милую безделушку. Молодому солдатику Саше достались замечательные шерстяные носки. Он был чрезвычайно этому рад, сразу надел теплые носки и надеялся, что они ему будут служить долго. А тут – бац, ранение, госпиталь, ватные штаны все в крови… Саша все время думал: что теперь будет с новыми носками? Служащие госпиталя посмеялись и сказали, что все вещи, снятые с его ног, как и положено по правилам, будут сожжены, потому что в ватных штанах, в белье уже завелась опасная «фауна». Ну, уж если он очень просит, то один носок они могут постараться ему сохранить. Саша видел, что в его ране уже копошатся черви, и понимал, что разговор об одном носке – это просто горькая солдатская шутка, но все равно очень расстроился и горевал по утраченным носкам все время, пока был в госпитале. Вот была же удача – теплые носки! Но счастье длилось так недолго…

Из полевого госпиталя Сашу вместе с другими ранеными бойцами доставили в Москву, в большой сортировочный госпиталь, который располагался на Плющихе, в том самом здании, где сейчас находится военная академия им. М.В.Фрунзе. Из московского госпиталя раненых, которым требовалось длительное лечение, большими партиями, организованно, отправляли в другие медицинские учреждения, расположенные в восточных районах страны – в Свердловск, Пермь, Новосибирск. Саше сообщили, что в скором времени его отправят на долечивание в Новосибирск, никакие возражения, разумеется, не принимались.

Саша не мог наступать на раненую ногу, прыгал на двух костылях, рану требовалось обрабатывать и перевязывать каждый день. Но ему совершенно не хотелось ехать в Новосибирск. В Москве у него были мама, любимая сестра Таня, маленький племянник Борька и еще десятка полтора двоюродных сестер и теток. В первый же день, осмотревшись в московском госпитале, он допрыгал на костылях до телефона и позвонил домой, маме. На другой день к нему приехала сестра Таня, привезла кое-что покушать от мамы, сказала, что будет навещать его так часто, как только сможет, и он почувствовал себя почти что дома. А тут, пожалуйста, – грозятся отправить в Новосибирск!

Партии раненых отправлялись из госпиталя каждый день. В определенное время к главному входу подъезжали специальные крытые машины, на которые раненых доставляли на вокзал. Саша придумал, как ему поступить, чтобы и скандала избежать, и из Москвы не уехать. Громадное здание госпиталя было оснащено несколькими лифтами, работающими по принципу непрерывно движущейся ленты. Такие лифты не имеют дверей. Они медленно поднимаются или опускаются в лифтовой шахте, и когда площадка лифта поравняется с площадкой этажа, люди просто ступают на площадку лифта и продолжают движение вместе с ним.

Саша видел, когда машины для перевозки больных подъезжали к дверям госпиталя. Это означало, что сейчас по палатам будут собирать раненых, которых планируется перевозить в другие города. Он уходил из своей палаты, на костылях запрыгивал в лифт и так, переходя с одного этажа на другой, катался на лифтах в течение некоторого времени. Потом, выглянув в окно и отметив для себя, что погрузка раненых на машины закончена, он, как ни в чем не бывало, возвращался в свою палату. Ему говорили: «Саша, ну где же ты был? Тебя тут искали-искали…» Он извинялся, говорил, что выходил покурить, но цель была достигнута – он не уехал из Москвы, его долечили в московском госпитале. После излечения Саша получил краткосрочный отпуск, который провел с мамой и сестрой, а потом отправился обратно на фронт.

Глава 38. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ВРЕМЕНИ

Жизнь в военной Москве тем временем шла своим чередом.

Матери семейств заботились о том, как прокормить детей. Молодые девушки старались помогать родителям, но не забывали и о том, что нужно учиться, набираться ума-разума. Что будет завтра – никто не знал, но все понимали, что сегодня нельзя сидеть сложа руки, обязательно нужно делать что-то полезное – для себя, для семьи, для родины.

Старшая дочь Ираиды и Ивана Грачевых, пятнадцатилетняя Клава, поступила учиться в техникум Кожкомбината на экономическое отделение. В семье работал один отец, дома оставались мать и две сестры. Клава поняла, что надо искать способ зарабатывать деньги. Неподалеку от их дома находился знаменитый Преображенский рынок, бойкое место, на котором человек, обладающий предпринимательской жилкой, при желании всегда мог найти применение своим способностям. Идея заработка пришла сама собой. Клава стала вязать шапочки и продавать их на рынке. Шерсть и разные другие нитки для вязания можно было купить недорого в ларьках там же, на рынке, или на трикотажной фабрике. Вязать она научилась ловко и быстро, шапочки пользовались спросом. Семья стала получать некоторое подспорье от «бизнеса» старшей дочери.

Многие москвичи, не имея возможности покупать продукты питания за деньги, стали ездить в сельскую местность, в деревни, где еще, вероятно, должны были оставаться продукты натуральных сельских хозяйств: овощи, крупы, мука, куриные яйца. Горожане надеялись, что сельские жители, возможно, захотят обменять плоды своего труда на вещи, одежду, предметы городского быта. Некоторым городским жителям такой обмен вполне удавался. Отчаянная Клава решила, что ей тоже следует попробовать съездить в деревню и обменять что-нибудь из домашних вещей на провизию для семьи. Вопрос – куда ехать – не стоял. Разумеется, в родные места, в Трясцыно, в Калининскую область. Клава позвала с собой двух подружек, и они отправились.

В те годы старинный город Тверь назывался Калинин. Было такое поветрие в первые годы советской власти – переименовывать города, давать старым городам новые названия. Поскольку город назывался Калинин, громадная территория вокруг него называлась Калининская область. Осенью 1941 г. немецкие войска дошли до Калининской области, был открыт Калининский фронт. На территории области велись страшные, ожесточенные бои. На помощь воинским частям, которые сражались на Калининском фронте, со стороны Москвы направлялись новые воинские формирования. Как и куда двигались войска, где они располагались – все это было совершенно неведомо пятнадцатилетней Клаве. Она ехала в свою родную деревню, там жили две ее тетки, Клава надеялась переночевать у теток и провести с жителями деревни некоторый товарообмен.

Сразу попасть в Трясцыно Клаве с подружками не удалось. Они добрались до одного из сел, расположенных на правом берегу Волги, там жила еще какая-то родственница, к ней и направились три московские барышни. Дело было вечером, почти ночью. Войдя в избу родственницы, девушки увидели, что в доме расположились на ночлег красноармейцы, их много, они спят на кроватях, на лавках и даже на полу. Хозяйка дома, увидев девушек, быстро вывела их за порог избы и шепотом сказала, что здесь им ночевать сегодня