— Инфекция. Я долго болела, вследствие чего почти не осознавала происходящего вокруг. Когда окончательно пришла в себя, поняла, что город захватил Висхожев. Тамара — любовница отца, сумела вывезти меня вместе со своим сыном в Израиль. Там мы прожили пару лет, пока я восстанавливалась. Мой отец оставил подсказки, мы потратили несколько лет на то, чтобы обнаружить его тайник. Хорошо, что у Тамары были оставленные им деньги.

— Зачем ей было нужно помогать тебе? — Не понимал я мотивов этой женщины, ведь Тина сама говорила, что та ненавидела их.

— Ради мести, — усмехнулась она. — Какой бы ни была Тамара, она любила моего отца. В конце концов, именно эта любовь и привела ее к смерти. Мне было пятнадцать, когда она повесилась. Жалкое было зрелище. Воспоминания о мужчине были ей дороже воспитания собственного сына.

— Некоторые люди слишком подвластны чувствам и эмоциям, — заметил я, снова удивляясь тому, с каким безразличным видом Тина рассказывала о событиях своей жизни.

— Хорошо, что я к ним не отношусь, — вновь усмехнулась она.

— Что было потом? — Спросил я, надеясь вытянуть из нее хоть что-то, что вызовет эмоции.

Не может же она быть такой на самом деле? Все мы в той или иной мере подвластны чувствам и эмоциям!

— А что потом? Жила, училась. Отыскала одного тибетского мастера, который обучил меня борьбе и тому, как терпеть боль. Изучала психологию. А когда почувствовала себя готовой к битве, нашла Джеймса. Уговорить его было непросто. Старый вояка и слышать не хотел о моем предложении. — Кристина улыбнулась, впервые за весь свой рассказ выказав эмоции.

Так вот где они скрываются. Чувства, которые она отрицает. Джеймс — и есть ее слабое место.

— И как же ты его уговорила? — Внимательно следя за сменой эмоций на ее лице, спросил я.

— Никак! Он послал меня, и я приехала в Россию, разработав собственный план, в котором ведущую роль играл Тернов. Мне показалось, что стать женой депутата, кормящегося из кормушки Висхожева, — лучший способ приблизиться к нему. Сергей был категорически против. Он вообще был против всей этой затеи, считая, что месть — дело неблагодарное и напрасное. Все было на мази, когда неожиданно объявился Джеймс. Я заинтриговала его своей историей, и, приняв решение помочь мне, он приехал вслед за мной. Джеймс очень умен, он способен просчитать противника на несколько ходов вперед. И у него невероятная интуиция, которая никогда его не подводит. — С ноткой гордости говорит Тина, делая глоток воды без газа.

— Почему ты отказалась от колы? — Неожиданно для нее переходя на другую тему, спросил я.

— Что? — Недоуменно нахмурилась она.

— Я купил для тебя колу, а ты, как и всегда, от нее отказалась. И съела ровно столько, чтобы утолить голод.

— Я тебе уже говорила: я ем чтобы выжить, а не живу, чтобы есть. Никакого сахара. Ничего, что может доставить удовольствие, — безапелляционно отрезала Тина.

— Почему? Таким образом ты себя наказываешь? Не позволяешь себе жить, лишь влачишь жалкое существование? — Попытался я нажать на ее болевые точки.

— Не пытайся вывести меня из себя. Я знаю все эти приемы, Хайсам, — как-то грустно усмехнулась она. — Я начну жить после того, как прикончу Висхожева. Если, конечно, сама останусь в живых. Но знаешь, это давно перестало иметь для меня значение. Моя жизнь не так важна, как его смерть. Пусть перед смертью, но я наслажусь тем, что покончу с его существованием. Отомщу за свою семью, — с возрастающей сталью в голосе прорычала она.

