— Или жизнь к тебе.

— Вот именно, — Занна подняла голову. — Спасибо за тизан. Горю желанием поскорее его попробовать.

— Я отнесу его к тебе в комнату, — Джейк осторожно поднял стакан. — А то еще уронишь и обваришься.

— Не уроню, — ответила она, — я не так уж часто что-то разбиваю.

— Нет? — Джейк грустно улыбнулся. — Ты меня обманываешь.

Их взгляды встретились, столкнулись, затем Занна повернулась и с достоинством вышла из кухни.

Джейк вслед за ней поднялся по лестнице. Открыл перед ней дверь спальни и галантным жестом предложил ей войти.

С бьющимся сердцем, но гордо поднятой головой, Занна повиновалась. Она отошла к окну, чтобы поправить шторы, не выпуская Джейка из виду. Но он не сделал ничего угрожающего: просто включил свет, поставил стакан на тумбочку. И собрался уходить.

В последний момент Занна его окликнула:

— Джейк, то что ты сказал мне внизу… — Она умолкла, облизав сухие губы. — Я… я не знаю. Может лучше нам постараться на оставшееся время… поладить друг с другом?

Он покачал головой.

— Боюсь, что это невозможно.

— Почему?

— Тебе действительно нужны объяснения? — Ее напугала внезапная ярость в его голосе.

Занна не заметила, когда Джейк успел подойти к ней, но неожиданно он оказался совсем рядом. Она почувствовала, как его пальцы скользят по ее шелковистым волосам, как другой рукой Джейк наклоняет ее голову, заставляя ее повернуться к нему. Когда их губы встретились, Занна почувствовала, как стучит кровь у нее в висках.

Больше не было прошлого, не было будущего. Сейчас для нее существовал только этот миг, мед и огонь его поцелуя.

Джейк не был нежным, но Занна слишком сильно соскучилась, чтобы требовать от него нежности. Ее желание было пронзительно острым — неодолимым. Ее слабый стон был выражением страсти — мольбой об ее утолении.

Джейк сбросил халат с плеч Занны, обнажив ее до талии. Она изогнулась в его крепких объятиях, подставляя ему свои груди с затвердевшими сосками.

На секунду Джейк замешкался, его лицо было в каком-то дюйме от ее набухших грудей, и Занна поняла, что он вдыхает ее запах.

Когда, наконец, каждая частичка ее тела готова была молить о прекращении этой пытки, Джейк склонился к ней, и она почувствовала прикосновение его шершавой щеки к своей коже, его язык прикасался к ее соскам, словно нежные лепестки пламени.

Занна опустила голову к его шее и плечам, слизывая соленые капельки пота, покусывая его гладкую кожу. Она чувствовала себя одурманенной — отравленной его близостью.

Когда Джейк поднял Занну на руки, чтобы отнести в постель, она вздохнула, предвкушая удовольствие. Ее руки обвились вокруг его шеи, а губы блуждали по его коже, нежно, но с чувственной настойчивостью.

Джейк уложил ее на кровать и лег рядом, окончательно стянув с нее халат с таким видом, словно разворачивал долгожданный подарок. Его глаза сияли. Он дрожал, с видимыми усилиями сохраняя контроль над собой.

— Красавица, — прошептал он. — Ты такая красивая, прелесть моя. Еще восхитительней, чем раньше.

Джейк провел руками по ее телу, от груди к бедрам, на секунду задержавшись на едва заметной выпуклости живота.

И этот простой жест вернул Занну к действительности.

«Ребенок, — подумала она с внезапным испугом. — Врач говорил, что на раннем сроке беременности занятия любовью могут быть опасными. Что нужно быть осторожной».

В свое время Занна пропустила это предупреждение мимо ушей, решив, что к ней оно не относится. Но вот она снова обольщена, очарована и готова отдаться. Только она не осмелится на это, если есть хоть малейшая возможность причинить вред хрупкой жизни, зародившейся в ее чреве.

«Я должна сказать ему… объяснить… и будь что будет, — подумала Занна. — Это самый подходящий момент».

Джейк уже сам начал раздеваться, но Занна жестом остановила его.

Прерывающимся голосом она сказала:

— Джейк… нет. Мы… мы не должны… — Она умолкла, пытаясь подобрать правильные слова.

Наступила тишина, потом Джейк вздохнул, отвернувшись, словно не в силах взглянуть в ее сторону.

— Нет, — сказал он. — Действительно, мы не должны оскорблять этим твою мать и моего отца. Спасибо за напоминание, в котором я не нуждался. — Усевшись на край кровати, он начал застегивать рубашку.

— Послушай, пожалуйста. — Занна схватила его за руку. — Ты не понимаешь…

— Нет. — Джейк рывком высвободил руку, его голос был безжизненным, печальное лицо казалось неузнаваемым. — Я прекрасно все понимаю. Именно это я и пытался сказать тебе несколько секунд назад.

— Нет, — Занна почти кричала. — Дай мне объяснить…

Джейк покачал головой, приложив палец к ее губам.

— Не надо ничего объяснять и, тем более, извиняться. То, что произошло между нами в Англии, было серьезной ошибкой. Я не имел права так поступать. И повторение этого стало бы катастрофой.

Он глубоко вздохнул.

— Итак, мне придется уехать, Сюзанна, потому что я не могу доверять себе, живя с тобой под одной крышей. — Он резко рассмеялся. — Кажется, я слишком сильно пристрастился к тебе, а этого я не могу себе позволить. Говорят, лучшее средство от наркомании пойти всухую. Этим я и займусь. С завтрашнего дня.

Подойдя к двери, Джейк обернулся и взглянул на Занну невидящими глазами.

— Не забудь про тизан. От него ты будешь хорошо спать и видеть сладкие сны. — Он усмехнулся. — Я и правда надеюсь, что это поможет… нам обоим. Спокойной ночи, Сюзи… и прощай.

И дверь тихо закрылась за его спиной.

— Как жаль, что Джейку пришлось уехать, — сказала Сьюзен за завтраком на следующее утро. — Я так надеялась, что он останется и проведет некоторое время со всеми нами. — Она взглянула на Занну, уткнувшуюся в свою тарелку. — Мне очень хотелось, чтобы вы подружились.

— Он скоро вернется, милая, — успокаивающе ответил ее муж. — Как только разберется с делами в Лондоне.

Сьюзен вздохнула.

— Конечно, но иногда мне кажется, что он превращается в трудоголика. Словно в его жизни нет ничего, кроме галерей и этих старых машин.

— Он изменится, когда встретит подходящую женщину, — усмехнулся Гордон Лантрелл. — Я ведь изменился.

— Но когда это будет?

Гордон отвел взгляд.

— Наверное, когда прекратит развлекаться с неподходящими. — Он нежно поцеловал руку своей жены. — Мне кажется, что с ним должно случиться то же, что и с нами. Один взгляд, одно прикосновение, и он все поймет сразу и навсегда.

— Надеюсь на это. — Сьюзен просияла. — И он твердо пообещал приехать на вечеринку.