Молчаливый Лей поднял голову и недоверчиво посмотрел на него.

— Ты на самом деле хочешь, чтобы я?..

— Ну да, — Огневец решительно мотнул бородой. — А что? Ты против?

— Конечно, нет, — пробормотал Лей, покосился на Алису и покраснел. — Конечно, я пойду.

— Вот и ладно, — Огневец подмигнул Люции, и та почему-то зарделась не хуже Лея. — Задача остальных — сделать так, чтобы никто не заметил нашего ухода. К утру, надеюсь, вернемся. Пошли, ребята.

— Как, прямо сейчас? — растерянно спросила Рада.

— А чего ждать? Ты же слышала, Умник сказал, что они могут прибыть и раньше. К тому же, Тритон уже там, в этом я на все сто уверен.

И он, конечно, был прав.

* * *

С улицы со странным названием Выверниреку Тритон свернул в переулок с еще более странным названием Ухо Ветра. Длинный плащ полностью скрывал его фигуру, капюшон прятал лицо. Обычно легкая походка тоже изменилась: Тритон сутулился и прихрамывал, и это делало его, по его мнению, неотличимым от большинства горожан.

Переулок вывел Тритона к набережной, и тут к нему привязалась веселая девица в малиновом чепце с лентами, пышной желтой юбке и черных сетчатых перчатках, зато с голой грудью. Девица вихляла бедрами, зазывно стреляла глазками в узких прорезях черной полумаски, видимо, казавшейся ей таинственной и шикарной, и непрерывно хихикала. Она шла за Тритоном по набережной, не отставая ни на шаг, а он молча разглядывал корабли, стоящие у причалов. «Горец», «Водяная крыса», «Охотник Шу», «Моя радость»… «Недотроги Молли» нигде не было видно.

— Ну, погуляй со мной, красивенький, — приставала девица. У нее был странный акцент. Впрочем, в дни карнавала в Бреле было полно народу из разных краев, и незнакомому говору тут не удивлялись. Да и выговор самих горожан был непривычен для приморского уха.

Тритон свернул с набережной и по Колокольной улице направился в город. Девица тащилась следом, и он не стал ее прогонять, справедливо полагая, что парочка вызовет меньше подозрений, чем одинокий бродяга. Пока до него, кажется, никому не было дела, только один раз какой-то синеглазый шкет лет шести, вылитый ангелочек с виду, сидевший на крыльце и развлекавшийся плевками в прохожих, на минуту оторвался от своего занятия и проводил Тритона долгим внимательным взглядом. В свете факелов его лазурные глазенки внезапно сверкнули красным. Тритон еще больше ссутулился и захромал с удвоенной силой. Девица висла у него на локте и что-то лепетала. Ребенок по-взрослому усмехнулся и метко плюнул им вслед. Спутница Тритона остановилась, вытерла плевок с подола своей пышной юбки и беззлобно выругалась:

— Детишки, Кривому их на клык… Житья от них в городе совсем нет никакого.

— А ты живешь в городе? — спросил Тритон без особого интереса.

— Да нет, я тут на хуторе, недалеко. В Брель только на заработки хожу. Не ахти, знамо дело, но в дни праздников кое-что перепадает… У тебя, красивенький, деньги есть? Купишь мне вина и бусы? Я красненькие хочу. Люблю красненькое — и винцо, и камушки.

— Нет, денег у меня нет, — признался Тритон, думая, что она сразу отцепится, но девица легкомысленно махнула рукой.

— А и ладно. В другой раз заработаю. Ты мне просто понравился. Ты откуда? Хочешь, я с тобой просто так, без денег? — она кокетливо стрельнула глазками и потрясла роскошной белокурой гривой.

— Красивые у тебя волосы, — заметил Тритон, оглядывая улицу.

— Ненастоящие, — охотно объяснила девица. — К чепчику пришиты, вишь, вот тут и тут. Так-то у меня на голове волосы не растут. На ногах только.

Она высоко задрала юбку, и Тритон увидел, что ее ноги и нижняя часть туловища до самой талии покрыты ровной курчавой шерсткой красновато-бурого цвета.

— Господа интересуются, — похвасталась девица, опуская подол. — Лежать мягенько, и вообще. Да и простые не отказываются. Щекотно, мол, и приятно. Хочешь попробовать? Я с тебя денег не возьму, не бойся. Я красивеньких люблю.

— С чего ты решила, что я красивенький? — Тритон надвинул капюшон пониже.

— Дак видно, — простодушно сообщила девица. — Ты хромай — не хромай, а у меня глаз наметаный. У нас тут разного люду полно бывает, но я красивеньких сразу отличаю. У них и голос другой, и повадка. Один раз я чуть было не спуталась с таким, — она вздохнула. — Они на меня в карты играли. Пираты, вроде. Один-то из наших, обычный, горбатый такой, и глаза в разные стороны. А второй молоденький, важный, все под плащом прятался, вот как ты. Богатые-е-е!.. Молоденький выиграл. Ну, пойдем, говорит, Орхидея. Это меня Орхидея зовут, — пояснила девица и скромно потупилась. — Пошли мы, я уж обрадовалась, что вот, наконец-то с красивеньким иду, давно ведь мечтала… только он не смог. Я как разделась, он на меня посмотрел — и это… тошнить побежал за уголок. Красивенькие — они все нежные, я знаю. Я после того случая даже думала, может, к тетке Урби за мазью травяной сходить да свести волосья-то… Дак ведь тогда и не заработаешь ничего…

Девица пригорюнилась.

— А я вот слышал, — медленно начал Тритон, — будто у вас тут красивых полно. И не такие уж они, будто бы, нежные.

Девица жалко улыбнулась и чуть попятилась от него, прижалась к стене ближайшего дома.

— Дак ведь они же… Ведь ты же не из них, а? Не похож! У тех повадка другая. — Она оглянулась по сторонам и горячо зашептала: — Они, хоть и красивые, а страшные-е-е!.. Ты от них держись подальше, красивенький. Наши-то, горожане-то, все их боятся! У нас в Бреле, кроме них, других хозяев-то и нету. Старшины только для виду распоряжаются, а на самом деле все знают, что как им этот главный, чародей-то, прикажет, так и будет… Я его раз видела, главного. На лицо — чистый орхидей, глаз не оторвать. А ужасом от него так и прёт, так и дышит…

— А ты давно тут… прогуливаешься? — перебил Тритон. — Я имею в виду — сегодня.

— Да почитай с самого рассвета. И вчера весь вечер, до самой глухой ночи. Поспала часика два — и опять на улицу. Нас ведь, девок, ноги кормят. И кое-что другое, — она жеманно повела плечами и хихикнула.

— Орхидея, — сказал Тритон. — Я вижу, ты наблюдательная девушка…

— Какая-какая? — не поняла Орхидея, но на всякий случай поправила ленты чепчика.

— Глаз у тебя острый, — пояснил Тритон. — Так, может, ты видела в городе девушку из наших? Красивенькую, я имею в виду. Не встречала?

Девица с сожалением покачала головой.

— Нет, не видала. Эти-то, хозяева-то, со вчерашней ночи шастают. Их видала, и девку их, Дагмара звать. Не она?

— Нет, не она. Нашу зовут Нета.

— Нета? — Орхидея ревниво поджала губы. — Что это за имя такое? Не-та. Не та, значит. Другая. А она тебе кто? Невеста, что ли?

Тритон помолчал, глядя в конец улицы, где какой-то одинокий пьяница безуспешно пытался войти в запертую дверь. Потом опустил капюшон пониже на глаза и глухо ответил: