Появились Хозар и швед. Они положили на стол перед князем шкатулки, слегка поклонились обоим и вышли. Гяур молча осмотрел содержимое и восхищенно взглянул на графа.

– Как это ни странно, из развалин замка мне предстоит уйти состоятельным человеком.

– Так и подобает князю. Сколько дней вы намерены пробыть здесь?

– Завтра утром нужно уезжать.

– До чего же мало времени у нас обоих! Часть золотых сразу возьмите себе, чтобы вести жизнь, достойную вашего сана. Часть выделите на восстановление замка. Остальное спрячьте в тайник. До тех времен, когда решите окончательно осесть в Гнезде Гяуров.

– Но прежде часть денег оставлю вам.

– В этом нет нужды. У меня они есть, и не только на погребение. Остальное я сегодня же завещаю замку и лично вам. Я ведь тоже не беден, хотя и выгляжу нищим. И еще… Как бы вы ни торопились, князь, вы не должны уехать, не решив несколько очень важных вопросов. Например, кто станет управителем замка, кому надлежит восстанавливать его и вести дела? Кто будет собирать плату с людей, арендующих наши… ваши, простите, земли и мельницы, использующие ваши леса? Видите, сколько радостных хлопот сразу же свалилось на вас.

– В самом деле, радостных, хотя и не ко времени, – проворчал Гяур. – Найдется ли в селе достаточно мужчин, чтобы создать бригаду мастеров?

– Человек пять-шесть найдем. О, чтобы не забыть: в этих краях объявилось трое повстанцев. Из местных, польских украинцев, которые сражались в отряде атамана Голытьбы. Может, слыхали о таком?

– Голытьбы? Я даже видел, как его казнили в Варшаве. Каких-то троих гайдуков мы встретили у леса. Старшим там вроде был тощий такой, длинноногий.

– А с ним – коротышка, почти лилипут? Это они. В родное село возвращаться не хотят, боятся. Со шведом нашим, с Ярлгсоном, вроде бы сговорились. Он позволяет им ночевать в замке, в осадном дворе, в домике охраны.

– Их нужно убрать отсюда?

– Наоборот, вели принять на службу. Как-никак, шесть крепких рук да три сабли. К тому же на троих бандитов в окрестных лесах меньше станет. И еще, присмотрись к этому шведу, к Ярлгсону. Человек он замкнутый, мрачный. Но лучшего управителя замка Гнездо Гяуров тебе не сыскать. В любом случае иметь дело со шведом надежнее, чем с татарином.

– Что вы еще знаете об этих людях – о Джафаре, Ярлгсоне?..

– Мало, слишком мало. Но разве у вас, князь Гяур, есть выбор? И может, найдется достаточно времени, чтобы присмотреться к обоим?

– Решено: комендантом, на военный лад, замка мы с вами назначим Ярлгсона.

29

Чтобы добраться до спальни Дианы, нужно было преодолеть просторный, едва освещенный переход. Прежде чем войти в него, де Моле настороженно осмотрелся. Никого не заметив, он медленно направился к двери, всматриваясь при этом в каждую из расположенных по обе стороны ниш. В любой из них мог оказаться в засаде Кара-Батыр или кто-либо из слуг. А тут еще каждый сделанный графом шаг отчеканивался по всему переходу таким громогласным эхом, что казалось, способен был поднять на ноги охрану не только спальни, но и всего замка.

Однако все обошлось. Убедившись, что никакой засады нет, Артур де Моле даже пристыдил себя. При всей авантюрности и прагматичности своей натуры Великий магистр так и не смог до конца поверить в жестокое коварство владелицы Шварценгрюндена. Его поистине очаровательной владелицы.

Вот и теперь, стоило ему постучать в дверь, как тотчас же услышал довольно громкое, уверенное «Войдите!» и окончательно успокоился. Уже закрывая дверь, он еще раз оглянулся, чтобы убедиться, что подозрения его напрасны. Взяв их на грубый железный засов, граф не мог видеть, как потайные двери-стенки открылись и оттуда появились Кара-Батыр, Гюрдаш и еще один татарин, нанятый графиней на службу уже здесь, во Франции.

– Вы заставляете бедную девушку томиться ожиданием, – негромко произнесла графиня де Ляфер, как только Артур несмело приблизился к раздвинутой занавеси, отгораживающей ложе и прикроватный столик от остальной части роскошно обставленной спальни – с кожаным диваном, изысканным трюмо, небольшим буфетом и низким венским столиком для пиршества на двоих.

Проходя мимо столика, де Моле заметил, что на нем уже достаточно вина и мяса для того, чтобы утром уставшие влюбленные могли подкрепиться, не вызывая слуг.

– Я и сейчас едва осмелился преодолеть этот страшный переход, соединяющий вашу усыпальницу с большей частью дворца.

– Вы не совсем точно выразились, граф, – почти прошептала графиня Диана, приближаясь к нему. – Лучше было бы сказать, что вам все же посчастливилось преодолеть его живым, что удалось бы далеко не каждому, стремящемуся к этой двери.

– Вы хотите сказать, что?.. – единственная свеча, горевшая где-то за спиной графини, не позволяла ей видеть, как предательски побледнело лицо ночного визитера.

– Не сказать, а спросить, – прервала его признания Диана. – Но сначала присядем.

Пропуская девушку мимо себя, Артур только сейчас заметил, что облегающая ее шелковая рубашка почти прозрачна, и даже успел открыть для себя, что под ней лишь голое тело.

Руки парня инстинктивно потянулись к стану графини, и она поддалась, дала задержать себя в этом пленительном плену. Задержать ровно настолько, чтобы де Моле успел слегка прижать ее к себе, прикоснуться устами к щеке, охмелеть от соблазнительного запаха духов и тела, чтобы, воспользовавшись минутным умопомрачением графа, прошептать:

– Так кто же тот благородный рыцарь, который сможет помочь в поисках сокровищ наших предков? Назовите же его имя.

И услышать в ответ:

– Граф де Корнель. Вы, очевидно, знаете его. – Артур попытался взять девушку на руки, но Диана ловко ускользнула, отпрянула, чтобы уже в следующую минуту вновь предаться его рукам и ласкам.

– Да-да, что-то знакомое… Кажется, я уже слышала это имя. Он живет в Париже?

– Давайте не будем сейчас о нем.

– Конечно же, не будем, конечно, – прошептала Диана, страстно завлекая ногами его ноги, прижимаясь к нему всем телом. – Граф де Корнель не достоин этого. Но, чтобы впредь его имя не возникало… Если он парижанин, то почему я не знаю о нем?

– Его поместье неподалеку от Булони.

– О, это в сторону Дюнкерка. Вот почему… Словом, уже интригует. Кажется, я вспомнила: вы имеете в виду графа Армана де Корнеля, – произнесла она первое попавшееся имя. – Если Армана, то…

– Нет, его имя – Пьер.

– Что вы сказали? Пьер? Ах, да, вы правы, его действительно зовут Пьер. Итак, Пьер де Корнель. – Руки парня уже готовы были сорвать с нее рубашку, они призывно блуждали по бедрам, метались между грудью и трепетным теплом ног. Диана была так близка, но все еще оставалась такой недоступной. – Граф Пьер де Корнель, – словно в забытьи шептала графиня, время от времени останавливая руки Артура именно в тот момент, когда они пытались проникнуть под прозрачную, почти неосязаемую броню ее благочестия. – …Чье имение где-то в окрестностях Булони. В Париже он, конечно, не показывается. Вряд ли мы сможем разыскать его там.