― Эта Тадж и правда знает много обо мне.

― Ты удивишься. ― Улыбается Кай и быстро меня обнимает. — Я очень скучал по тебе, Кива.

― Правда? ― я переспрашиваю, смущаясь. Во мне продолжают рождаться все новые и новые эмоции.

― Абсолютная правда. ― Его ответ скорее вежливый, чем эмоциональный.

Когда лифт останавливается, и открываются механические двери, Кай протягивает мне руку и ведет на первый этаж огромного Подземного Города. — Добро пожаловать в децентрализованную глобальную сеть. Добро пожаловать в наше самообеспечивающееся сообщество.

Добро пожаловать в Лабиринт.

***

КАЛИКС ТЕРПЕЛ ПЫТКИ СВОЕГО ОТЦА всю неделю.

Собеку же его методика не казалась такой ужасной. Для него это был просто способ обучить сына. Чтобы он знал изнутри, как можно манипулировать населением.

С каждой ночью программа становилась только хуже. Она длилась дольше. Во время издевательств Каликс думал трех вещах:

Остаться в живых.

Защитить Сараю.

Убить отца.

Единственной проблемой были сотни бабочек, которые летали вокруг него и отвлекали.

― Бабочки начинают свою жизнь в качестве червяков, ― сказал Собек, стоя около подвешенного в воздухе сына. Для него принципиально было стоять в пределах слышимости во время тренировок, потому что он знал, что так Каликс вряд ли игнорирует его. ― После периода кокона, который ты сейчас проходишь, они перерождаются в красивых бабочек.

Каликс хотел, чтобы его отец замолчал. Он видел, как энергия покидала Сараю, и она все глубже и глубже уходила в себя. Ее подсознание медленно выпускало жизненную силу. Высвобождение энергии было необходимо, чтобы поддерживать ее в живых. Он лишь не мог понять, почему он становился сильнее в то время как она слабела.

― Я назвал лагерь Монарха в честь бабочки, потому что это одно из немногих созданий, способных передавать свои знания через генетику своим потомкам. — Собек вытянул руку, и полдюжины разноцветных бабочек сели на нее. ― Однажды лагерь больше не понадобится, потому что такое состояние крепко укоренится в психике людей через достаточное количество поколений. И они будут сразу рождаться податливыми и послушными.

― Оставайся сильной, Сараю, ― прошептал Каликс, пытаясь игнорировать урок отца.

― У нее сейчас кружится голова. Будто она летает. Как бабочка. Не беспокойся, она не вспомнит ничего. Она отделилась от реальности и ушла в выдуманный мир в своей голове, где выстроит барьер в качестве амнезии, чтобы защитить себя. Они все так делают. Кроме нескольких человек вроде тебя, сын.

Каликс заглянул в глаза Сараю, но не увидел в них ничего. Она и правда ушла глубоко в себя, скрываясь от боли. Каликсу хотелось наорать на отца, вырваться и ударить его, но руки были крепко прижаты к телу.

― Ты не сможешь ей помочь, сын. Она создала себе альтернативную личность. Теперь она станет послушным гражданином, которому не следует… ― Собек поправил себя, — кто не будет нарушать правила.

― Почему ты так с ней поступаешь? Я ведь люблю ее, ― прокричал Каликс.

― Ты любишь свои представления о ней. Она лишь расходный материал. Вокруг полно таких Сараю. Красивее, умнее, лучше подготовленных, чтобы стать твоей Королевой. — Собек улыбнулся. ― Твоя тренировка почти окончена, сын.

Он уже уходил, когда Каликс спросил его о том, что он хотел услышать:

― Как мне удается терпеть все эти пытки?

― Потому что ты, сын мой, не человек.

ГЛАВА 16

Я поражена

Первое, что я вижу — это гигантский дирижабль.

Я читала про них в книгах по истории, но еще ни разу не видела вживую, а это впечатляет. Огромное судно прямо над моей головой, и оно парит над Подземным городом. Металлическая поверхность дирижабля блестит, отражая свет от специальных солнечных батарей, подвешенных высоко вверху. Я очарована происходящим, и от увиденного кружится голова, но я все равно смотрю вверх, пытаясь определить, где нахожусь. Должно быть, мы проехали несколько миль на лифте вниз, поскольку не только дирижабль парит в импровизированном небе, но и несколько птицеподобных устройств.

В реальность меня возвращает велосипедист, который едва не врезается в меня.

― Осторожно. ― Проносится мимо мужчина на трехколесном велосипеде, подрезая меня.

Я быстро отступаю назад, понимая, что стою на середине дороги, по которой едут люди на своих машинах. Отойдя в безопасное место на обочине, наблюдаю за проезжающими мимо людьми, большинство из которых передвигаются на довоенных велосипедах, у которых от одного до шести колес. Они выглядят очень странно. Всего несколько человек одеты в предписанные общиной цвета, а все остальные в винтажных одеждах. Женщины носят корсеты и длинные юбки с грубыми ботинками, мужчины же одеты в жилеты и шляпы. У многих очки. Такое ощущение, что я попала в чей-то сон.

― Кай, что происходит? Кто эти люди?

― Это Подземелье, Кива. Место, про которое говорила Инелия.

― Но я не думала, что оно и правда существует.

― Еще как существует. Тут сосредоточено основное сопротивление. Здесь ты в безопасности.

По освободившейся от велосипедистов дороге Кай ведет меня в центр Лабиринта. Повсюду стоят разноцветные палатки, и все, кто меня видит, улыбаются в приветствии, не отрываясь от дел. Кажется, что у каждого есть предназначение. Индивидуальности с предназначением. Я вздрагиваю. Неужели лишь пару недель назад я удивлялась, насколько послушными все стали в лагере. Здесь же все занимаются каждый своим делом. Чувствую их заразительную энергию.

Неожиданно появляется та девочка со светлыми волосами, но уже не одетая в черное. Теперь она выглядит как принцесса из прошлого в своем бирюзовом таффетово-кружевном платье, зашнурованных высоких ботинках цвета фуксии и с ярко-оранжевым зонтиком в руках. В ее наряде нет ни одного из цветов общин. Я в шоке и чувствую себя странно в своей одежде. Всю свою жизнь я соотносила себя с синим цветом, который очень любила, пока не увидела такое буйство красок. И хотя такое зрелище непривычно для меня, не могу не признать, что это красиво.

И, вспоминая, как мы с Блу смеялись, когда тайно красили ногти разноцветными лаками, я с радостью отношусь к уникальности. Не могу понять, почему люди должны быть ограничены одним цветом, когда в мире существует такое многообразие.

Маленькая девочка прерывает мои мысли, обнимая меня.

— Я так рада, что ты нашла нас.

Я удивилась, потому что не привыкла к такой нежности. Особенно от незнакомца.

― Меня зовут Зилли, ― представляется она и обнимает меня еще крепче. ― Я рада, что ты, наконец, здесь. Я ждала этого вечность.

― Рада познакомиться. ―