ней нашей рыжеволосой особы, девушка сморщила нос: внимание зама ее очень раздражало, даже, можно сказать, он был ей попросту противен со своими маленькими, пошлыми глазками, никогда не поднимающимися выше линии грудной клетки, и огромным, румяным и круглым, словно подушка, лицом.

– А почему это сразу Краснохатов??? – угрюмо и возмущенно буркнула Женя, недовольно поглядев на Семена. – У нас на фирме мужчин больше нет, что ли?

Семен хохотнул и пожал плечами.

– Ну, по крайней мере, из всех остальных больше никто так открыто не выражал свою симпатию к тебе. А для Павла ты – цель номер один сейчас. Видела бы ты, как он душится, прежде чем к Минаеву пойти! Вот смех! Как будто дорогой одеколон может скрыть его не самые лучшие намерения на твой счет. Кстати, – хмыкнул он, хлебнув из кружки кофе и поморщившись, – кофе опять бурда.

Он подошел и похлопал по кофемашине с левой стороны, усмехнувшись:

– Еле теплая. Бьюсь об заклад, ее включили за минуту до твоего прихода.

Женька угрюмо поджала губы: опять проделки этих дурных Гордеевой и Старцевой! Она точно помнила, что оставляла кофемашину включенной в пятницу вечером, когда уходила, потому что сборщики из производственного цеха имеют обыкновение выходить по выходным на работу и девушка благосклонно оставляла им возможность пить кофе – хоть какое-то удовольствие в испорченный работой выходной!

Поскольку кофемашина была большой, то и воды в бачке было много, а для того, чтобы ее нагреть до необходимой температуры, требовалось, как минимум, пятнадцать, а то и больше, минут. Обреченно вздохнув и нахмурившись, Женя посмотрела на фотографию Виктора Петровича Минаева над кофемашиной на стене и пробурчала:

– Отлично. Сын бога кофемашины мне этого точно не простит.

Семен засмеялся, и в этот момент послышались уверенные и стремительные шаги в коридоре. Женька встрепенулась: эти шаги она уже очень хорошо знала. Быстрее пули девушка скинула куртку с плеч, небрежно уронив ее на пол рядом со своим стулом и за долю секунды расстегнула и скинула сапоги, сунув ноги в туфли и одновременно сгорбившись около монитора с самым кротким и рабочим видом, на который она только была способна, лишь бы у Минаева не возникло нехорошего подозрения, что девушка пришла лишь пять минут назад и ничего важного еще даже и не думала делать, не говоря уже о шести пропущенных звонках на телефоне, раздраженно напоминающих ей о своей обязанности маленькой противной циферкой в углу дисплея аппарата.

Семен успел только фыркнуть, наблюдая за подругой, как в секретарскую вихрем, очень важным и неимоверно суровым, как и всегда, влетел Сергей, в прекрасном черном костюме, белой рубашке, там даже на шее галстук какой-то был, но Женька, сосредоточенно пялясь в открытую базу данных сотрудников, а еще – на какую-то темно-красную точку почти в центре экрана, деловито раздумывая, была ли это кровь или все же скорее капелька гранатового сока, поскольку не далее, чем в пятницу, Светка умудрилась устроить за стойкой трудовой день, сопряженный с весьма полезным (гораздо полезнее, чем полуторачасовая переписка с другими сотрудниками в чате) поеданием граната, боковым зрением никак не могла его разглядеть, но зато четко узрила черное, строгое мужское пальто от «Армани», небрежно накинутое поверх всего остального, тоже недешевого гардероба.

Серые глаза сурово и с неизменной искоркой раздражения на секунду остановились на Жене, затем, уже более спокойно и совсем даже без желания закинуть его в параллельное измерение – на Семена, после чего Сергей властно произнес:

– Доброе утро, коллеги.

– Доброе утро, Сергей Викторович. – как солдатня на утреннем построении посреди плаца, хором ответили Женя и Семен, а в голове Женя добавила от себя еще парочку обращений через запятую, уже менее приятных, чувствуя, как и внутри нее поднимается нелюбовь к своему начальнику.

Сергей уже было пролетел к своему кабинету, но вдруг заметил рядом с Женей огромный букет хризантем и остановился. Женька замерла, почувствовав его пристальный взгляд на себе и, совсем мобилизовавшись, внутренне собрала себя в пучок, ощутив, как он изменил направление движения и теперь идет к ней.

Сергей подошел к стойке и, расслабленно, по-хозяйски облокотившись об нее прямо напротив Жени, пристально и недовольно посмотрел на нее, чуть наклонив голову и сверкая вопросительным нетерпением в глазах.

Женька подняла на него взгляд и, предчувствуя недоброе, но не желая демонстрировать неуверенность, слабость, какую-то свою вину или страх перед этим высокомерным кретином, который с насмешкой и недоверчивым раздражением смотрел на нее так, будто ни один мужчина в здравом уме никогда в жизни не догадался бы до такой глупости, как подарить ей букет, внимательно и открыто уставилась в его серые глаза.

Сергей посмотрел на Женю, затем – на букет, затем снова – на Женю, и требовательно и холодно спросил:

– Это что?

Женя тоже, повинуясь инстинкту повторения, посмотрела на цветы, затем – на Сергея, и неуверенно, будто сама впервые видела в такой непосредственной близости от себя столь неожиданную штуку, неуверенно предположила:

– Бу-букет?..

Сергей не удержался и, раздраженно закатив глаза, посмотрел снова на цветы, а следом – на Семена. Тот молча, подняв брови, уловил его взгляд и, гордо задрав нос и слегка заговорщически улыбнувшись, вдруг взял Женю за руку в свои ладони, и как бы подтверждающе кивнул.

Сергей тоже в небольшом удивлении поднял брови, недовольно и насмешливо посмотрев на них обоих, а Женька, мгновенно вспылив внутри себя на этого придурка Семена, мысленно посылала ему информацию обо всех видах наказания, которыми она его подвергнет за то, что выставил их влюбленной парочкой.

Минаев насмешливо дрогнул уголками губ и, снова наклонившись к Жене и пристально заглянув ей в глаза, проговорил:

– И каким образом букет относится к тем предметам, которые так необходимы секретарю на рабочем столе для выполнения должностных обязанностей?? – язвительно и немного гневно спросил Сергей и, не дожидаясь ответа, жестко распорядился:

– Убрать! И чтобы я его больше не видел.

Женька послушно кивнула, немного обиженно и расстроенно посмотрев на него, а мысленно послала его куда-подальше, злясь на его кретинизм и собственное бессилие. Ну как он может так ее ненавидеть, что даже заставляет выбрасывать чей-то подарок??? Чем ему букет-то не угодил, волчаре этакому?!?

Сергей секунду следил за ее лицом, будто пытаясь прочитать, насколько больно по ней ударил этот приказ, но Женя даже почти не моргала, все также ясно и немного с вызовом глядя на своего босса, поэтому он лишь убрал руки со стойки и хотел было уйти, но не успела Женя и вздохнуть от облегчения, как он снова резко