Мы разъехались по своим делам, а уже вечером Савва позвонил и сказал мне, что Галя под страшным секретом поведала ему историю о том, как пару месяцев назад у нее из сумки в супермаркете исчезла злосчастная связка ключей. Она подумала в тот момент, что ошиблась, а чуть подтолкнувший ее у кассы мужчина в коричневой дубленке просто торопился выйти, так как никаких покупок в его руках не было. Но когда через несколько дней Галя не обнаружила ключей в привычном месте, ей стало не по себе. Говорить об этом мне или Акеле она побоялась – надеялась, что найдет, но так и не нашла, и только Савве теперь призналась, что грешит именно на того мужчину в коричневой дубленке.

– Хороший поисковый признак, – протянула я, закуривая сигарету. – И что делать? Коричневых дубленок в городе столько, что я даже примерно боюсь количество представить.

– Придумаем что-нибудь, – отозвался Савва, хотя уверенности в его голосе как-то поубавилось.

– Ну, буду теперь трясти Акелу – вдруг он что-то вспомнит, – со вздохом откликнулась я и попрощалась.

Спать совершенно не хотелось, я чувствовала какое-то непонятное возбуждение и необходимость двигаться, а потому вдруг взялась за швабру и решила освежить полы в квартире. Зрелище, конечно, весьма забавное – интересно, если бы кто-то из моей бывшей охраны, например, или из компаньонов-байкеров сейчас меня увидел, то что подумал бы? Я сосредоточенно возила мокрой тряпкой по кафелю в коридоре, потом присела на корточки и принялась щеткой промывать плинтуса. И вдруг зацепилась рукой за что-то, инстинктивно дернулась и охнула от боли – содрала кожу на боковой стороне ладони. Зажав рану второй рукой, я заглянула за угол шкафа, в котором хранилась верхняя одежда, и охнула от удивления – там, между стеной и деревянной поверхностью мебели лежала связка ключей на брелоке, длинный ключ от домофона и поранил мне ладонь.

Ольга не рассказала Михаилу о том, что ей пришлось уйти с кафедры. Она вообще ничего никому не сказала – в том числе и маме. Не хотела ее огорчать перед праздником, а потому оставшиеся дни проводила у Саши, делая утром вид, что уходит на работу.

Вот и сегодня Ольга начала привычно собираться. Наталья Ивановна уже не спала, варила в кухне овсянку. Глядя на суетящуюся у плиты маму, Ольга испытала стыд и злость на себя – вынуждена обманывать единственного родного человека. Но эта ложь скорее во благо, потому что мама страшно расстроится, будет плакать, у нее поднимется давление – к чему? Лучше пусть пока не знает. После праздников Ольга собиралась пойти в деканат и попробовать как-то решить вопрос с переводом в другую интернатуру. Если, конечно, Нарбус не переговорил с деканом…

Александру она застала одетой к выходу.

– Прекрасно, что ты приехала! – возбужденно заговорила она, втаскивая Ольгу в квартиру. – Раздевайся, располагайся – будешь следить за пароваркой, я там рыбу поставила.

– А ты далеко ли собралась?

– Мне позвонил Сашин адвокат и сказал, что я могу приехать на свидание! – выпалила Александра, чуть ли не подпрыгивая на месте. – Все, Оль, я побегу, он на машине за мной заедет.

Она выпорхнула за дверь, и Ольга даже не успела ничего больше сказать.

«Ну, хорошо, что так. Может, ей от этого станет хоть немного легче», – подумала она, сбрасывая на вешалку свою «аляску».

Рыба в пароварке, если судить по таймеру, должна была уже вот-вот приготовиться, а потому Ольга уселась за барную стойку и открыла принесенную с собой тетрадь с записями, сделанными во время занятий с Александром Михайловичем. Погрузившись в чтение, она через какое-то время поймала себя на том, что почти машинально таскает с оставшейся на столе после Сашиного завтрака тарелки кусочки маринованной сельди, а потом заедает их шоколадом из маленькой плоской вазочки.

– То-то я и думаю – привкус странный во рту, – пробормотала Ольга, отодвигая тарелку с рыбой на край стойки. – Мама права – зачитавшись, я могу съесть что угодно и в любом количестве. Хорошо, что это не молоко и соленые огурцы…

Она встала, прошлась по кухне, выложила на тарелку готовую рыбу из пароварки. Оглядев кухню, решила помыть посуду – для Саши это было нехарактерно, но сегодня в раковине скопилась изрядная горка тарелок и чашек, видимо, вечером и ночью Александра ела, а отсутствие мужа позволило расслабиться и оставить следы ночного пиршества. Педантичный Александр Михайлович этого бы не потерпел.

Саши все не было, и Ольга решила пройтись до ближайшего магазина, посмотреть что-нибудь вкусное к чаю и заодно пополнить баланс телефона. Предпраздничная суета чувствовалась во всем, люди торопились сделать оставшиеся покупки, в продуктовом магазине отчаянно пахло мандаринами, в отделе сладостей Ольга обнаружила шоколадных Дедов Морозов и не смогла отказать себе в удовольствии. Такие фигурки, только изображавшие зайцев, в детстве под Новый год приносил ей отец, и Ольга до сих пор не могла сдержать слез при воспоминании об этом милом пустяке. Сейчас в магазинах продавали любые сладости, но именно вкус тех зайцев не давал ей покоя. Однако любой современный шоколад не был похож на тот, из детства…

Она и для Саши с Соней купила пару шоколадных фигурок, а еще любимые Сашей лимонные дольки – за время общения Ольга выяснила многие вкусы и предпочтения приятельницы. Наверняка она приедет со свидания расстроенная – все-таки тюрьма не санаторий, следственный изолятор не скамейка в парке.

С этими мыслями Ольга вышла из продуктового и направилась к торговому центру. Это большое здание, расположенное в конце улицы, где жили Сайгачевы, напоминало корабль, врезавшийся носом между пятиэтажных домов. Торговый центр носил название «Флагман», что вполне отражало архитектуру.

Внутри было многолюдно, многоголосо, ярко и суетно. Ольга сперва поморщилась – не любила толкотню, но потом постепенно привыкла и к шуму, и к музыке, и к рекламным объявлениям. Найдя платежный терминал, она положила деньги на телефон и уже собиралась пойти к эскалатору, чтобы подняться наверх в отдел игрушек, чтобы купить там Соне небольшого медвежонка в смешных ползунках, как ее взгляд зацепился за знакомую фигуру. Это оказалась Стаська Нарбус в короткой голубой дубленке и узких черных брючках, заправленных в высокие сапоги. Она явно спешила куда-то и одновременно говорила по мобильному. Поддавшись порыву, Ольга двинулась следом и уловила обрывок разговора.

– …да, давай, подъезжай. Я уже здесь, но еще не заходила, прошвырнусь пока по торговому, тебя дождусь. Да не бойся, не пойду одна, сказала же! Все, шевелись.

Стаська сунула телефон в карман и подпрыгивающей походкой направилась к небольшой витрине в центре зала, где продавали очень дорогую бижутерию. Ольга пошла следом, но постаралась сделать так, чтобы Станислава не заметила ее. У витрины Стаська проторчала минут десять, рассматривая серьги и подвески. Ольга терпеливо ждала, делая вид, что тоже выбирает что-то. Наконец Станислава отлипла от прилавка и двинулась к выходу. У Ольги почти не осталось сомнений в том, куда направляется дочка ее бывшего шефа. В этом же здании, только с торца, находился игровой клуб, и, разумеется, туда и идет Стаська.