litbaza книги онлайнУжасы и мистикаЧертова дюжина. 13 страшных историй - Михаил Парфенов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 70
Перейти на страницу:

– В смысле?

– В смысле, в полиции. Я сознаюсь, что сама перерезала горло той чокнутой бабке. Вы обе тут ни при чем. Сейчас вернемся в город, развезу вас по домам, а потом поеду в отделение и напишу заявление. Надо только сочинить общую версию событий, чтобы потом друг другу не противоречить.

– Ты же могла просто согласиться на ее предложение, – сказала Ксюха. – Ты могла просто согласиться и задушить ее подушкой. Никто бы не задавал вопросов, правда? Очередная бабка откинулась в доме престарелых – да всем насрать!

– Ксюх, послушай…

– Но нет! Тебе нужно повыпендриваться! Ты, мол, не такая, и мысли об убийстве не допустишь. А сейчас вы уговариваете меня, что я все сделала правильно. Да посмотрите на мои руки – как теперь брать на них Илюшку? Как? Я даже прикоснуться к нему не смогу! Никогда больше не смогу!

Она разрыдалась. Ленка попыталась было снова обнять ее, но Ксюха отодвинулась, уронила лицо в покрытые запекшейся кровью ладони.

– Ты не отпустила меня, – хрипло выла она сквозь пальцы. – Я же боялась, я просила, но ты не отпустила меня. А потом отдала ей! Принесла в жертву, лживая ты манда…

Варя закусила губу. Лживая манда. Мертвая старуха, лежащая на вытертом ковре, и тварь, рожденная из разорванного горла. Затряслись руки, сердце замерло. Понимая, что сейчас разревется, Варя свернула на обочину и остановилась.

– Не могу, – сказала она в ответ на вопросительный взгляд Ленки. – Погоди минутку.

– Зря тебя нашли тогда, – выпрямившись, отчетливо произнесла Ксюха неожиданно спокойным голосом. – Лучше бы ты скопытилась в лесу.

Она открыла дверь и выскочила в темноту. Ленка, выматерившись, последовала за ней. Варя откинулась на спинку кресла и заплакала. Слезы не приносили облегчения. Жизнь рассыпалась на клочки, распалась на отдельные кусочки пазла, и из этих кусочков теперь собирался сам собой совсем иной, чудовищный рисунок. И с него злобно смотрели бесчисленные звериные глаза.

– Стой, дурочка! Куда ты? Давай дома во всем разберемся! – Ленкины крики, доносившиеся снаружи, становились все тише. Через минуту они стихли окончательно. По шоссе мчались автомобили, один за другим проносились всего в паре метров от Вари, убаюкивая ее, словно морской прибой. Она утонула в этом море, начала клевать носом, задумалась о том, какое зеркальце подарит Ксюхе взамен потерянного. Завтра же закажет что-нибудь крутое в интернет-магазине. Они соберутся в том уютном кафе возле ее дома, и снег уже будет лежать, и все вокруг будет уже другое, зимнее, чистое. Симпатичный официант принесет бутылку самого дорогого вина, и Варя попросит у подруг прощения и пообещает никогда, никогда больше не знакомить их со своими родственниками, и они засмеются, и…

Что-то промелькнуло перед машиной в свете фар. Что-то большое, но бесшумное. Варя вжалась в спинку сиденья. Погруженная в мечты, она не успела разглядеть существо – человек? медведь? лось? кто еще водится в этих местах? – и даже не была уверена, что оно не привиделось ей.

Варя вытащила из кармана телефон, набрала номер Ленки. Долгие гудки. Чуть подождав, набрала номер Ксюхи. Модный смартфон в пестром чехле, последний подарок Макса, зажужжал на заднем сиденье. Варя, с трудом поборов вдруг возникший порыв просто уехать, вышла из машины, включила на телефоне фонарь.

