– Их осталось семеро.

Макаров слышит какой-то звук. Шагает чуть назад, в полную темноту, и замечает, как кто-то на четвереньках вползает за поворот. Требуется только пара секунд, чтобы вытащит из ножен нож. За поворотом человек выпрямляется, всматриваясь в темноту, и оттуда на него что-то наваливается и бьет по горлу.

– Их только шестеро, – говорит Макаров в микрофон. – Танцор, готовься. Я буду бросать гранату за правый от меня угол… За левым углом складированы мины… Хочу захватить их и миномет… Я взрываю тех, кто слева, ты стреляй по тем, кто справа… Готов?

– Готов.

– Я пошел…

Слава тихо проскальзывает за угол, прижимаясь к правой стене, делает еще один шаг к середине коридора и бросает за угол гранату. Долго тянутся три секунды, отведенные на взрыв. Но громче самого взрыва кажутся крики не ожидающих этой атаки боевиков. Наверное, и Кордебалет стреляет, однако наушники ничего не доносят. В проход пещеры врываются трое. Первым – здоровенный верзила с маленькой головой. Слава сразу срезает его очередью. Двое других останавливаются, но, не готовые к такой встрече, не успевают поднять оружие, когда звучат еще две короткие очереди.

– Кажется, у меня все, – говорит Макаров в наушник. – Иду проверять.

На площадке в самом деле все кончено. Взрыв гранаты на таком узком участке не оставит никого живым. Слава осматривает миномет. Он цел и только оцарапан осколками во многих местах.

– Макар, я «Рапсодия». Группа боевиков идет по склону к правому выходу… Вторая, похоже, пойдет к левому… У них проводники… Есть возможность обстрелять их из миномета?

Слава осматривает склон.

– Возможность есть, но они прорвутся. Два боковых входа заминированы боевиками. Провода у меня в руках. Только соединю контакт, и помощь авиации не понадобится…

– Соединяй!

– В одном проходе сидит пленный…

– Соединяй! Они своих не жалеют, почему мы должны их жалеть? Соединяй!

– Тогда я подожду, когда они войдут…

– Добро… Не прозевай момент!

Макаров ждет, постоянно поворачивая голову справа налево и назад направо. К его сожалению, группы идут не синхронно, и к входам в пещеры приближаются с временным интервалом. Значит, взрывать придется только одну группу и один проход.

– Пора! – через наушник командует полковник Согрин.

Макаров замыкает контакты на клеммах батареи. Два одновременных взрыва сотрясают склон. Камни катятся, сметая другие камни и людей… Но одна группа резко сворачивает в сторону и меняет направление движения.

– Вот теперь я попробую себя в качестве минометчика, – говорит Макаров. – Давно не доводилось стрелять из такой штуки…

Правую руку, в которой зажат пистолет, Дым Дымыч держит чуть-чуть заведенной за спину и при этом касается плечом косяка. Из-за этого положение руки не вызывает подозрения. Левая рука поднята и обращена ладонью к чеченам, словно приветствует их. И вообще поза Сохатого подозрения не вызывает – слишком он расслаблен внешне, почти добродушен.

Чечены резко оборачиваются на голос. Но имя Абдула Мадаева действует на обоих магически. Замирают, не понимая происходящего. В глазах откровенный испуг, которого даже сам Сохатый не ожидал увидеть. Только он не понимает еще, чем испуг вызван – его собственным появлением или именем полевого командира…

– Чего молчите? Кто, спрашиваю, племянник Абдула? – и в голосе по-прежнему приветственная уверенность, словно его должны здесь встретить с распростертыми объятиями.

– Ну, я, предположим… – отвечает тот, кто повыше и помоложе.

– Привет тебе, говорю. – Сохатый совсем прижимается плечом к косяку, словно опирается на него. В такой позе не надо дальше шагать. А если шагать дальше, надо пистолет показывать…

– Как ты вошел? – спрашивает Муса Раздоев и пытается заглянуть за плечо Дым Дымыча, высматривая еще кого-то в тесной прихожей.

– Пешком. Не как вы, ребята. Да и вы сами, думаю, не до двери на «шпорах» доезжали…

Реакция последовала моментально. Две руки метнулись под пиджаки, и на свет появились пистолеты. Одновременно вспыхивают радостные улыбки на лицах. Уверенные улыбки.

– Не рекомендую стрелять. – Дым Дымыч сосредоточенно «читает» по глазам готовность к выстрелу, но этой готовности не видит. Он умеет «читать» по глазам. У каждого человека перед тем, как он нажмет спусковой крючок, выражение глаз меняется. На это уходит около секунды, но подготовленный человек всегда успеет сделать шаг назад, чтобы отгородиться от пули углом. – Медленно… Медленно… Только головой… Обернитесь, если жить хотите…

Они оборачиваются и видят три ствола, наставленные на них. И замирают.

– А теперь бросьте оружие на диван. На диван. Не на пол. Не надо соседей шумом привлекать. На диван… Там мягко…

Раздумье длится недолго. Сначала Муса, потом и Халил бросают пистолеты и расслабляются. Очень довольно расслабляются. Это довольство заметно. И расслабление заметно. Но расслабляться имеют обыкновение только сильные личности, те, кто умеет признавать свое поражение. Эта же парочка, по разговорам, не из сильных. Значит… Значит, что-то у них еще на уме.

Дым Дымыч проходит в комнату, теперь уже не стесняясь показать свой пистолет с глушителем. И забирает с дивана пистолеты чеченов. Два «макарова». А патроны в тайнике были от «вальтера». Вот, возможно, и разгадка…

Чечены спокойно садятся за стол. Теперь они уже не такие испуганные. Переглядываются. Но Сохатый поднимает свой пистолет.

– Красный. У них есть еще оружие. Поищи-ка…

Вот теперь на лицах появилось настоящее понимание ситуации. Теперь они сообразили, что командует парадом здесь человек, свое дело знающий.

– Что… – то ли спрашивает, то ли просто кричит Муса. – Что тебе надо?

– Привет вам привез. От Абдула…

– Где дядя Абдул?

– Скоро в Москве будет.

Сохатый наблюдает внимательно и видит, как бледнеют оба. Видит их испуг и понимает, что приезд Абдула Мадаева для этих парней страшнее налета уголовников. Это уже становится интереснее, и Дым Дымыч продумывает новый план действий.

– Мы не знали… – пытается что-то объяснить Муса. – Мы не знали, что это деньги Абдула…

– Деньги нам нужны, а не Абдулу, – за Сохатого отвечает Красный, уже осмелевший, и вытаскивает из-за спины каждого еще по пистолету. Передает Дым Дымычу. Теперь это уже два «вальтера», один из них с глушителем. – А на всех ваших Абдулов нам плевать.

И рушит тем самым все планы Сохатого. Уголовники явно мешают.

– Нету денег! – вдруг истерично визжит Муса и зажимает ладонью карман пиджака.

Халил ведет себя более спокойно, только горько ухмыляется.