О единорогах люди писали еще четыре тысячи лет назад. Единорога описывали как чудесное и сильное животное, самое прекрасное из живых существ, похожее на белого коня с золотистой вьющейся гривой и единственным рогом во лбу. Говорили, что он обладает магической силой, питается цветами, а пьет росу, что приручить его может только невинная девушка...

* * *

Тем временем события на конспиративной квартире развивались своим чередом. Константин занимался любимым делом – он допрашивал Игоря Ивановича. Допрашивал, как говорится, с пристрастием. Единственное, что его несколько огорчало, – шеф на предварительном инструктаже строго предупредил его, чтобы после допроса не осталось видимых следов, а именно синяков и ссадин, поэтому ему приходилось довольствоваться методами психологического давления и запугивания, да еще знанием болевых точек на теле человека.

Игорь со связанными руками полулежал в кресле, лоб его был покрыт испариной, в глазах стоял ужас.

– Последний раз тебя спрашиваю, гаденыш, – куда ты спрятал деньги? – прошипел Константин, склонившись над Игорем. – Имей в виду, это твой единственный шанс остаться в живых!

– Понятия не имею ни о каких деньгах! – ответил тот, расширенными от страха глазами глядя на чемоданчик с инструментами.

– Ответ неправильный! – Константин закатал рукава рубашки и с размаху ударил допрашиваемого кулаком в солнечное сплетение. Тот охнул, согнулся пополам, глаза закатились.

Константин взял со стола стакан с холодной водой, плеснул жертве в лицо. Игорь шумно вздохнул, открыл глаза и оторопело уставился на своего мучителя.

– Ну что, не вспомнил, куда дел деньги? – мрачно осведомился Константин.

– Да говорю же я – не знаю ни о каких деньгах! Я занимаюсь убийством Туманова...

– Ну, надо же, какой упорный попался! – Константин покачал головой, достал рулон скотча, заклеил Игорю рот и затем едва уловимым движением нажал на точку за его ухом.

Глаза Игоря едва не вылезли из орбит, он забился в конвульсиях, едва не задохнувшись от немыслимой боли. Только скотч удержал внутри рвущийся из его груди истошный вопль.

Константин выждал несколько секунд и одним сильным рывком отодрал скотч.

– Ну что, вспомнил? Или еще разок напомнить?

Игорь закашлялся, с трудом отдышался и едва слышно, прерывающимся голосом пролепетал:

– Пожалуйста, не надо! Не надо больше! Я больше не выдержу, у меня слабое сердце! Честное слово, я не знаю ни о каких деньгах! Если бы я знал – я бы все сказал!

– Ну, ты даешь! – проговорил Константин с невольным уважением. – До чего упорный! Но только зря ты так упираешься, сейчас мы твою подружку приведем, и она нам все расскажет...

Он кивнул своему подручному.

Тот вышел в коридор... и через минуту снова появился в дверях. На лице его было детское бесхитростное удивление.

– Костян! – проговорил он растерянно. – Она исчезла!

– Что значит – исчезла? – Константин всем телом повернулся к подчиненному, лоб его собрался в морщины, на скулах выступили тяжелые желваки. – Как это – исчезла?

– В натуре, исчезла, Костян! Ее нет в комнате!

– Ты ее что – упустил?

– Костян, дверь была заперта снаружи! Век воли не видать... И в коридоре стоял Кривой, он бы ее не пропустил... Можешь его спросить, он с места не сходил!

– Что за дела? – Константин повернулся к Игорю, грозно скрипнул зубами. – Что тут у тебя творится? У тебя тут что, цирк шапито? Ты, блин, фокусник?

– Я не виноват! – залепетал тот. – Отсюда есть потайной выход... она его как-то нашла...

– Что? Потайной выход? А что же ты, сволочь, мне ничего об этом не сказал?

– Но вы же меня не спросили... вы спрашивали только о каких-то деньгах... – Против воли в глазах Игоря Ивановича мелькнул мстительный огонек.

– Ах ты, сука!.. – Константин замахнулся, но в это время из коридора донеслись быстрые шаги, и на пороге появился полноватый человек в позолоченных очках, похожий на кота.

– Ну, что тут у тебя? – спросил он, окидывая взглядом комнату. – Удалось что-то выяснить?

– Пока нет, шеф... – смущенно проговорил Константин. – Но я работаю, еще немного – и он сломается... Я вам гарантирую, и не таких колол, а этот – слабак!..

– А где девица?

– Девица... – Константин замялся, смущенно опустил глаза. – Дело в том, шеф...

– Ты ее что – угробил? – Шеф побагровел. – Я тебя, кажется, предупреждал!

– Да нет, я ее и пальцем не тронул...

Шеф хотел что-то сказать, но в это время в кармане у него тревожно и настойчиво зазвонил мобильный телефон. Он достал трубку, взглянул на дисплей и тут же поднес телефон к уху, побледнев и вытянувшись, как солдат на плацу.

– Да, Михаил Степанович... Слушаюсь, Михаил Степанович... Так точно, Михаил Степанович...

Спрятав трубку в карман, он повернулся к Константину и произнес с придыханием:

– Сам звонил. Новое указание. Быстро собираемся и везем этого сам знаешь куда... – он кивнул на деморализованного Игоря. – А что ты там сказал про девицу?

– Да такое дело, шеф... – Константин поник, как спущенный воздушный шарик. – Она... она сбежала.

– Что значит – сбежала? – брови шефа полезли на лоб. – Как это она смогла от тебя сбежать? А, впрочем, далеко не убежит, она же у нас окольцована, как канарейка... Ладно, с ней будем разбираться потом, а сейчас едем, нас ждут!

Шеф направился к дверям.

Константин рывком поднял Игоря с кресла, ударил его ребром ладони в основание шеи.

Тот обмяк, повиснув на плече мучителя, как тряпичная кукла. Константин обхватил его за плечи, как выпившего друга, и потащил к выходу.

Через пять минут вся компания погрузилась в большую черную машину. Игорь пришел в себя, но едва дышал, полулежа на заднем сиденье рядом с Константином.

Машина выехала с Греческого проспекта на Суворовский, повернула в сторону Невского, но вдруг перед ней затормозил синий «Фольксваген». Водитель попытался объехать наглеца, но слева на его пути появилась бежевая «Тойота», перегородив дорогу, а сзади подъехал внушительный черный джип.

– Что за дела? – прохрипел Константин и полез за пазуху. – Сейчас я с ними разберусь...

К черной машине со всех сторон спешили подтянутые парни в одинаковых черных костюмах. Константин, оценив их количество и серьезный вид, убрал руку с рукоятки пистолета, приоткрыл окно со своей стороны и примирительно проговорил:

– Ребята, мы что, что-нибудь нарушили?

– Вы все нарушили, что только можно! – ответил ему человек в черном и тут же брызнул в лицо резко пахнущей жидкостью из серебристого баллончика.