Но вот он подхватил ее на руки и, сделав несколько шагов, осторожно опустил на траву у ближайшего дерева. Кит чуть откинулась назад и, прижавшись спиной к стволу, тихонько застонала.

— Выдохни, — услышала она голос Джека и повиновалась.

— Еще раз, — сказал он.

А потом Кит почувствовала, как Джек стащил с нее сюртук и жилет, затем стал распускать корсет. И он снова принялся целовать ее; руки же его тем временем продолжали распускать шнуровку ее корсета и пояс бриджей Кит. И вот уже ладони Джека легли на обнаженные груди девушки.

Кит снова застонала. В эти мгновения она уже не помнила, где она и что с ней происходит. Чья рука ласкает сейчас ее груди, чьи глаза смотрят на нее, обнаженную? И где ее гордость и здравый смысл? Почему ей так хорошо сейчас, почему она не может противиться ласкам этих горячих и сильных рук?

Джек немного отстранился, любуясь прелестями Кит. Он с восхищением смотрел на ее груди, на чуть розоватые бутоны сосков. У Кит действительно была очень красивая грудь, небольшая, но упругая, почти совершенной формы. Джек наклонился и, коснувшись губами нежного розового бутона, почувствовал, как он пульсирует, набухает.

Кит же ошеломили эти ласки, прежде ей неведомые. Горячие волны желания накатывались на нее одна за другой. Запустив пальцы в волосы Джека, она, прикрыв глаза, прислушивалась к себе, прислушивалась к зову своей плоти.

И тут Джек крепко прижал ее к груди, и их губы снова слились в поцелуе. Теперь уже Кит думала только о наслаждении, о сладком и мучительном блаженстве. А Джек по-прежнему ласкал ее и целовал, осторожно покусывая губы девушки. И вдруг он замер, отстранился, словно вспомнив что-то важное.

Ах, что же рассказывала Эми о свиданиях с Джорджем?

«Сначала мужчина целует тебя». Да, так все и было у них с Джеком. Он целовал ее, целовал долго и страстно. А что должно произойти потом? «Он ласкает твою грудь». Эми и тут оказалась права: Джек помог ей, наконец, понять, что в таких ласках нет ничего странного — наоборот, это восхитительно! Но что должно последовать дальше? Кит пыталась вспомнить, но не могла. О чем еще, краснея, рассказывала ее подруга?

Что бы там ни было — довольно искушать судьбу! Кит вдруг поняла, что на время лишилась рассудка. Но теперь она образумилась. А Джек и так зашел слишком далеко. Да, он слишком много себе позволяет. Благовоспитанной же девушке не пристало терять вдруг рассудок и бросаться с головой в омут страсти.

Сделав над собой усилие, Кит легонько оттолкнула Джека. Тот не противился, только руки его скользнули ниже — он расстегнул ее бриджи.

— Дже-ек… — со стоном выдохнула девушка.

Его длинные пальцы погрузились в шелковистые завитки меж ее ног.

«Я должна заставить его остановиться», — промелькнуло у Кит.

Джек несколько мгновений медлил, словно не решаясь проникнуть в средоточие ее женского естества. Потом, осмелев, раздвинул пальцами нежную плоть.

Дикий хмель ударил в голову Кит. Она тихонько застонала и попыталась стащить с себя узкие бриджи, мешавшие полностью отдаться во власть этих дурманящих ощущений. Когда же палец Джека начал медленно погружаться в нее, она наконец вспомнила слова Эми: «Ты почувствуешь жар и влагу».

Она чувствовала жар и влагу. И была готова принять Джека в себя.

И тут он снова впился поцелуем в ее губы, и его язык встретился с ее языком. Палец же Джека погружался все глубже…

«Я отдаю человеку, которого так мало знаю, и уста, и лоно. Я погибла, — думала Кит. — Теперь меня ничто не спасет».

