другим, что косвенно стал причиной её гибели?

— В смысле?

— Я думаю, друзья ей сказали — во двор заезжать не будем, выйди на дорогу, мы тебя подберём. Ночью двор под завязку забит автомобилями, ни проехать, ни развернуться. Видно, друзьям не захотелось там корячиться. Вот и попросили… Она и вышла. Стояла, наверное, на обочине, ждала. Или переходила на другую сторону. А какой-то лихач её снёс.

— Думаешь, водитель её не заметил? Там же хорошее освещение.

— Фонари, конечно, горят. Но ты же и сама за рулём, сама знаешь, как бывает ночью — пешеход буквально растворяется в этом сумрачном жёлтом свете.

— Значит, ты до утра не знала, что с Изабель произошло несчастье? А ты не волновалась, что её всю ночь нет?

— Позвонила пару раз, но она не брала трубку. Я решила — музыка там играет, телефон в сумке, она не слышит. Честно говоря, так было не впервые, она постоянно уезжала с друзьями на всю ночь. Поэтому я не волновалась. Думала вовсе не об Изабель, а о встрече с Катей… Эх!

— А визг тормозов не услышала? И удар? Ты говорила, что из окна постоянно доносится визг тормозов?

— Нет. Я была в наушниках, музыку включила, чтобы время побыстрее бежало. Катин рейс должен был прилететь в пять минут двенадцатого. Я думала, она сразу мне позвонит. Мы обменялись телефонами, но ещё ни разу с ней не говорили. Я даже не знаю, как звучит её голос.

— Интересная у тебя подруга. Подруга-фантом.

— Почему фантом? Я же показывала тебе фотографии!

— И что дальше?

— Я посмотрела электронное табло аэропорта — всё в порядке, самолёт приземлился. В половине двенадцатого я начала звонить Кате и забрасывать её эсэмэсками — но мобильник был вне зоны действия. Я ничего не могла понять… В час ночи убрала со стола всю эту диетическую фигню, приготовленную специально для Кати по рецептам из интернета. А себе с горя сделала четыре бутербродика, навернула жареной картошки и отполировала ужин кексами со сладким чаем.

— Не растерялась!

— Это нервы… Я была, конечно, в недоумении. Так ждала, так готовилась! А в шесть утра мне позвонили… Первая мысль была — это Катя звонит, нарисовалась, наконец, голубушка! Но я увидела, что это не её номер. Звонили насчёт Изабель… Обнаружили её тело… В этот момент все переживания прошедшей ночи показались мне смешными и ничтожными. В ужасе я выскочила из квартиры и побежала в сторону дороги. Но Изабель… вернее, её тело… уже увезли. Я была как в бреду… Всё надеялась — это ошибка, её с кем-то перепутали. Вернулась во двор, чтобы взять машину и ехать в морг или в полицию, куда скажут… А «ниссана» на месте не оказалось. Его угнали… На фоне трагедии с Изабель, на эту неприятность я даже не отреагировала. Подумаешь, машину угнали… Ведь на самом деле, это такая мелочь…

Настя судорожно вздохнула. Она не плакала, но вид у неё был несчастный и затравленный. Я прикоснулась к её руке.

— Теперь-то, конечно, жалко… А тогда я даже ничего и не почувствовала… Эх, машину-то Изабель покупала. Симпатичная игрушка была, новенькая, беленькая.

— Да, хороший был джип. А сама Изабель на нём не ездила?

— Она вообще ни на чём не ездила. Ей не нравилось водить машину. Представляешь? Не нравилось водить! Да, и такое бывает… Я становилась её личным водителем, когда Изабель приезжала в город.

— А ещё — массажисткой и маникюршей. Ты говорила.

— Да, — Настины глаза опять затуманились. — Как я любила делать ей что-то приятное! А маникюр… Какой шикарный я ей делала маникюр! И пока рисовала, мы разговаривали, разговаривали… Боже, как мне не хватает этого общения!

Настя заморгала и вновь стала тереть глаза руками.

— Получается, ты всю ночь просидела дома одна? — резко оборвала я подругу.

Все Настины жесты казались мне фальшивыми, в её страдания я больше не верила. Неужели она в течение пяти месяцев разыгрывает передо мной спектакль?

— Да, одна. Глаз не сомкнула, всё ждала, ждала…

— А пиццу случайно не заказывала? Чтобы нервы успокоить?

— Отличная идея… Надо было… Но нет, как-то не подумала. Холодильник и так был забит под завязку.

— А что было дальше?

— Дальше была неделя в аду. Помнишь, ты позвонила, суровая, как начальник концлагеря, спрашивала, почему я прогуливаю. А я даже говорить не могла, захлёбывалась слезами?

— Да, помню… Пришлось тебе ещё и угоном машины заниматься.

— Написала заявление, попыталась уговорить полицейских начать поиски.

— Пообещали?

— Без энтузиазма, вяленько так. Думаю, они вообще ничего не собирались искать…

— А мне почему не сказала? Я бы всех на уши поставила.

— Смеёшься? Во-первых, я так тебя напрягла с похоронами, то одно просила, то другое. А во-вторых… Это сейчас мы с тобой сблизились, — жалко улыбнулась Настя. — Вернее, ты милостиво допустила меня к своей персоне и разрешила мечтать о том, что мы стали подругами. А пять месяцев назад я тебя боялась, как огня. Думала, уволишь с минуты на минуту. Ты каждый день мне разносы устраивала. Мозг выносила своей парижской выставкой, заказчиками, договорами…

— Ой, не надо изображать меня каким-то зверем!

— Да ты и есть самая настоящая бизнес-зверюга! Ты же помешана на работе. И думаешь, что все вокруг должны так же любить твой бизнес, как и ты…

— Должны!

— Но ты очень поддержала меня во время похорон. Спасибо тебе.

— Пожалуйста.

— И в последнее время ты сильно изменилась. Стала человечной, милой.

— Теряю квалификацию.

— Нет, мне нравится.

— А ты не злишься на Катю-Умницу?

— Почему я должна на неё злиться? — удивилась Настя.

— Сама подумай. Получается, что Изабель специально ушла из дома, чтобы не мешать вам общаться.

— Что за глупости! — взвилась Настя. — Да я наоборот уговаривала её остаться. Ведь Катя-Умница сама мечтала познакомиться с моей шикарной парижской тётушкой! Но Изабель ушла, потому что договорилась о встрече. У неё было запланировано… И потом… Всё равно что-нибудь обязательно произошло бы. Не тогда, значит, после… От судьбы не уйдёшь…

— Ну-ну, — скептически пробормотала я.

— Как же тебе не нравится Катя! Ты готова обвинить её во всех смертных грехах!

— Вовсе нет. Ладно, пойдём…

В холле стоял инструктор Паша и, поигрывая великолепной мускулатурой, кокетничал с девушкой-администратором. Увидев нас, молодёжь сразу переключила внимание на дорогих клиентов. От Паши, видимо, не ускользнуло, что глаза у моей подруги заплаканные.

— Ничего, тяжело в ученье — легко в бою, — подбодрил он Настю. Та вспыхнула под ласковым взором инструктора. — Обязательно, Анастасия, приходите к нам ещё. Мы всё подскажем, поможем. Придёте?

— Да, — чуть слышно прошептала Настя, смущаясь.

— А вам,