словно обжег кость. - Хочешь стать игроком, Тони?

Тони застонал, когда пустота потянулась к нему. Он хотел этого, он хотел Лизу.

- Лиза, - прохрипел он, пытаясь уцепиться за рушащееся здание своих прошлых желаний и удовольствий, когда будущее взывало к нему.

Гай цыкнул.

- Ну, ты никогда не был по-настоящему авантюрным типом, Тони. Ты бы никогда не нашел "Сладкую Боль" самостоятельно. Не то что Лиза. Она была на этой сцене лет с пятнадцати. Она никогда не говорила тебе? Я часто видел ее, когда еще был рядом. Я чертовски удивился, когда она вцепилась в тебя. Последний шанс романтики, я думаю. Одна последняя попытка нормальной жизни с парнем, который мог бы дать ей хотя бы немного действия. А что бы сказал мой старый психотерапевт? Оскорбленный ребенок, очевидно. Убегая от чего-то ужасного, возвращаясь в него с дальнего пути. Дорогая, дорогая, это история всей нашей жизни, я уверен.

Тони отдернул руку.

- Иди нахуй.

Гай подошел к Тони, стараясь не прикасаться к нему.

- Скажи что-нибудь подобное еще раз, - прошептал он на ухо Тони, - и это может сбыться.

Тони отступил назад и посмотрел налево и направо, ища направление, в котором можно войти. Он вздрогнул от холода, который принес с собой Гай, и от холода в его словах.

- Нет? Опять отказал? Право. Я действительно пытался соблазнить тебя однажды, не так ли? После того, как мы закончили школу?

- Ты пытался переехать ко мне, когда у меня появился собственный дом, - ответил Тони. Он вспомнил панику в голосе Гая, когда тот предложил себя, пообещал сделать все, что Тони захочет, просто чтобы они могли продолжать быть вместе, продолжать играть в свои игры вместе. Страх просочился из каждой поры его тела, такой же грубый и сильный, как у Тони, когда Лиза ушла от него. Выпускной, ожидания от взрослого мира, переезд Тони - все это обострило панику Гая. - Я пнул тебя обратно в лифт, - продолжил Тони. У него была своя собственная паника, своя растущая пустота, с которой он должен был справиться. - Чтобы наверстать упущенное, ты повел меня в "Сладкую Боль".

- Мой психиатр сказал бы, что это был очень враждебный шаг. Не смог добраться до тебя, поэтому я привел тебя сюда, чтобы обезболивающая печать соблазнила тебя. Черт, как бы я хотел вспомнить ту сцену в лифте. Интересно, что я использовал на тебе. Нет, нет, не говори мне. Воображая, что это будет развлекать меня бесконечно, по крайней мере до твоего следующего визита. Может быть, тогда я попрошу тебя рассказать мне об этом.

- Я никогда не вернусь сюда после того, как вытащу Лизу.

- Конечно, ты вернешься. Что еще ты будешь делать, когда Лиза уйдет?

Тони отпрянул, отвел взгляд от Гая. Он двинулся в произвольном направлении, отыскал следующий костер, направился к его огню. Гай схватил его за руку, и Тони пошатнулся от холода. Костяная метка "Сладкой Боли" светилась на руке Тони.

- Не валяй дурака, любимый. Ты пропустишь ее момент как игрока. Здесь, позволь мне показать тебе.

Гай потянул Тони за руку, потащил его мимо женщин, колотящих по телам мужчин, растянутых и привязанных к полу, дикими, танцующими шагами; мимо женщины, связанной, слепой, с кляпом во рту, изнасилованной другой женщиной с фаллоимитатором, привязанным поперек ее лона; мимо мужчин, борющихся друг с другом в неглубоких ямах, ломающих друг другу конечности, откусывающих куски плоти, слизывающих кровь, льющуюся из их ртов; мимо мужчины с окровавленным мачете поперек живота, лежащего среди отрубленных голов женщин и занимающегося тем, что вытаскивает язык изо рта одной головы и проводит синими губами по его коже.

Гай остановился перед очередной ямой, но крепко держал Тони за руку. Внизу две обнаженные женщины приблизились к обнаженному толстяку, чьи распростертые руки и ноги были крепко привязаны наручниками к кольям. Одна женщина села за его голову и зафиксировала ее между своих бедер. Мышцы ее ног вздулись, когда она надавила, и он задергался и задохнулся, когда его глаза расширились. Другая женщина устроилась на его лице, полностью закрыв его, и начала двигать бедрами.

- Лиза, - прошептал Тони.

Он наклонился вперед, но холодная хватка Гая удержала его на месте.

Лиза подняла глаза, когда ее руки массировали грудь, и она сильнее уперлась бедрами в лицо, зажатое под ней. Ее глаза смотрели сквозь Тони, как будто он был таким же призраком, как и Гай. Пот покрывал ее тело. Улыбка, милая и эгоистичная, танцевала на ее губах. Тело толстяка дернулось, содрогнулось. Его руки ухватились за что-то неуловимое в воздухе. Его спина выгнулась, и из ямы вырвался отчаянный, приглушенный стон. Лиза откинула голову назад и ахнула. Толстяк рухнул, и его тело обмякло. Лиза дернулась вперед и вскрикнула. Она соскользнула с лица мужчины и упала на землю, закрыв глаза и улыбаясь. Другая женщина приподняла бедра, повернула ноги так, что у мужчины хрустнула шея, и отпустила его. Она придвинулась к Лизе, оседлала ее, прижалась бедрами к ее лицу.

- Лиза, - позвал Тони.

Его голос все еще был шепотом, рука Гая все еще служила холодным якорем.

Руки Лизы затрепетали в воздухе. Ее ноги дергались, как пойманная рыба, брошенная на причал. Женщина подалась вниз, согнувшись вперед, использовала ее руки, чтобы держать ее бедра прижатыми к лицу. Сопротивление Лизы ослабевало до тех пор, пока ее последние слабые движения наконец не прекратились. Женщина осталась над ней, заключенная в крепкие объятия.

- Лиза! - крикнул Тони, падая на колени.

Женщина встала, взяла Лизу за ноги и потащила вверх по пандусу. Она направлялась в сторону человека с мачете, когда Тони потерял их из виду. Тогда он понял, что Гай отпустил его и исчез. Только холодная боль в костях и мышцах напоминала ему о руке призрака.

- Пойдем, дорогой, - раздался за его спиной голос старухи.

Кто-то легонько похлопал его по плечу.

- По-моему, на сегодня с тебя хватит, молодой человек, - сказал старик, беря Тони под руку, чтобы помочь ему подняться. - Тебе пора домой. Всегда есть завтрашний вечер, знаешь ли.

Пожилая, хорошо одетая пара, которая наблюдала за ним весь вечер, обняла его, когда он встал. Каждый из них обнял его за плечи и помог уйти от ямы. Бриллиантовый браслет женщины впился в его плоть. Тони чувствовал себя, как ребенок, которого бабушка с дедушкой забирают домой с детской