– Уже на время смотришь? – По другую сторону фонтанчика с папуасами возник смуглолицый бородач – его заместитель Миша. – Что с тобой сегодня? Не играешь. Пьешь «компот».

– Не играю, потому что по астрологическому календарю мне сегодня противопоказаны игры, а пью «компот», потому что завтра на работу. И тебе, кстати, тоже не помешает, – нашел он объяснения на все вопросы подчиненного.

– Вот так всегда, – обиделся тот, – чуть что – сразу работа! Здесь-то мы можем не говорить о работе?

– Ты прав, – согласился Шаталин, – просто нет настроения. Все еще не могу прийти в себя после юбилея, – свернул он беседу в нужное русло.

– Мы тебя славно накачали! – гордо заявил Миша. – Я тебя ни разу не видел таким!

– Каким?

– О! Это был полный тормоз! Мы тебя волокли вчетвером! Ты ведь у нас парень здоровый! Мы об этом всегда помнили, а теперь уж точно не забудем! – Развеселившийся заместитель во время своего рассказа так жестикулировал, что чуть не разнес экзотический фонтан, во всяком случае, репутация белого клубного пиджака была подмочена аж до локтя. – Вот черт! Не заметил!

– Поменьше страсти, Миша, – посоветовал начальник. – Вы меня доволокли до машины. Что дальше?

– Дальше ты захотел пи-пи. Мы уже собрались было тащить тебя обратно, но ты изъявил желание помочиться в реку с моста. Кто-то из наших уже на мосту пошутил: не подержать ли тебе пипиську? И тогда ты разбушевался. Откуда только силы взялись? Начал крушить нам челюсти! Не помнишь?

– Не-а, – помотал Шаталин головой, – что, кого-то здорово задел?

– Мягко сказано, – горько и в то же время восхищенно улыбнулся Миша. – Ты нас раскидал на мосту, как оловянных солдатиков, и мы все вчетвером чуть не искупались.

Заместитель поднес к губам свой фужер, но пить не стал, робко взглянув на Шаталина.

– Да пей, хрен с тобой! – разрешил шеф, это даже было ему на руку – побыстрей развяжется язык от водки. А в том, что у Миши в фужере водка, он не сомневался. Заместитель, квасной патриот, не любил ничего «ихнего», даже носки себе покупал исключительно местной фабрики имени Надежды Крупской.

Он выпил залпом «за богатырскую силушку» начальника и занюхал бутербродом с икрой.

– Ну? – торопил его Саня, ведь еще нужно обдумать план побега.

– А что ты хочешь узнать? На мосту и было самое интересное. Потом тебя забросили в машину. Ты, кстати, как помочился, стал передвигаться без нашей помощи. Вот только непременно хотел сесть за руль, мы тебя едва отговорили и пересадили, от греха подальше, на заднее сиденье.

– А кто сел за руль?

– Кто-кто, шофер наш – Потапыч. Он мужчина серьезный, трезвенник.

– А еще кто-нибудь был в машине, кроме меня и шофера?

– Из наших вроде больше никто не сел, – с некоторой долей сомнения припомнил Миша, потому что почувствовал какой-то подвох в вопросе Шаталина и насторожился. – Точно, никто, – выдержав паузу, добавил он. – Я ведь как стеклышко был.

«А как же подарок?!» – чуть не закричал Саня, но сдержался. Он и раньше подозревал, что его ребята вряд ли могли отмочить такую шутку с Людой, но очень уж понравилась ему история с одушевленным подарком. Так понравилась, что не хотелось думать ни о чем другом. Не потому ли он забыл вчера расспросить заместителя о ней? Саня не торопился расстаться с иллюзией и брякнул настороженному Мише:

– А женщина в моей машине не сидела?

– У тебя что, глюки начались?! – заржал тот, но, не найдя поддержки со стороны Шаталина, быстро отсмеялся и не преминул подать мудрый совет:

– Пора вам обзавестись супружницей, Александр Емельянович.

Значит, она все наврала! А он, олух царя небесного, развесил уши!

Первой мыслью было – сесть в машину, вернуться домой и поставить ей фингал под вторым глазом, но стрелки часов неумолимо приближали час свидания с мэром, и он приказал себе крепиться, немного потерпеть, а уж там он ей задаст! «Я – твой подарок!» Больше у нее такие штучки не пройдут! Выкинет, к чертям собачьим, эту бомжиху! И туг он осекся. А почему, собственно, бомжиху? Что он про нее знает?

Только одно, что в доме она у него не случайно. Но зачем? Он уже дважды за день убедился, что намерений убить его у Люды нет. Почему он не приказал парням разоружить ее, когда они после выстрела вбежали на кухню? Не хотел перед ними показать себя трусом? С какой-то девкой справиться не может! А если может, почему весь день терпел – ходил, ел, спал под прицелом? Нет, на парней ему решительно наплевать! Пусть что хотят, то и думают! Он боялся выглядеть трусом перед ней! А то, что она постоянно держит его на мушке (теперь он вдруг это понял), нравится ему, придает существованию остроту, которой не хватало в последние годы.

Бородатый заместитель сообразил, что разговаривать с ним больше не желают, и незаметно ретировался в сторону бильярдного стола. Он хорошо изучил своего шефа. Если тот задумался, надо сматываться, потому что Шаталин не любит по возвращении из закоулков памяти обнаруживать кого-то рядом, словно тот мог подслушать или подсмотреть его мысли.

Саня сделал очередную затяжку. Невидящим взором окинул зал. Все эти люди, члены клуба «Большие надежды», которых он знал не первый год, казались ему теперь однородной серой массой, кишащей вокруг него и напирающей все тесней и тесней, так что вот-вот и дышать уже будет нечем. Это начало приступа, сказал себе Шаталин, после чего загасил сигару и выпил залпом вино, не почувствовав вкуса. Что ж, тем лучше, усмехнулся он про себя. Приступы клаустрофобии вынуждали действовать, искать выход из замкнутого пространства.

Он четко уяснил одно, что двери клуба для него закрыты, через них он выйти не может, потому что там – фиолетовый «ниссан» и парни, приставленные «отцом», чутки и предупредительны, как рыцари былых времен к прекрасным дамам.

Здание, в котором располагался клуб, представляло собой двухэтажный особняк начала века в стиле модерн, реставрированный год назад то ли турками, то ли румынами. В советские времена в нем размещался какой-то НИИ, быстро лопнувший во время перестройки. Но Шаталин впервые попал сюда пять лет назад, когда особняк уже принадлежал Лосю, и ему как-то не приходило в голову заходить через окно или через крышу. Впрочем, из кухни бара обязательно должен быть выход, но бармен, как пить дать, поинтересуется, что ему вдруг понадобилось на кухне. К тому же известно, что бармен – первый стукач в клубе. Нет, такой вариант его не устраивает. Никто не должен видеть, как он уходит.

Саня поднялся на второй этаж, после того как обнаружил, что еще один запасной выход, возле туалетов, во время реконструкции замуровали за ненадобностью, а окошко в туалете оказалось таким узким, что при его габаритах он мог уподобиться Винни-Пуху, отобедавшему у Кролика.

На втором этаже его ждало еще большее разочарование: окна в туалетах не раздались вширь, а при выходе через окно банкетного зала можно было спокойно сломать шею даже бывшему десантнику и опытному боевику Шаталину. Оставалась крыша, на которую не надо было взбираться по чердачной лестнице. Туда вели каменные ступени, что несколько обескуражило Саню. Значит, и там какое-то увеселительное заведение?