– Сделай потише.

Елена молчала как партизанка.

У дома он положил руку на ее ладонь:

– До встречи.

– Ага, – холодно сказала она и открыла дверцу.

– А последний поцелуй? – удивился он и сгреб ее в охапку…

«Господи, что я за дура такая? Зачем обращать внимание на тексты, которые он говорит. Пусть себе мурлычет, страдает, рвет волосы на накачанной груди… ну, может, это у него всегда так в романах по сценарию: любовь-морковь-кровь! В конце концов, парень Афган прошел! Мне-то что? Меня ж в нем не тексты заводят, а тело…» – подумала Елена, отключаясь в его объятиях.

А вечером вообще не выходила в Интернет, чтобы не участвовать в «страданиях юного Вертера».

Позвонил Караванов, начал подробно рассказывать про успехи на играх. Совершенно не хотелось все это слушать. Елена грубо спросила:

– С какого момента наши бюджеты пойдут порознь?

– Как тебе захочется, – сказал Караванов.

– Надеюсь, это шутка? – зловеще намекнула она.

– Конечно, – ответил он.

– Шутка должна быть смешной.

– Чем богаты…

Появилась Лида с многозначительным выражением лица:

– Пошли чайку на ночь попьем, мужиков обсудим! Я, между прочим, влюбилась!

– Поздравляю! – обняла ее Елена. – Я тоже…

– Ни фига себе! Муж в Тверь – жена в дверь! – воскликнула Лида и радостно запрыгала вокруг матери. – И чё теперь будет?

– Да ничего, кроме кайфа. Женатый мужик – это полезная возможность никуда не торопиться, когда крышу сносит. Мы просто оба с ним оказались на всю катушку. Даже если завтра точку поставим, будет что вспомнить…

– Класс! А вы уже… это?

– Это… – засмеялась Елена.

– Ну, мать, ты чумовая баба… – восхищенно вздохнула Лида. – Вон у меня Алка развелась полгода назад – до сих пор черная сидит… А она меня на год старше.

– Ничего, к моим годам тоже научится – разводиться…

…Утром Никита разбудил по телефону.

– Доброе утро, моя хорошая. Бужу, как просила!

– Спасибо! – От его голоса по телу разливалось тепло, как будто пила горячий шоколад.

– Вставай, беги на работу и включай комп. Я тебя там жду!

Когда включила компьютер на работе, Никита был тут как тут.

– Ура!!! Ты вновь со мной…

Белокурая. Привет.

Никита. А у меня совершенно поехала крыша.

Белокурая. Не только у тебя.

Никита. Остаток дня ощущал тебя и слышал твой запах…

Белокурая. А я думала о твоем дурацком тексте…

Никита. Забыли об этом. Вспоминаю твои глаза, у меня мороз по коже…

Белокурая. Аналогично…

Никита. А ты действительно заметила мою фотку с сайта знакомств?

Белокурая. Я же тебе об этом писала. И писала, что очень удивилась: а этот тут что делает?

Никита. Как что?.. Я тебя там ждал…

Белокурая. Боюсь, что я бы никогда не написала тебе первая…

Никита. Почему? Корона упадет?

Белокурая. Наверное…

И почему тогда не написала ему, от фотографии которого внутри все замерло, а написала Айсбергу? Видимо, потому же, почему, заходя на кухню, выбирала для себя в вазе с фруктами начинающее портиться яблоко. А для Лиды и Караванова – свеженькие. Именно потому, что спешила ухватить на распродаже что-нибудь не очень нравящееся, но дешевое; проехать на метро вместо такси; тащить тяжелые продукты через полгорода только потому, что здесь они продаются дешевле…

Потому что, будучи женой и матерью, строила семью в логике: я сделаю им хорошо, пусть у них все будет без помарок, а я уж как-нибудь… потерплю, доношу, доем, дожму… И взрослые люди Лида и Караванов замечали это, демонстративно возмущались иногда, но в целом считали такой порядок правильным; потому что Елена, будучи более сильным человеком, завела и поддерживала его железной рукой. И вдруг бунт Караванова открыл ей глаза – «декабристы разбудили Герцена…». И она почувствовала, что больше не хочет быть строительным материалом для чужого комфорта. И попробует поискать себя в новом качестве…

Белокурая. Вчера дочура сообщила, что влюбилась. Я ей ответила, что тоже.

Никита. А ты что, влюбилась, что ли?!!!!!!!

Белокурая. А разве нет разницы между моим взглядом на тебя в первую минуту встречи и потом?

Никита. А ты в меня не в первую минуту влюбилась?

Белокурая. В третью…

Никита. А я в тебя – в первую. Но все, что я вчера наговорил, на самом деле остается в силе. Хотя мои чувства к тебе пытаются заткнуть мне рот.

Белокурая. Что остается в силе?

Никита. Пропасть между моей и твоей жизнью… Пришли мне еще своих фоток. Хочу иметь целую галерею тебя.

Белокурая. Зачем?

Никита. Ты скоро от меня уйдешь, а фотку можно хранить вечно!

Белокурая. Каких тебе фоток?

Никита. Поэротичнее!

Белокурая. У меня нет поэротичней. Впрочем, есть одна… в купальнике. Второй муж снимал на катере.

Никита. Срочно присылай. Буду открывать ее на экране во время совещания, снимать стресс. А они пусть думают, что я договора смотрю.

Белокурая. Ей-богу, я сдурела. Надеюсь, ее увидишь только ты.

Фотка была отличная. И Елена бесшабашно отправила ее Никите, подумав, что еще десять лет тому назад ни за что такого бы не сделала. И что, оказывается, возраст иногда освобождает от предрассудков.

Никита. Фотка пришла. Считай, что мой рабочий день сорван, не хочется смотреть никуда, кроме компа. Имей в виду, я – сентиментальный, наивный, обидчивый, старомодный, примитивный…

Белокурая. Хочу такого, какой на самом деле. Мне не надо, чтоб ты стоял на цыпочках.

Никита. Долго и не простою. У меня осколочное ранение левой стопы, раньше немного прихрамывал…

Белокурая. Тебе удалось понять, что твоя семья живет с тобой на одной планете, а я живу с тобой – на другой?

Никита. Для меня это выглядит, как оправдание нечестных поступков.

«Началось!» – вздохнула Елена.

Белокурая. Тогда честно откажись от следующей встречи со мной!

Никита. Легкость, с которой ты вступаешь в отношения, меня обескуражила. Ты три раза была замужем. Значит, выйдешь и в четвертый…

Белокурая. Это будет не завтра. Кроме того, создаст симметричность в наших отношениях.

Никита. Увы, я – подлый собственник! Посему склоняюсь к замораживанию близких отношений.