– Что она делает? – прошептал я.

– Проветривает яйца, – догадался Бэзил. – Значит, они пожаловали к нам целыми семьями. Не захватчики, скорее переселенцы. Как ты считаешь?

Лично я считал, что переселенцы, в отличие от захватчиков, мирно занимают свободные земли, а не истребляют коренное население. Впрочем, для политинформации времени не было, и я не стал тыкать Бэзилу в нос трагическими фактами из истории освоения Америки.

Предоставив будущей многодетной матери заботиться о потомстве, мы продолжили разведку. Сначала мы не вполне доверяли своей невидимости, прятались за кустами, крались между домов. Потом расслабились и нахально расхаживали посреди улиц, стараясь только не шуметь. Через несколько часов мы уже многое знали о пришельцах.

Они называли себя саты, что означало «дети неба». Благодаря особенностям Атхарты нам был понятен их язык.

Саты строили дома из подручных материалов. Из того, что осталось от Райцентра. Сначала они возводили стену, скрепляя ее вязким веществом. Прости за подробности, Сурок, но это были какие-то их выделения. На такой основе наращивался дом из земли, глины и дерна.

И мужские, и женские особи одевались в длинные юбки ярких расцветок. Воины отличались шлемами, повторяющими форму клюва. Многие носили на крыльях искусственные насадки – наверное, для того чтобы увеличить летательные способности. Однако на окраине поселка жили в основном женские существа. Их грозных защитников мы встречали всего несколько раз.

Между собой саты были дружелюбны и миролюбивы. По улицам разносился веселый клекот; при встрече пришельцы клювами перебирали друг другу «перья».

Всюду шло строительство, новые дома вырастали прямо у нас на глазах – уже на обоих берегах реки. Сатов было много, очень много… Все население Хани-Дью едва ли составляло десятую часть оравы гостей.

Мы собирались добраться до самого сердца поселка. Но это нам не удалось.

Не знаю, кто первым заметил неладное. Бэзил предупреждающе схватил меня за плечо, но я уже и сам понял. Моя рука стала видимой до самого локтя! И тут же всполошились саты. Представляю, что они увидели: болтается в воздухе рука в кожаном рукаве, время от времени совершает почесывающие движения… От неожиданности мы с Бэзилом запаниковали. Душевное равновесие, которому учил нас Зануда и которое обеспечивало невидимость, рассыпалось в прах. Мы проявились из ничего, как два дурных привидения.

К счастью, нас окружали одни женщины. Они бросились прочь, квохча, как курицы, и смешно всплескивая крыльями. Мы тоже рванули к реке, но путь нам преградил могучий воин. Угрожающе раскинув крылья, он завис на пятиметровой высоте. Черный квадратный аппарат у него на груди осветился вспышкой…

Пустота разверзлась справа от меня. Как она выглядела? Немного похоже на мутное зеркало, тлеющее по краям перламутрово-розовым огнем.

Но это я вспомнил уже потом, а тогда просто бежал без оглядки, ориентируясь на черный с белой кисточкой хвост Бэзила.

– Где этот чертов Самир?! – крикнул кот.

Бывшему шахиду удалось остаться невидимым. Его внутренней дисциплине можно было только позавидовать.

– Черт с ним! – отозвался я. – Бежим к домам! Сат не будет палить по своим.

– Не получится! Он гонит нас на открытое место!

Действительно, сат отрезал нам пути к отступлению. Выстрелы происходили все чаще. Мы петляли как зайцы. Это было похоже на дурной сон: земля, исчезающая из-под ног, преследующая нас жуткая химера… Нам не убежать, обреченно подумал я. К счастью, меткостью оружие пришельца не отличалось. Но сат уже снижался, чтобы прицелиться поточнее.

– Я здесь! – послышался крик.

Я обернулся на бегу. Между нами и сатом буквально из ничего возник Самир. Он поднял камень и с силой швырнул его в пришельца. Тот возмущенно заклекотал и разразился очередью выстрелов. Самир – одинокая мишень – уводил его прочь, туда, где заканчивался поселок сатов. Бэзил рванул меня за рукав, и мы скрылись за стеной стоящего на окраине свежевыстроенного «гнезда». Запахло сырой землей и чем-то мандариновым.

– Так, – сказал я, – давай соображай. Надо поймать этого археоптерикса.

– Что? – не понял Бэзил.

– Не «что», – рявкнул я, – а будем брать языка! Думай давай!

Согласен, посетившая меня идея была бредовой. В нашем положении нам бы ноги унести… Но мне нужна была компенсация за недавнюю слабость. Случай с Нэем не давал мне покоя. Надоело быть жертвой! Да и Самира, кто бы он ни был, я бросать не хотел. Он-то нас спас!

– Сейчас соорудим гарпун, – сказал Бэзил, деловито чертя прутиком на земле.

Мысль я понял сразу, но не поверил в ее реальность. Загарпунить сата?

– Он ведь живой! А гарпун – всего лишь иллюзия.

– А гнезда они из чего, по-твоему, вьют? – отозвался Бэзил. – По-моему, у сатов с атхартийской материей полная совместимость. Не отвлекай меня, сейчас все будет готово.

Меня всегда поражала способность Бэзила создавать невероятные вещи. В отличие от меня, способного представить только то, что я когда-либо видел, Бэзил мог придумать что угодно. Не прошло и минуты, как у нас в руках оказалась арбалетоподобная конструкция. Она заряжалась коротким гарпуном, привязанным на прочный канат.

– Стрелять придется тебе, – сказал кот. – Пока я буду принимать человеческий облик, мы потеряем время.

Я взял оружие.

– Тяжелый, зараза. Ладно, пошли.

Вынырнув из убежища, мы сразу увидели сата. Его крылья со свистом рассекали воздух. Я понял, что Самир уводит его в сторону от реки. Не хочет, чтобы саты обнаружили нашу машину. Я с трудом поднял арбалет.

– Эй ты, цыпленок табака! К нам, к нам! – заорал Бэзил, запрыгал на месте, встал на задние лапы и замахал передними, выпустив когти. И, обращаясь ко мне, тихо сказал: – Когда будешь целиться, помни, что ты меткий стрелок. Чемпион мира по стрельбе.

Не знаю, удалось ли мне это самовнушение. В любом случае, промахнуться было трудно: гигантская крылатая туша, разъяренная Бэзилом, неслась прямо на нас. Сдирая кожу на пальце, я рванул спусковой механизм.

– Есть! Есть! – радостно заплясал кот. Гарпун пробил сату предплечье.

Честно говоря, Сурок, я не помню в Атхарте более земных ощущений. Добыча билась у меня на крючке, норовя вырвать арбалет из рук. От кота проку было мало. Сат звал на помощь и поднял бы весь поселок, если бы не подоспел Самир. Вдвоем мы обрушили сата на землю. Тот бил крыльями, разевал клюв, демонстрируя алый язык. Я сорвал с его груди опасный аппарат и направил на самого сата.

– Веди себя спокойно, приятель, – строго сказал я. – Тебе придется многое нам рассказать.

Сат свирепо вращал круглыми птичьими глазами, но его лицо, плоское как у совы, выглядело растерянным. Мы вытащили гарпун и связали крылья за спиной веревками – очередной своевременной иллюзией, созданной Бэзилом. Сат перенес это почти безропотно. Лишь когда я наставил на него прибор, больше всего напоминавший старый фотоаппарат «Зенит», он хрипло проклекотал: