class="p1">— Ну как же так, я же вижу — что-то стряслось.

— Просто все очень хреново.

— В школе?

Тесс кивнула.

— С друзьями? С Ловисой, да? — спросила Анна и тут вдруг поняла, что уже давно не слышала, чтобы дочка упоминала имена кого-то из своих подруг. Если уж на то пошло, она вообще ничего не упоминала.

— М-м… Мы теперь с ней мало общаемся.

— Но вы же лучшие подруги?

— Были лучшими подругами.

— Что случилось?

— Не знаю.

Тесс села прямо, и Анна увидела, что дочку бьет озноб. Тогда она встала и захлопнула окно. Прихватила халат дочери и укрыла ее им.

— Расскажи мне.

— Да нечего рассказывать. Просто как-то навалилось все сегодня. Уроки. С Ловисой. Ну и вообще.

Тесс говорила, стараясь не смотреть на маму. Волосы упали на ее лицо, словно она желала отгородиться от всего.

— Но теперь все в порядке, — добавила она.

— Ты не замерзла? — Анна обняла дочку и услышала ее свистящее дыхание. — Почему окно было открыто?

— Свежего воздуха захотелось.

— Но, дружок, ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да.

Теперь в голосе Тесс снова звучали привычные нотки подросткового раздражения.

— Ты ведь понимаешь, что я испугалась…

— Я понимаю, но прямо сейчас мне не до этого.

— Я не об этом. Я ведь хочу, чтобы ты могла поговорить со мной, если что-то не так.

— Конечно.

Анна почувствовала себя беспомощной. Все равно что находиться рядом с моллюском и смотреть, как он закрывает свои створки. Она знала, что ей никогда не удастся сломать ту оболочку, которой окружила себя ее дочь. Всего каких-то полгода назад Тесс запросто могла раскрыться перед ней, излить душу, рассказать все. Но теперь… Теперь ей не пробиться сквозь эту оболочку. Мать и дочь, они отдалились друг от друга, и вот результат — они больше не были так близки, как раньше. Эта проклятая работа поглощала ее всю целиком. Она должна остановиться. Ведь видно же, что Тесс очень плохо.

— Ты голодна? — спросила она дочку. — Могу приготовить что-нибудь. Будешь макароны с тефтельками?

Тесс закусила губу и кивнула. Анна почувствовала, как тело дочери расслабилось. Неужели есть хоть какой-то просвет? Она осталась сидеть. Между ними воцарилась тишина. Наконец Тесс посмотрела ей в глаза и сказала:

— Мама, почему ты должна так много работать?

Анна глубоко вздохнула и посмотрела в окно. Снаружи сгущались декабрьские сумерки. Она заметила, что стоявший на подоконнике кактус порыжел у корней. Как давно его не поливали? И почему ее вдруг именно сейчас заинтересовал этот чертов кактус? Она сглотнула.

— Пока немного тяжело, — начала она. — Но так будет не всегда. Обещаю.

Дочь пристально посмотрела на нее. И, к своему удивлению, Анна не заметила в ее взгляде укора.

— Я помогу тебе с готовкой, — прошептала Тесс и поднялась с пола.

Анна следила за ее движениями. Вскоре они стояли рядышком. Оказалось, что они почти одного роста. Когда ее дочь успела так вырасти?

— Спасибо, милая, — тихо проговорила она.

Тесс обняла ее. Анна прижала ее к себе. Почувствовала хорошо знакомый аромат. Ее большая девочка. Кожа до сих пор была холодной, но дыхание уже выровнялось.

Как же Анне хотелось быть сильной в этот момент, но к горлу уже подступили предательские слезы. Она шмыгнула носом и высвободилась из объятий дочери.

— Ну, хватит, лучше пойдем готовить.

Глава двадцать вторая

До праздников оставалась еще целая неделя, и Рождество казалось Анне несущимся прямо на нее поездом, столкновение с которым неизбежно. Тело выдохлось, словно из него выпустили весь воздух. Каждое утро она уговаривала себя, что до выходных осталось совсем чуть-чуть, и, сжав зубы, начинала новый рабочий день.

Несколькими днями ранее Анна рассказала Матиасу о нервном срыве Тесс. Тот предположил, что речь идет о панической атаке. Сообща они решили обратиться за помощью в центр ДПП[5]. Анна звонила туда несколько раз, прежде чем ей удалось наконец связаться с психологом. Она рассказала ей о том, как сильно изменилась Тесс в последнее время, а также об истерике и приступах паники. Психолог успокоила ее, объяснив, что в таком возрасте перепады настроения — обычное дело, но все же посоветовала записаться на прием.

Вот только ближайшая свободная дата была не раньше чем через три месяца.

Анна запротестовала. Ждать три месяца — это слишком долго. Вдруг, когда никого не будет рядом, у Тесс случится новая истерика? Психолог посочувствовала ей, но объяснила, что у них длинная очередь. Многие дети и подростки чувствуют себя неважно. Если станет хуже, они всегда могут сами позвонить в центр или обратиться за неотложной помощью.

И все же какая-то польза от этого разговора была. Неожиданно для самих себя они с Матиасом стали друзьями. На время позабыли о взаимных претензиях и обидах и начали общаться друг с другом. Между ними стало все почти как раньше. И казалось прекрасным, что они могут разделить одну общую тревогу на двоих. Особенно в преддверии рождественских праздников.

Тем временем царящая в коллективе редакции атмосфера продолжала накаляться. Все трудились из последних сил.

Диана уже отправилась на рождественские выходные: она собиралась отмечать Рождество на горнолыжном курорте в Оре в их с Дэвидом шикарном шале. После чего они планировали вдвоем махнуть на Сейшелы. Анна была этому только рада — без Дианы на работе дышалось легче. Она постоянно спрашивала себя: знает ли Дэвид об интимной связи своей жены с Хенриком Стормом? И знает ли Диана о том, что Дэвид посещает секс-клуб? Может, у них в семье предельно открытые отношения и супруги ничего не скрывают друг от друга?

Этот вариант исключать было нельзя, и все же Анна испытала некоторое облегчение, обнаружив основательную трещину на столь безупречном фасаде.

Мимо с большой кружкой кофе прошествовала Вероника и уселась на свое место рядом с Анной.

— Слушай, у тебя же на столе стоят три наполовину пустые чашки… — вырвалось у нее. Ее давно раздражала неряшливость Вероники.

Вероника хмуро посмотрела на нее.

— И это твоя самая большая проблема на данный момент? — спросила она.

— В смысле?

— В смысле, что твоя редакция уже на последнем издыхании, а тебя волнуют какие-то чашки с остывшим кофе.

— Думаешь, я сама не понимаю, что все на пределе?

— И тем не менее ты не хочешь найти временную замену для Евы и Катрин?

— Хочу? Если бы все дело было только в моем желании! Но мне нельзя. Харриет запретила. Кажется, я ясно высказалась по этому поводу.

Остальные подняли головы от своих столов. Анна закусила губу. Им следовало выбрать