– Спасибо за живую воду, кстати, – улыбнулась девушка. – Хотя меня немного совесть мучает, что не слишком целесообразно мы с ней обошлись.

Послышался далекий гусиный галдёж, и Лада поморщилась.

– Что с гусями будем делать, Волк?

– У Марьяши есть план. Не сказать, чтобы я от него в восторге…

Марьяша встретила царевну в полном облачении: высокие сапоги, серые бриджи, поверх белой рубахи кожаная жилетка. Девушка уложила косу вокруг головы, подпоясалась широким ремнем, повесила на пояс ножны с коротким мечом.

– Доброе утро, царевна, – поклонилась она. – Завтрак на столе. Оладушек я напекла, если не побрезгуешь.

– Шутишь? – удивилась Лада. – Спасибо большое! – Она схватила еще горячий блинчик, откусила, зажмурив от удовольствия глаза. – Потрясающе! Точно как моя бабушка готовила!

Марьяша расплылась в довольной улыбке:

– Волнуюсь я, не каждый день особ царской крови в гостях принимаю. Вот, помню, когда-то царевич Елисей через Дубравки проезжал, так намучились мы с ним – то пол холодный, то баня горячая, то вилка с тремя зубцами, а надо ему четыре.

– Когда это Елисей тут был? – нахмурился Волк.

– Да года три прошло, – задумалась Марьяша, – а то и поболе. А умывальню, царевна, уж не обессудь, я опосля организую. До бани надо через двор идти, а гуси недалече расселись, опасно это может быть. Так что сперва с птицами разберемся. Кто знает, что им тут понадобилось, бывало, что и скот воровали, и детей уносили, да и летели они, вроде как, за вами следом.

– Ты тут подожди, – сказал Волк Ладе. – Из дому не высовывайся.

– Чего это? – возмутилась девушка. – Дайте мне какую-нибудь палку, я тоже поучаствую.

Марьяша посмотрела на нее с жалостью, переключилась на Волка.

– Повторим еще раз. Мы с Прошей будем сетями орудовать. Лучники под навесом стали. Я им строго-настрого наказала стрелять птиц на подлете, а во двор луки даже не поворачивать, чтоб тебя, Серый, не зацепить. Ну а ты отработаешь долг натурой. Будем ловить гусей на живца.

Волк вышел в вытоптанный двор, стал посредине, широко расставив ноги. Колобок выкатился из конюшни, направился к оборотню.

– Прячься, булка, – сказал тот. – Тут может быть опасно.

– Опасность – мое второе имя.

Колобок прокатился вокруг Волка, оценивая диспозицию. Под навесом укрылось с десяток лучников, Проша вместе с Марьяшей прятались под козырьком крыльца, разворачивая сети.

Лада с замиранием сердца следила из окошка. Ее внимание привлекло дерево за частоколом, серое, будто обтянутое мешковиной. Девушка близоруко прищурилась: стая гусей-лебедей облепила толстые ветки, выжидая непонятно чего.

– Гуси-гуси! – гаркнул Волк.

От дерева донеслось неуверенное «га-га-га».

– Есть хотите? – он сунул руку в карман и высыпал на землю крошки, глумливо улыбаясь.

Дерево зашаталось, зашелестело, пригнулось, будто от сильного ветра, и стая гусей сорвалась к деревне. Серые птицы, каждая размером с ягненка, показались Ладе настоящими машинами для убийства: обтекаемые тушки, широкие крылья, черные глазки-бусинки безо всяких эмоций. Вожак с белой грудкой разинул красный клюв, короткий крик – и гуси выстроились в ровный клин. Птицы заложили вираж вокруг Дубравок и спикировали на Волка, который кувыркнулся, обрастая мохнатой шерстью.

Лада вскочила, побежала на крыльцо. Птицы вились вокруг оборотня, норовя ущипнуть, клюнуть, тянули к нему красные плоские клювы. А Серый крутился на месте, как вихрь. Острые клыки громко клацали, крепкие лапы оставляли бороздки от когтей. Волк перехватил одного гуся в полете, сжал серую шею, тряхнул головой – безжизненная тушка отлетела в сторону. Лада застыла. Она впервые увидела звериную сущность оборотня. Нет, конечно, он превращался в животное и раньше, но скорее для того, чтобы согреть ей ноги на привале. Сейчас у нее язык бы не повернулся назвать его собачкой – дикий опасный хищник. Кожаный ошейник смотрелся на нем как нечто инородное.

Колобок прыгал рядом, тараня птиц ядром. Один гусь ущипнул Колобка за бок и тут же вытаращил глаза, захрипел. Он отлетел на пару метров, плюхнулся оземь, загребая землю красными перепончатыми лапами.

– Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела? – голубой кукольный глаз Колобка неистово вращался.

Марьяша с Прошей развернули сеть, дружный бросок – и крупная птица забилась в силках.

– Осталось еще семнадцать штук, – сообщил Проша. Он стукнул дубинкой пойманного гуся и тот затих.

Птицы отлетели, сбились в кучу, будто совещаясь. Оборотень превратился в человека.

– Серый Волк под горой не пускает вас домой! – Волк пританцовывал на месте в облаке выдранных перьев и белого пуха.

– Давай, налетай, пернатые! – крикнул Колобок.

Гуси выстроились свиньей и стали снижаться. Расправленные крылья со свистом разрезали воздух. Маленькие черные глазки вперились в Волка. Стрелы взвились в воздух и упали оземь, отскочив от серых тушек.

– Бронебойные бери! – заорала Марьяша.

Лада до крови прикусила себе руку. Волк откатился в сторону, цапнул крайнюю птицу за крыло, выплюнул перья. Марьяша с Прошей накрыли раненого сетью, прибили к земле. Белогрудый гусь в голове клина вдруг развернулся, чиркнув концами крыльев по земле, Колобок, подпрыгнув, сбил его с траектории, но Гусь мазнул по боку оборотню. Он взмыл в небо почти вертикально, а Волк упал на землю.

– Вставай, они разворачиваются! – крикнула Марьяша, готовя сети.

– Подождите, – заволновалась Лада. – Мне ведь баба Яга дала подарки! Бусики помогли справиться с пещерными птицами, может, что-то и против гусей сработает.

– Что там у тебя есть? – спросила Марьяша.

– Кубик-рубик и помада.

– Рубик – это от слова рубить?

– Не совсем.

Лада схватила сумочку, попыталась ее открыть, замок заело.

– Дай сюда, – Марьяша вырвала из ее рук сумку.

Гусь, не подающий признаков жизни после знакомства с дубинкой Проши, вдруг поднял голову и торжествующе крикнул. Стая, нацелившаяся на Волка, свернула, налетела на Марьяшу, мгновение – и девушку оторвало от земли. Проша подпрыгнул, успел ухватить ее за ногу и свалился на землю, сжимая кожаный сапожок.

Два гуся несли добычу, подцепив клювами ремень, третий уцепился за подвязи колчана, четвертый дернул за волосы. Марьяша изгибалась, махала руками, но после удара клювом обмякла, сумочка выскользнула из ее рук. Лада ахнула, глядя, как сумка кувыркается в воздухе, но один из гусей подхватил ее и понес в клюве. Растерянные лучники высыпали во двор, задрали головы. Их предводительница безжизненным мешком улетала за пределы Дубравок.

– Как же так? – Проша сжимал сапожок так сильно, что пальцы побелели. – Я не смог ее защитить.