Ночной ноябрьский лес встретил ее полной тишиной. Лишь влажно хрустели ветки под ногами. Было холодно, воздух вырывался изо рта белесым паром. Отойдя на порядочное расстояние от обочины, Варя обернулась, убедилась, что видит фары автомобиля, и принялась звать подруг. Никто не откликался. Она прошла вперед вдоль дороги, потом вернулась назад, постоянно останавливаясь и прислушиваясь, надеясь на шум шагов или голоса, но лес оставался молчалив. Углубляться в него Варя не решалась.

Ленку она нашла случайно, решив сделать еще один круг. Девушка лежала в канаве, почти полностью скрытая пожухлой травой – скорее всего, поэтому Варя и не заметила ее, когда проходила рядом в первый раз. Шея Ленки была истерзана так, что виднелись шейные позвонки, куртка насквозь пропиталась кровью. Пальцы обеих рук оставались стиснутыми в кулаки.

Глядя в лицо мертвой подруги, кажущееся снежно-белым в свете телефонного фонаря, Варя перестала чувствовать страх. Он просто выключился где-то внутри нее. Предохранитель полетел. От грехов не сбежать, да? Не сбежать, как бы ты ни боялся, как бы ни старался уцелеть, обмануть судьбу. Грехи – вернее любой собаки. Слышали про псов, которые преодолевают сотни километров, чтобы вернуться к хозяину? Грехи так делают всегда. Сотни, тысячи, сотни тысяч километров. Расстояние не имеет для них значения.

Варя побрела через лес, оступаясь, крича во весь голос, отчетливо осознавая, что повредилась рассудком из-за потрясений этого чересчур длинного, но еще не успевшего закончиться дня. Лишившись страха и разума, она наконец поняла, что звериные глаза, горящие в темной яме прошлого, следят за ней не со злобой, а с надеждой. Что Серафима Никитична, сошедшая в преисподнюю, в адском пламени молится за нее. Что кошмар, рожденный сегодня, не остановится, пока не пожрет все, что дорого его родителям. И когда Ксюха, ошарашенная, слепая от ужаса, выбежала навстречу из чащи, она возрадовалась. И когда следом за Ксюхой из мрака возникли грехи – тоже.

За какой-то час, прошедший с тех пор, как Варя видела их в доме престарелых, грехи успели вырасти и напоминали теперь огромного, вставшего на дыбы медведя – если бы медведь этот состоял из непрерывно шевелящейся массы черных корней, среди которых тут и там сверкали круглые водянистые глаза. Забитые до смерти жены, погубленные младенцы, отравленные старики – все были здесь. Сожженные избы, погнившие посевы, изведенная скотина – все было здесь. Дымные кабаки, укромные углы, треснувшие от боли зубы, сгнившие от мучений души – все двигалось, жило, переплеталось в этом большом, вечно голодном, вечно страдающем ненастоящем теле.

– Постойте! – крикнула Варя грехам, заключив в объятия Ксюху. – Я ваша племянница. Я верую!

Грехи остановились в нескольких шагах, обвили конечностями стволы деревьев. Взгляды десятков глаз обратились к ней. Варя поцеловала дрожащую Ксюху.

– Прости, – сказала она. Не дрожащей, обезумевшей от страха женщине, а смелой девчонке, с которой когда-то убегала по коридорам детдома от разъяренных воспитателей. Ленке, с которой много лет назад выкурила первую свою сигарету. Матери, которую, не зная, всю жизнь презирала отчаянно и справедливо.

Поняв, что происходит, Ксюха попыталась оттолкнуть подругу, но в измотанном теле уже не оставалось сил. Варя с легкостью удержала ее, повалила на сырую траву, обхватила руками горло, синее от пальцев Серафимы Никитичны. Да, днем она внимательно смотрела. Она усвоила урок.

– Я верую!

Усевшись на Ксюху, Варя душила ее, дарила ей красную смерть, а грехи нависали сверху, принимая экзамен. И когда агония прекратилась, когда Варя поднялась с трупа, растирая уставшие пальцы, грехи обняли потерянную, но вновь обретенную племянницу и стали с ней одним целым. Поколения и поколения преступлений, страстей и пороков – всего рожденного в земле и неспособного подняться к небу – облепили сердце черной глиной.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?