– Матери-Ведьмы не существует, – тихо сказал Елизар. – Это миф.

– Вам виднее, – Ивга кивнула. – Но мутантные ведьмы разного рода описаны в литературе, в исторической, я имею в виду. До сих пор среди них не было ни одной целительницы. Будем считать, что Эгле Север вытащила счастливый билет.

Кураторы опять переглянулись; Клавдий мысленно считал секунды. Находиться в одной комнате с этими людьми Ивге было физически трудно, несмотря на ее великолепную естественную защиту. Мартин стоял, покрываясь красными пятнами, с каждой секундой становясь все более непредсказуемым.

– Еще вопросы? – Клавдий постарался не выказать нетерпения.

– Значит, вы не проводили экспериментов с инициацией? – спросил Виктор.

– Нет, – тут же отозвалась Ивга.

– Кто инициировал Эгле Север? – быстро спросил Оскар.

– Никто. – Ивга ответила после небольшой паузы. – Она прошла обряд… без участия другой ведьмы. Это редкий, но… возможный вид инициации.

– Откуда она узнала о таком обряде? – не умолкал Оскар.

– Этот вопрос будет адресован Эгле Север, – сухо вмешался Клавдий.

Мартин посмотрел на него бешеным, жутким взглядом. Терпение, сынок, мысленно взмолился Клавдий. Элеонора неслышно хмыкнула – она была уверена, что Эгле мертва и что Клавдий это знает.

Ивга по-прежнему чуть улыбалась. У нее выступил пот на бледном лбу.

– Спасибо, – сказал Клавдий, и голос его прозвучал вполне бесстрастно, – на этом все.

Ивга слегка кивнула и вышла, сопровождаемая референтом, с прямой спиной, еле заметно покачиваясь. Клавдий неторопливо уселся, и кураторы, чуть замешкавшись, последовали его примеру. Остался стоять только Мартин – он, кажется, собирался навсегда выйти из этого кабинета и задержался только затем, чтобы сказать памятную речь на прощание.

– Теперь по поводу Эгле Север. – Клавдий поймал его взгляд. – Что вы нам хотите сообщить об этой ведьме, куратор?

Мартин молчал, раздувая ноздри. И снова все в комнате на секунду поверили, что речь Мартина готова наперед и отрепетирована перед зеркалом, но Мартин молчал, глядя в пространство, и пауза затягивалась. Элеонора смотрела на него почти с сочувствием; Клавдий мельком подумал, что альянс Мартина и Элеоноры в Совете кураторов был бы, пожалуй, живучим и продуктивным. Если бы они решились все-таки скинуть Клавдия Старжа.

– Очень бы хотелось допросить Эгле Север, – в тишине проговорил Виктор. – Вот прямо… руки чешутся.

– Нам придется отвлечься на несколько минут, – Клавдий демонстративно посмотрел на часы. – За изучением научных проблем мы почти забыли, что герцог объявил нам войну, а тем не менее на обращение его сиятельства должен ведь быть адекватный ответ, правда?

Референт, не дожидаясь приглашения, поднял пульт; вместо студии на экране появился кабинет Великого Инквизитора, вместо городского пейзажа – темная дубовая панель на стене, вместо герцога на зрителей смотрел теперь Клавдий в черной мантии с капюшоном на плечах. Запись была сделана за несколько минут до начала Совета.

– Выражая глубочайшее почтение его сиятельству герцогу, – Клавдий на экране говорил светским тоном, с мягкой, едва ощутимой иронией, – я хотел бы ответить на заданный им вопрос: кому служит Инквизиция? От ответа зависит наше общее будущее… Так вот, господа, Инквизиция никому не служит. Мы служим идее. Инквизиция борется с ведьмами? Нет. С инфернальным злом, которое превращает людей в чудовищ. Ежедневно мы противостоим тому, чего большинство сограждан, к счастью, не может представить. Государство хочет нас контролировать? Прекрасно. Я мог бы сказать – пусть действующие ведьмы завтра выйдут на улицы, пусть полицейские их ловят, а чиновники штрафуют. Я так не скажу, потому что помню свой долг. Я мог бы сказать, что инквизиторских патрулей на улицах завтра не будет и ведьмы придут в школу к вашим детям, – но я так не скажу… пока.

Глядя сейчас на монитор, Клавдий с удовлетворением отметил, что с возрастом его ухмылка не растеряла зловещего обаяния, а сделалась, возможно, еще более гадкой.

– Я искренне надеюсь, – продолжал он же с экрана, – что его сиятельство пересмотрит решение, к которому его подтолкнули негодные советчики, и что это случится раньше, чем Инквизиция бросит всех на произвол судьбы. Вы готовы предстать перед ведьмами – без посредников? Если нет – готовьтесь, господа. Инквизиции под государственной властью никогда не было, нет и быть не может. Больше мне нечего добавить, сожалею.

На экране появилась заставка – парадный фасад Дворца Инквизиции, монументальный и зловещий. Кураторы смотрели на Клавдия – Соня в восторге, Август в замешательстве, Елизар напряженно, Виктор почему-то с завистью. Элеонора, с красными пятнами на щеках, готова была потерять самообладание. Оскар играл желваками.

И только Мартин, по-прежнему стоя у стола, смотрел вниз, на инквизиторский отчет Ивги.

– Но это… угроза, – тихо сказал Елизар. – Неизвестно, как отреагирует герцог… К тому же может начаться паника, а ведьмы… могут воспринять ваши слова как приглашение…

– Когда это ведьмам требовалось приглашение? – удивился Клавдий. – Кстати, это не просто угроза – это война. Герцог испугается и пойдет на попятный. А мы дадим ему возможность сохранить лицо. Ну и «негодные советчики», разумеется, будут наказаны – лишены должностей, с позором изгнаны… Госпожа Элеонора, а что же вы не держите слова? Мы ведь с вами о чем-то договаривались, а вы проголосовали в сговоре с Оскаром, это как понимать?

Оскар и Элеонора обменялись взглядами, полными желчи.

– Вы были великолепны, патрон, – процедил Виктор. – Признавайтесь, что теперь вы предъявите нам Эгле Север собственной персоной?

Мартина передернуло.

– Это входило в мои планы, – признался Клавдий. – Допрос госпожи Север, безусловно, состоится, но…

– Палач, – сказал Мартин.

У них отнялись языки. Всем одновременно показалось, что случилась акустическая галлюцинация; Мартин выпрямился, откинув волосы со лба, и выглядел он страшно – как ходячая бомба за секунду до взрыва.

– Никто здесь не будет допрашивать Эгле Север, – сказал Мартин, обращаясь персонально к Клавдию, его голос звучал, как шипение. – И она не войдет в эту комнату. Эгле вы не получите.

Референт, сидящий у окна, съежился и втянул голову в плечи, желая сделать вид, что его здесь нет. Кураторы молчали. У Клавдия заболело сердце так сильно, как давно уже не болело; как бы мой обман не оказался правдой, подумал он отстраненно. Как бы Великий Инквизитор не околел сегодня на радость жадным кураторам.

– Она дает нам надежду, – странным, звенящим голосом продолжал Мартин. – Всем. Ведьма, сохранившая в себе человека. Возможно, первая. А может быть, единственная. Уникальная. Окно возможностей. Новая сущность. Вы хотите ее допрашивать?!

– Она убийца! – холодно заметил Оскар. – Ваша бывшая любовница…