Когда мирный увод Украины от России не получился, стал работать другой сценарий, хорошо отработанный в Югославии, в Ливии, который пытались применить в Сирии. Подобные сценарии легко читаются. Происходит митинговый протест, чтобы перешагнуть черту закона и надавить на власть. Власть начинает пятиться назад, вместо того, чтобы сразу пресекать, возвращать в правовые рамки. Организаторы операции наращивают силы, потому что в военной стратегии есть такой принцип: там, где у тебя обозначился успех, ты должен наращивать силы и делать это направлением главного удара. Сейчас уже произошел силовой захват по всей Украине, кроме Крыма. Казалось бы, не любят в Западной Украине Киев, Восток Украины, москалей. Захватите тогда власть в своей области, объявляйте независимость и идите в Европу. Нет, Западная Украина этого не хочет, потому что без Восточной Украины она не выживет.

Возьмём для примера Волынскую область. 74 % вливаний идут в эту область из восточных регионов, чтобы она не только жила, но и митинговала. В то же время промышленная Днепропетровская область оставляет себе только 18 % доходов, а остальные деньги идут в западные регионы. Поэтому они и не хотят уходить, а европейцам эти нищие не нужны. Потому и идут в Киев, установить свою власть и командовать всей Украиной. Восток не хочет, чтобы эти бандиты правили ими, и он будет сопротивляться.

Но есть еще один момент – это сценарий ввода войск НАТО. Дело в том, что в апреле 2004 года Украина подписала с НАТО соглашение о предоставлении своей территории для действий натовских войск. Если кровопролитие и жертвы будут исчисляться тысячами, то лидеры натовских стран соберутся, изобразят грустное лицо и могут ввести войска в Украину. Россия рискует потерять интеллектуально-промышленный ресурс. Например, наша космическая отрасль на 40 % зависит от украинских предприятий-партнеров. С Запада нам ничего не поставят для военного дела, а своё мы сами разрушили.

Также я не исключаю вероятности перекрытия газовой трубы. Американцы заинтересованы в том, чтобы еще и Европа поссорилась с Россией, чтобы Европа мерзла, это вполне реальный сценарий. То, что восточные регионы и Крым заявят о неподчинении этим бандитам, которые там, в Киеве, и все прочее, – однозначно. Они будут пытаться отделиться и пойти под руку России.

– Почему Вы так активно работаете с молодыми ребятами: и здесь, в АГП, и преподаёте в МГИМО и МГЛУ?

– Студенты, молодёжь – это же будущее. В моей группе в МГИМО 121 человек и каждый год она увеличивается. Сами идут, потому что хотят узнать глубокую геополитическую правду. В университете меня спрашивают: «Что делать?» Я говорю, удвоить количество мест в группе. Сейчас я читаю лекции каждый год и вижу, как мягкий пластилин преобразуется в форму.

– В вузах происходит много реформ. Например, МФТИ, МАИ, МГТУ имени Баумана объявили об открытии научных рот для совмещения научной и военной деятельности. Как Вы к ним относитесь?

– По моему первому впечатлению, это шаг в правильном направлении. Прежде всего, потому, что мы сегодня меняем курс образования. Понимаете, ребята как бы раздваивались. Вот они учатся какой-либо профессии, потом идут в армию служить совершенно по другой профессии. Научные роты позволят отбирать в отдельные подразделения ребят технических специальностей, где они смогут заниматься соответствующими вопросами.

Современная техника в армии очень сложная. С одной стороны, эти ребята обогащаются сами, а с другой, имея принципиальные теоретические знания, могут делиться с военнослужащими, которые этих знаний не имеют. Также командиры научных рот увидят тех, кто действительно имеет искру таланта, кто готов служить своей идее, профессии.

Если заглянуть в историю, человечество развивалось благодаря не финансистам и даже не философам, а тому, кто придумал колесо, автомобиль, открыл электричество. Конструктивная мысль должна стоять впереди, а всё остальное должно её поддерживать.

В начале 90-х годов был какой-то сумасшедший, ничем не обоснованный разворот в сторону гуманитарной сферы, одновременно была дискредитирована техническая сфера. Для страны это катастрофа. Сегодня Путин разворачивает страну обратно в сторону инженерной мысли. На первые позиции выходят именно технические учебные заведения и это правильно.

– Зачем университетам сохранять военные кафедры?

– Во-первых, военные кафедры нужны для того, чтобы отбирать талантливых людей из вузовской аудитории для военной службы. Во-вторых, у нас в армии большой некомплект, потому что престиж армии упал до нуля, армия деградировала. В мои времена после школы подавляющее число ребят шли только в военные училища, а девочки неохотно выходили замуж за молодых людей, которые не служили в армии. Сегодня от армии бегут.

Я считаю, здесь найдена взаимно удобная формула: не разрушать основную профессию и всё равно принести пользу своему Отечеству в плане его защиты. Формула будет корректироваться, но она правильная. Я убеждён, что военные кафедры будут развиваться, но и система военной подготовки студентов будет совершенствоваться.

Для того чтобы лучше понять этот вопрос, нужно заглянуть в историю нашей страны от Древней Руси до нынешних дней. Всегда кто-то претендовал на наши просторы. Мы формировались как военная держава не потому, что агрессивны, а потому что нас принуждали к этому. Ведь безопасность – это главная функция любого государства, а для России она на первом плане.

Сегодня мы живём, вцепившись в две трубы – газовую и нефтяную – из них оружия не сделаешь. Нужны конструкторы, современные индустриальные предприятия, иное использование ресурсов. В настоящее время мы строим интеллектуальные защитные полосы – уже нет нужды рвы копать, надо переиграть наших оппонентов именно творческой, инженерной мыслью. При этом инженерные кадры в дефиците. Военные кафедры, как и научные роты, помогут эту ситуацию исправить.

– Как Вы оцениваете реформу, которую провёл Сердюков, и действия Шойгу в отношении армии? Военнослужащие очень неоднозначно отзываются о ней.

– Мне трудно давать некоторые оценки, потому что я вижу всю подоплёку действий Запада и их отношение к России, я знаю слишком много фактов, в том числе – из совершенно секретных документов.

Заглянем в историю. В 1904 году Джон Барджесс заявил, что если у Америки и есть «естественный враг», то это Россия. Далее, ещё не окончилась Первая мировая война, а президент Вудро Вильсон уже представляет план раздела России. Видна линия на захват, контроль и уничтожение России.

В директиве Совета национальной безопасности США от 18 августа 1948 года есть фраза такого смысла, что даже если режим, пришедший на смену коммунистическому, будет проамериканским, это не означает, что США должны позволять нам действовать самостоятельно. Любой режим, пришедший после Советов в России, не должен обладать военной мощью, не должен иметь самостоятельной экономической модели развития, он должен находиться под контролем США. Эта задача начала реализовываться в 1991 году: армию стали ослаблять.

Я свидетель шести реформ. В каждой, кроме реформы Шойгу, было 3 основных элемента. Первый – сокращение вооружённых сил: делаем армию маленькой. Второй – переоснащение на самую современную технику, чтобы она была маленькой, но более боеспособной. Третий элемент – улучшение социального положения военнослужащих за счёт сокращения численности. На каждом этапе очень успешно получается сократить численность, но дальше с перевооружением всегда заминка: не хватает денег, не может разрушающаяся и приватизированная промышленность дать нам современное оружие и, конечно, то рубль упал, то доллар усилился. В результате, сократительный процесс идёт, а техника не поступает, социальное положение не улучшается.