А. ВЕНЕДИКТОВ: Это правильно?

В. ГЕРАЩЕНКО: Это правильно для банка. Но это будет сказываться на положении экономики и на положении людей. И косвенно они уже начинают и будут чувствовать это еще сильнее — экономическое сжатие…

А. ВЕНЕДИКТОВ: И что делать?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ну, вы знаете, бывают разные вещи. Я считаю, что у нас по-прежнему не развит рынок жилья. Не развит оттого, что цены высокие, и оттого, что опять же на рынке жилья, и это на примере Москвы видно, у нас монополизм 100-процентный или 95-процентный. Цены там задраны и завышены.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть вы хотите сказать, что это рычаг экономики?

В. ГЕРАЩЕНКО: В развитых странах жилищное строительство и ипотека — это всегда движущая сила, генератор экономики. Во всех странах от 25 до 30 % бюджета семьи разного уровня идет на погашение 20 — 25-летнего кредита, полученного на покупку или строительство жилья.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Виктор Владимирович, ну вот вам Америка. Вот к этому и привела их вся их ипотечная история.

В. ГЕРАЩЕНКО: Она привела не потому, что люди покупают жилье, обновляют жилье и уезжают из города за город, когда уходят на пенсию, когда разъезжаются с детьми и так далее. Она к этому пришла, потому что она жила в долг у всего мира хорошо, и у нее чисто ее производственный потенциал уменьшился намного. В то время как в 44-м — 45-м годах, когда создавался Бреттон-Вудс и система связи доллара с золотом, — давали 35 долларов за унцию, если ЦБ какой-то страны предъявлял доллар к обмену, они в 71-м году от этого отказались. Они ушли от жесткой привязки доллара к золоту, потому что у них стал уменьшаться золотой запас. И по существу они стали чисто инфляционно развиваться. Плюс — со временем, естественно, оттого что у них стоимость труда намного выше, чем в других странах, они стали неконкурентоспособны в производстве основных товаров. Возьмите автомобили. Ведь раньше, естественно, американские компании — это были американские компании. Сейчас там японцы, немцы — в самих американских компаниях! Не то что создают заводы по сбору Тойоты или производства, они просто в американских компаниях. Потому что уже и своих средств не хватает, и видимо, интереса работать или покупать бумаги этих компаний уже у инвестора обычного нету. Потому что не те результаты.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И в конце я всегда люблю задавать вопросы, которые я совсем не понимаю, почти ни одного слова, от наших слушателей. Но вы-то поймете. Алексей спрашивает, прислал СМСку: «Как вы относитесь к предложению Глазьева к ЦБ производить эмиссию под запросы предприятий, а не под поступления доллара?». Вот.

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я считаю, что если смотреть на пример США, не на его последствия, а на то, что все-таки они за эти больше чем 50 лет развились в громадную страну и держали свой уровень достаточно долго, военные расходы у них в значительной степени сожрали, но отчасти те же военные расходы — это, как правило, и технологические прорывы по разным направлениям одновременно… И поэтому — раз они использовали, по существу, эмиссионный механизм выпуска и казначейских обязательств, и просто банкнот, а почему мы-то не можем? Если они идут на производственные цели, а не просто на то, чтобы всем было хорошо, были большие зарплаты, не связанные совершенно с ростом производительности труда. Всегда везде есть закон — нельзя повышать уровень зарплаты, если нет роста производительности труда.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Виктор Владимирович Геращенко — трижды глава Центробанка РФ — был в нашей программе.

2008 г.

— Больше года прошло после кризиса. Как вам нынешняя экономическая ситуация в России и в мире? Вы тоже, как и многие, считаете, что восстановление началось, или не торопитесь с положительными выводами? Можете поставить диагноз?

— Ну, я вас должен немного разочаровать. Я как-то за этим делом особенно не слежу. Мне это неинтересно. Потому что из системы я ушел в 2002 году. Потом три года активно работал в «ЮКОСе», где я хотя и не отвечал за производство, добычу и переработку, но поскольку менеджеры «сделали ноги» в Англию — и российские, и американские, — то, по существу, мне многими вещами приходилось заниматься. Было, правда, несколько поползновений позвать меня в банк, в наблюдательный совет, но я на это дело не откликался, поскольку полагал, что зовут по большей части для того, чтобы в случае возникновения проблем с Центральным банком попросить меня: «Сходи, поговори». А поскольку я с ними цапнулся по вопросам моей пенсии, то у меня и отношения с некоторыми из них попортились, потому что они вели себя не по-джентльменски. И поэтому за экономической прессой я особенно не слежу и не отслеживаю все эти вещи.

Когда вот этот кризис случился, меня вдруг нежданно-негаданно позвал к себе Костин [Андрей, президент ВТБ], хотя я довольно негативно высказывался о его способностях и поведении, особенно в отношении загранбанков. Ну и вот, он говорит: «А чего, как вы думаете, чего делать?» Я говорю: «А чего делать-то? Вместо того чтоб держать деньги стабфонда в американских бумагах, вы возьмите и этими деньгами оказывайте необходимую поддержку банкам, которые привлекали иностранные кредиты и которым их сейчас не продлевают из-за того, что деньги самим нужны, а не потому, что веры нет. Раз. У Центрального банка достаточно большие валютные средства. Их что, тоже обязательно вкладывать в американские ценные бумаги? Тоже можно использовать. Причем можно было использовать через загранбанки, которые вы успешно ликвидируете или там снижаете их уровень и т. д. И никто бы замечания не делал. По правилам Международного валютного фонда».

И особенно я в это дело не засовываюсь, понимаете. Вот какое там положение у банка? Ну, заходил как-то к Меликьяну [Геннадию, первому зампреду ЦБ], но он сам в прессе выступает и говорит, что положение не такое уж сложное. Есть, конечно, невозвраты, и некоторые банки могут оказаться в плачевном состоянии, и количество называет, но в то же время, как я понимаю из некоторых статей, которые мне перепадают иногда, вроде основная масса банков, которая работает с населением, они все — члены системы страхования вкладов. Значит, по существу, населению бояться нечего. Если что, Агентство («Агентство по страхованию вкладов». — Slon.ru) заплатит даже без привлечения бюджетных средств.

— То есть вы не интересовались даже, как ЦБ разруливает кризисную ситуацию?

— Я даже не интересовался, кому они деньги дают. Так же как и деньги из стабфонда. Тем ли они дали. Потому что много [банков] жалуется, что этих денег не увидели.

— Костин просто посоветоваться пригласил?

— Да. Угостить икрой (ухмыляется). Которую я не стал есть. Я говорю: «У меня аллергия на это».

— Преобладание госбанков — Сбербанка и ВТБ, — их лидирующая роль, подкрепляемая административным ресурсом, это, по-вашему, правильное устройство банковской системы? Или все-таки нужно как-то снижать долю госбанков?

— Во-первых, Сбербанк — крупный банк, в котором лежит основная масса сбережений населения, хоть и в мелких суммах. И естественно, для того, чтобы быть конкурентоспособным, он должен платить более-менее нормальные ставки, а для того, чтобы платить нормальные ставки, нужно тот же кредитный портфель иметь. Какая у них номенклатура клиентов, я тоже особенно не в курсе. Я также не могу добраться до Салонена [Илкки, бывшего зампреда правления Сбербанка и экс-председателя правления «Московского международного банка»] и спросить, почему он ушел.