— Ты не умрешь, — скидывая пакеты с едой с дивана, крикнул я в ответ не менее яростно. — Ты обещала себя мне! Забыла? Я не позволю тебе умереть. Мы вместе прикончим ублюдка и вместе возглавим этот город. Поняла меня? — Запрокидывая ей голову и встречаясь с потемневшим взглядом синих глаз, спросил я.

— Поняла, Хозяин, — хватая меня в ответ за шею и притягивая для обжигающего поцелуя, прошептала Кристина.

Уговаривать меня не пришлось, я тут же захватил ее губы в плен, с удовольствием вгрызаясь в ее чувственный ротик.

До чего же сладкая моя Куколка.

Намотав на кулак ее волосы, распластал другую руку на ее сочной груди, наслаждаясь тем, как напряженный сосок ткнулся в мою ладонь. Как же меня заводило ее хныканье и скулеж. Кристина моментально заводилась от моих действий, подогревая мое возбуждение своей реакцией. Стянув с нее свою футболку, я толкнул ее на спину, наслаждаясь видом ее обнаженного тела. Не в силах удержаться от соблазна, начал мять и тискать ее груди, что призывно торчали вверх напряженными сосками и манили меня. Куколка заизвивалась всем телом, умоляя меня о большем, но мне хотелось поиграть и помучить ее, так что я не спешил отрываться от груди, сминая и щипая ее соски, пока они не загорелись ярко-алым цветом. Наклонившись, куснул ее за живот с едва прорисованными мышцами пресса. Животик тут же задрожал от возбуждения, и, решив проверить, насколько она заведена, я опустил руку между ее стройных ножек и тут же провел пальцами между набухших губок.

— Как ты намокла! — Простонал я. — Просто течешь на мою руку!

Чертовка лишь застонала в ответ на мои слова, шире раздвигая ноги и цепляясь пальцами в обивку дивана.

Я обхватил ее колени, приподнял бедра, и, не в силах себя больше сдерживать, жадно припал ртом к ее блестящей от возбуждения киске. Вгрызся в нее, начиная лизать напряженный клитор и наслаждаясь ее вкусом.

Кукла стонала, не переставая, ерзая задницей по дивану, словно пытаясь избежать моего пирующего над нею рта. Решив добавить ей ощущений, я вошел в нее двумя пальцами, начав делать поступательные движения, чередуя их с лаской своего языка. Куколка тут же захрипела, выгибаясь в спине и умоляя меня о чем-то прерывающимся от похоти голосом.

— Какая вкусная киска у моей Куколки, — отрываясь от нее на миг, прохрипел я, опьяненный ее вкусом и запахом.

Она текла настолько сильно, что к двум моим пальцам с легкостью прибавился третий. Я начал проворачивать их в ней, прекрасно зная, как это подействует. Куснул за опухшую нижнюю губку, тут же чувствуя, как ее стенки начинают сокращаться вокруг моих пальцев. Кристина закричала, дергаясь и пытаясь опустить ноги, которые я удерживал на весу одной рукой, но я не позволил ей этого, начиная сильнее трахать ее пальцами и посасывать клитор.

Захрипев, она кончила, мигом обессилев и затихнув. Облизнув напоследок ее прелесть, я приподнялся, опуская ее ноги, которые она безвольно раскинула, как и руки, которыми еще недавно цеплялись за обивку дивана.

Мягкая и расслабленная. Трахать ее такую было особенно сладко. Облизнувшись в предвкушении, я высвободил ноющий от желания член и, не став утруждать себя тем, чтобы полностью стащить спортивные брюки, удобно расположился между ее раскинутых ног. Войдя в нее одним толчком, начал размашисто трахать, забывая обо всем на свете, кроме ее сладкого тела, с такой готовностью принимающего меня…

Одевшись в выбранное для меня Хайсамом платье, я покрутилась у зеркала, удивляясь собственному поступку и эмоциям. Я никогда не красовалась как другие девушки, воспринимая свою внешность как данность. Я просто знала, что красива, но считала это просто очередным козырем, помогающим мне достичь цели.