– Она играла с ними, как кошка с мышью?

– Она была очаровательна и безжалостна. Боюсь, это все, что я могу сказать. Такое у меня осталось общее впечатление.

Амалия пристально посмотрела на него.

– Вы, конечно, не скажете нам правду о том, что произошло в замке той ночью.

– Не вижу смысла этого делать, – спокойно промолвил Эрнест, стряхивая с рукава какую-то невесомую пылинку. – И дело тут вовсе не во мне, а в отце Жана Майена. У министра хватает врагов, и он никогда не даст им в руки такое оружие против себя, как убийство, в котором оказался замешан его сын.

– Тем не менее вам, вероятно, будет небезынтересно узнать, что некий одержимый одного за другим устраняет тех, кто был той ночью в замке, – сказал комиссар Бюсси. – Этот же человек, как мы считаем, убил вашего отчима.

– И мы должны предупредить вас, – добавил Анри, – что он может явиться и за вами.

– За мной? – изумился Эрнест. – С какой стати?

– Потому что вы тоже были там и тоже солгали. Вы покрываете убийцу, мсье Ансельм, значит, вы все равно что соучастник.

Эрнест надменно распрямился.

– Я никого не боюсь, – заявил он.

– Никто в этом не сомневается, – заметил Бюсси с показным добродушием, – но все же постарайтесь быть осторожнее. Нам вовсе не улыбается найти вас однажды в виде трупа, когда на зеркале поблизости будет красоваться номер шесть, выведенный красной помадой.

– Кстати о номерах, – вмешался Лемье. – Скажите, мсье Ансельм, вы в последнее время не получали никаких писем странного или угрожающего содержания?

– Нет.

– А ваш отчим?

– Он ни о чем таком не упоминал. Впрочем, можно спросить у его секретаря. Отчим читал далеко не все письма, которые ему приходили.

Секретарь – подвижный малый с физиономией бонвивана, тщетно пытавшийся придать своему лицу выражение скорби, – вскоре явился и объяснил, что последние дни он был занят, поэтому не успел разобрать недавнюю почту.

– Чем вы были заняты, любезный, – устраивали ему свидания в гостинице? – желчно спросил Эрнест. – Несите сюда письма, мы сами их просмотрим.

Оказалось, что каждый день к миллионеру приходило по несколько сотен самых разных посланий. Здесь были деловые письма, приглашения, многочисленные письма с просьбами о деньгах и пожертвованиях и поистине душераздирающая история о том, как женщина родила четырнадцать детей, после чего обнаружила, что ей нечем их кормить. Если великодушный Антуан Лами не поможет ей, причем немедленно, несчастной матери только и остается, что броситься с моста вниз головой.

– Не думаю, что вы найдете то, что вас интересует, – сказал Эрнест, глядя на полицейских и Амалию, которые разрезали конверты и знакомились с их содержимым. – К чему загодя слать угрозы, ведь это наверняка спугнет жертву?

Бюсси распрямился на своем стуле. Глаза комиссара сверкнули.

– Можете больше не искать… Я нашел.

– Письмо? – изумился Эрнест. – Это что, правда?

– А вы полагали, что мы выдумываем? – задорно парировал Анри. – Что там, комиссар?

– Отправлено из Ниццы, вскоре после убийства Рошаров. – Бюсси нахмурился. – Текст напечатан на машинке, как и адрес. Простой лист бумаги без всяких знаков… Н-да. Будем надеяться на отпечатки пальцев, хотя в последнее время о них столько пишут… Конечно, если убийца не совсем глуп, он позаботился о том, чтобы не оставить никаких следов.

Эрнест Ансельм заерзал на стуле. Молодой человек как-то разом утратил свою самоуверенность.

– Может быть, вы все же прочтете, что там написано? – не выдержав, потребовал он.

– Тут всего несколько строк, – усмехнулся Бюсси. – Но тон чертовски решительный. – И он прочитал, выразительно подчеркивая голосом каждое слово: – «Если вы не скажете правду о том, кто убил Лили Понс, то вскоре присоединитесь к ней».

Когда полицейские и Амалия садились в машину, Анри не удержался и спросил:

– Вы еще не отказались от мысли расследовать убийство Лили Понс? По-моему, это была на редкость омерзительная особа.

– Не путайте понятия, Анри, – сказала Амалия. – Она была бы омерзительной, если бы убивала детей. А так – она была просто глупа и молола всякий вздор, упиваясь тем, что ни у кого не хватает смелости одернуть ее и поставить на место. Когда цинизм входит в моду, даже зяблики начинают корчить из себя бывалых коршунов. В конечном итоге все это вздор и чепуха… хотя я не удивлюсь, если причина ее смерти окажется такой же глупой, как она сама.

– Должен сказать, что я не считаю деньги такой уж глупой причиной, – заметил Бюсси. – Да, коллега, я придерживаюсь вашей точки зрения: если Лили Понс убили, то только из-за денег.

– Доведем расследование до конца – увидим, – заметила Амалия. – А пока едем к Делотрам. Полагаю, удобнее всего будет начать с Андре Делотра, по старшинству.

– Я уже встречался с этим сухарем вчера, – поморщился инспектор. – На редкость упертый малый. Ничего нового он вам не скажет, это пустая трата времени.

– А вы и не будете разговаривать с ним, – отозвалась Амалия. – Разговаривать буду только я, а вы подождете меня в машине. Да, и мне понадобится это замечательное письмо. Судя по всему, жертвам рассылается один и тот же текст – помните обгорелые кусочки, которые мы нашли у Савини Рошар?

– Я уже обратил на это внимание, – кивнул Анри. – И тут и там слово «скажете», «Лил» – начало имени Лили, «прис» – начало «присоединитесь»… Очень лаконично и, я бы сказал, угрожающе. – Он усмехнулся.

– Как по-вашему, есть хотя бы слово правды в том, что Эрнест Ансельм рассказал о гибели Лили Понс? – спросил Бюсси. – Я имею в виду, как они ее обнаружили и прочее.

– Возможно, что убийство действительно имело место в спальне, а не где-нибудь еще, – сказала Амалия. – И еще вы заметили, что из слуг он упомянул только чету Рошаров? Скорее всего, они действительно появились на месте вскоре после убийства. Но насчет всего остального я вовсе не уверена.

– А вот и дом старшего Делотра, – сказал комиссар, выруливая на узкую улочку. – Обратите внимание, как снаружи все скромно.

– Зато внутри роскошь и ничего, кроме роскоши? – предположил Анри.

– О-о, тут вы не угадали, – улыбнулся Бюсси. – Делотры богаты, но обстановка у них достаточно скромная. Только одна комната обставлена в стиле модерн, со всеми этими изгибами и цветочными орнаментами – наверное, жена дала себе поблажку. Кроме того, сударыня, должен вас предупредить, что у них презлющий кот, который на всех кидается. Такой черный лохматый паршивец – будьте с ним осторожнее. У меня после вчерашнего визита возникло подозрение, что Делотры держат его вместо собаки.

В гостиной, где через несколько минут оказалась Амалия, не было никакого намека на модерн. Зато кот действительно имелся – черный, как уголь, здоровенный и с невероятными желтыми глазами. Лежа на кресле, он злобно покосился на Амалию, фыркнул и отвернулся.