Джек почувствовал, что она уже не станет противиться, что она готова на все. Но тут — какая досада! — он ударился о сучья раскинувшегося над ними дерева, когда, приподнявшись, попытался уложить девушку на траву. К тому же все вокруг было усеяно мелкими острыми камешками, которые впились бы в нежное тело Кит. Да еще эти ее нелепые бриджи, такие узкие, что их совершенно невозможно снять. Лорд Хендон умел раздевать женщин, но с Кит у него вышла досадная заминка. Он попытался стащить с девушки бриджи и обнажить ее соблазнительные бедра, но у него ничего не получалось.

О черт! Джек застонал в отчаянии. Ведь Кит была сейчас как динамит, стоит поднести спичку — и взорвется. Джек взглянул на девушку. Он видел, что она ждет его, что она готова принять его в себя.

Джек резко выпрямился и, распустив ремень, кое-как высвободил свою отвердевшую восставшую плоть. Затем с огромным трудом преодолел преграду — о эти проклятые бриджи!

Кит застонала, почувствовав кожей прикосновение пульсирующей мужской плоти. И она не оттолкнула его. Забыв обо всем на свете, Кит сгорала в пламени этих сладостных ласк. Она готова была отдаться Джеку, однако инстинктивно свела ноги, и Джек не смог в нее проникнуть.

Он чуть отстранился, и Кит снова застонала — на сей раз от разочарования. Однако Джек тотчас же прижался к ней, и теперь уже его плоть погрузилась в ее горячее и влажное лоно. Руки Кит вцепились в волосы Джека; искра страсти, разгоревшись, затопила жарким пламенем все ее существо. И пламя это становилось все ярче; Кит прерывисто дышала и смотрела на Джека с мольбой в глазах. Она то вырывалась из его объятий, то снова к нему прижималась. Когда же возбуждение достигло предела, ее вдруг охватила пьянящая истома. Кит крепко прижалась к Джеку и ее губы прошептали его имя; она чувствовала, что погружается в теплые волны блаженства.

Джек же задыхался; охваченный безумной страстью, он чувствовал, что не проник еще в самые глубины нежной и влажной плоти. Сделав отчаянное усилие, он услышал тихий жалобный стон девушки. И тотчас же почувствовал, как уносится все дальше в океан наслаждения. Еще несколько мгновений — и вулкан его страсти извергся.

Джек не видел глаза Кит в миг ее наивысшего блаженства. Он постепенно приходил в себя и думал о том, что уходящая ночь — восхитительна. Конечно, были некоторые неудобства, но они не могли ему помешать. Он посмотрел на Кит. Она уже приоткрыла глаза, но все еще пребывала в полудреме. Джек осторожно отстранился и затянул на себе ремень.

Кит вернулась к реальности, лишь когда Джек надел на нее жилетку и сюртук. Она приподнялась, лихорадочно соображая — уж не приснилось ли ей все это? Но, взглянув на Джека, поняла: все произошедшее — не сон. Капитан же самодовольно улыбался. Кит нахмурилась… Ее костюм вроде бы в порядке, но вот корсет… Корсет по-прежнему распущен. По бедрам же растекалось что-то липкое, но Кит старалась не обращать на это внимания. Ах, увидела бы ее сейчас леди Марчмонт — она, наверное, лишилась бы чувств!

Наконец Джек поднялся и подвел к дереву лошадь. Минуту спустя они уже ехали в сторону Кранмер-Холла.

Когда вдали показалась темная стена живой изгороди, Кит поняла, что она почти дома. И только теперь осознала: случилось непоправимое — они с Джеком были близки. При этой мысли Кит почувствовала дурноту.

Но уже в следующее мгновение девушка с облегчением вздохнула: нет, даже после всех событий нынешней ночи она все еще девственница. Джек не осквернил ее — Кит знала это наверняка. Когда-то, давным-давно, бабушка рассказала ей об интимных сторонах супружеской жизни, и Кит хорошо запомнила: совершенно не почувствовав боли, она не могла потерять невинность. А Джек ласкал ее так изощренно, что она забыла о девичьей стыдливости… «Но как же я, благовоспитанная молодая леди, могла позволить этому наглецу увлечь себя в трясину греха?» — размышляла Кит.