теперь Софи поняла, что герцог вовсе не высокомерный зануда, каким представлялся ей прежде. Более того, ему совсем не хотелось, чтобы она считала его таким. Когда Софи ловила на себе его озорные взгляды, то невольно задумывалась, каким он был в юности, и что произошло, если бы она встретила его раньше?

Наконец они забрели в библиотеку. За последние два дня эта комната стала для Софи любимой в доме. Она с радостью опустилась на диван и откинулась на обтянутую шелком спинку.

– Это был восхитительный день, – произнесла Софи. – Осторожнее, а не то я не устою перед соблазном похитить у вас Минни.

Герцог обошел диван и опустился в кресло.

– Она вернется обратно при первом удобном случае, чтобы присоединиться к Максимилиану.

Софи рассмеялась:

– Ах да! Истинная любовь!

– Насколько я понимаю, таким чувствам не следует мешать. – Он поставил на стол два бокала и накрыл полотенцем горлышко бутылки.

Софи выпрямилась и посмотрела на бутылку.

– Это шампанское?

– Да. – Герцог вытащил пробку, наполнил бокалы и протянул один Софи. Пузырьки тихонько зашипели, ударяясь о хрустальные стенки. – Уилсон говорит, дороги быстро просыхают. Экипаж починили. Если завтра будет солнечно, можем вернуться в Лондон.

– Как вкусно, – прошептала она.

В глазах Джека заплясали веселые искорки.

– Никогда не пили ничего подобного?

– Нет. – Софи сделала еще несколько глотков, наслаждаясь прохладным бодрящим напитком. – Это для меня слишком изысканно.

– Тогда выпьем две бутылки. – Джек откинулся на спинку кресла. – Чтобы отпраздновать починку экипажа.

«И грядущее возвращение в Лондон». Софи отсалютовала бокалом и снова поднесла его к губам, напомнив себе, что именно об этом просила герцога в течение трех дней. И вот теперь этот момент настал, однако Софи совсем не испытывала облегчения. В Лондоне она больше не будет играть в карты с герцогом, ездить верхом под дождем или лазить по пыльному чердаку. Софи вернется за карточные столы и будет выигрывать шиллинги и фунты, чтобы обеспечить себе достойную старость, если не получится найти подходящего мужа. Каждые две недели станет пить чай с подругами, слушая восторженные рассказы Джорджианы об обаянии лорда Стерлинга и утешая Элизу, обеспокоенную намерением отца выдать ее замуж за человека благородного происхождения с помощью огромного приданого.

Губы Софи изогнулись в улыбке при воспоминании о подругах. Как же они удивятся, узнав, что она находилась за городом с герцогом, сидела на диване в его особняке и пила шампанское в его обществе.

Однако ее улыбка быстро померкла. Софи не могла рассказать о своем приключении подругам. Если, несмотря на все усилия мистера Дэшвуда, слухи уже поползли по городу, ей, вероятно, вообще больше не позволят видеться с подругами. Мистер Кросс относился к ней с симпатией и терпимо, но даже он не пустит ее на порог, испугавшись за репутацию Элизы. Компаньонка Джорджианы и раньше сопровождала свою воспитанницу на чаепития неохотно. При малейшем упоминании о скандале, связанном с именем Софи, леди Сидлоу придет в ужас.

Нет, в Лондоне ее жизнь уже не будет прежней.

Софи повернула голову, чтобы посмотреть на Вэра. Тот не сводил с нее глаз. И когда их взгляды встретились, по телу Софи пробежала дрожь. Вся его отстраненная сдержанность куда-то улетучилась. Софи считала этого мужчину суровым и безжалостным, однако теперь он предстал перед ней совсем иным. Герцог Вэр сидел в кресле так же расслабленно, как и она на диване, подперев подбородок рукой и держа бокал с шампанским.

– Будет странно вернуться в Лондон после всего этого, – сказала она.

– Да, – кивнул он.

– Но я не сомневаюсь, что через несколько дней это покажется сном. Отдыхом от мирской жизни и забот.

С губ герцога сорвался тихий возглас согласия. Софи допила шампанское, и герцог наклонился вперед, чтобы снова наполнить ее бокал.

– Вы намерены вернуться?

Софи уселась поудобнее. Сейчас она уверенно ответила бы «нет». Момент самый подходящий. Но он не продлится долго, а Софи очень хотелось бы этого. И это свидетельствовало о том, что ей действительно пора возвращаться домой.

– Конечно, – произнесла она. – Нужно делать что должно.

– Ясно. – Джек снова откинулся в кресле. – Вы перестали требовать от меня немедленно отвезти вас в город.

– Я же не совсем глупая, – дерзко заявила Софи. – И прекрасно понимала, что со сломанной осью под проливным дождем даже герцогу Вэру не под силу вернуться в Лондон.

Он улыбнулся:

– Но счастливый момент приближается, а вы что-то не сияете от радости.

Нет. Софи вовсе не хотелось расхлебывать последствия собственного безрассудства. А еще она наконец призналась себе, что прекрасно провела эти несколько дней.

С герцогом. Благодаря ему.

– Вы сказали, что не ждали победы, – тихо произнесла она, уставившись в потолок. Он был покрыт замысловатым позолоченным орнаментом из завитков. А по периметру тянулся бордюр с изображениями мифических существ. Свисающая с потолка хрустальная люстра переливалась мириадами искр, отражая пламя свечей. Один этот потолок наверняка стоил дороже ее дома. – Так почему вы предложили сыграть?