Василий не попал в разведку. Остался в пехоте командиром пулеметного взвода. А взвод у него был знатный. Не только потому, что пулеметчики – это сила. Бойцами был крепок его взвод. Он-то в сравнении со своими солдатами мальчишка. А они мужики серьезные, рассудительные, по возрасту кому под сорок, кому и того больше. Большинство москвичи и, главное, считай, одна семья. Работали в столице в одной сапожной мастерской, так в полном составе и ушли на фронт.

Как-то говорят ему с укором: «Товарищ лейтенант, ну что это у вас за сапоги?» Оглядел сапоги: да уж, обувь не модельная, кирзачи и есть кирзачи. Только что тут поделаешь, такие выдали. А они: «Не волнуйтесь, скидывайте бахилы, мы над ними маленько поколдуем». И через пару дней возвращают обувку. Василий не узнал свои сапоги – по ноге подогнаны, голенища ушиты, одним словом, игрушки, да и только.

На первом же построении эту красоту узрел командир полка майор Ковалев. После развода подозвал к себе лейтенанта.

– Иванов, а скажи-ка мне, откуда у тебя такие сапожки? Сравни… – И он выставил вперед ногу:

– Вот такие говнотопы носит комполка, а этакие комвзвода. Справедливо?

Пришлось признать несправедливость такого положения и поговорить со своими сапожниками. Вскоре и командир полка уже щеголял в красивых сапогах.

…А дивизия не вылезала из боев. Она находилась в резерве Верховного Главнокомандующего, и ее то и дело перебрасывали с одного участка фронта на другой.

Первый бой в составе соединения комвзвода Иванов принял у города Жуковка, что на Брянщине. Тогда немцы прорвали нашу оборону, и 298-ю бросили, чтобы заткнуть брешь. Были тяжелые бои.

После этого дивизию передислоцировали на север Сумской области, в район населенного пункта Середина Буда. Вновь бои, ожесточенные, кровавые.

Батальон, в котором воевал лейтенант Василий Иванов со своим пулеметным взводом, размещался у села Шатрищи. А в самом селе размещались немцы. Между позициями пролегала лощинка, по дну которой протекал ручей.

Фашисты, захватив село, обустроились неплохо. Каждый вечер они разбирали, раскатывали на бревна дом, жгли большой костер, готовили пищу. А наши бойцы в лесу, что называется, голодные, холодные… Смотрят, как греются да жируют немцы.

Первыми не выдержали нервы у молодых лейтенантов. Шесть офицеров без разрешения командования на свой страх и риск решили сделать вылазку и наказать фашистов.

У троих лейтенантов были пистолеты-пулеметы Дегтярева, только появившиеся на вооружении, у остальных винтовки.

Ночью пробрались по лощине к селу, подползли поближе к немцам. Выждали, пока их побольше соберется у костра, и открыли внезапный огонь. Заметались фашисты в панике. На фоне огромного костра они словно мишени в кино. Перебили их там немало. И быстро отошли. Немцы вдогонку открыли минометный обстрел. Одна из мин разорвалась недалеко от комвзвода Иванова, и осколок пробил каску. Выходит, удачно пробил.

Вот тогда военврач и сказал, оглядев его:

– Праздник у тебя сегодня.

«Да, уж, есть повод повеселиться», – подумал лейтенант, нащупав в кармане гимнастерки холодную сталь осколка. Василий вытащил осколок, подкинул на ладони и зашвырнул его подальше в лес, в темноту, чтоб не было подобных поводов для веселья. И пошел спать. Наутро предстоял новый бой.

«Учиться всегда готов!»

…Батальон перешел в наступление. Приказ был прост: выбить немцев из деревни Шатрищи.

Только вот выполнить его оказалось непросто. Немцы встретили их сильным огнем. Взвод залег, открыл ответную стрельбу. Иванов видел, как из-за бугорка фашист ведет прицельный огонь по нашим бойцам, не дает подняться наступающим. Он выбрал удобную позицию и дал очередь по стрелку. Немец замолчал.

В это время лейтенант не столько увидел, сколько почувствовал, как слева, из-за укрытия, в него выстрелил фашист. Пуля по касательной пробила грудь и ударила в руку. Рука опала, как плеть.

Его подобрали санитары, вытащили с поля боя, перевязали. Василий храбрился, пытался идти сам, не позволили, уложили и повезли. В тот миг лейтенант еще не осознавал, что серьезно ранен. После операции в госпитале не все осколки удастся вынуть из руки. Один из них до сих пор находится в теле.

А везли его через Старый Оскол, на Курск, потом на Воронеж, конечный пункт город Ртищево Саратовской области. Там сделали операцию, и с конца сентября на госпитальной койке он провалялся до декабря. Выписался и был направлен в 19-ю запасную бригаду, которая располагалась недалеко от Саратова, в населенном пункте Татищево.

Чем занималась запасная бригада? Знамо чем. Формировала подразделения, так называемые маршевые роты, для отправки на фронт. Это делал и лейтенант Иванов. Формировал и просился в действующую армию. Роты уходили, а он оставался, формировал и вновь просился. В феврале 1942 года его наконец услышали, дали роту в 100 человек, политрука в помощники и отправили в Калугу.

А тогда по всем руководящим документам командир и политрук маршевой роты после доставки подразделения на фронт должны были вернуться в запасную бригаду и доложить о выполнении задачи.

Однако фронт есть фронт. Уже практически сдав роту, лейтенант Иванов попадает под обстрел в районе населенного пункта Дядьково, что в Калужской области. Ранение в ногу, снова госпиталь, по выписке он опять возвращается в свою 19-ю запасную бригаду. Переучивает тыловых офицеров-финансистов, кадровиков, интендантов. Старается подготовить из них строевых офицеров. Что делать, на фронте катастрофически не хватает командиров.

Однако вскоре ему поручают сформировать роту в составе шести взводов, по численности 254 человека! Как шутили в бригаде, доверили тебе, Василий Иванович, создать не простую, а «гвардейскую роту».

Приказано – сделано. В мае 1942 года рота была готова к отправке на фронт. Однако куда ее отправят, не знал даже командир роты.

Повезли на юг. Когда проехали Краснодар, у железнодорожников удалось выведать – путь их эшелона лежит в Керчь.

Однако до конечного пункта доехать не успели, наши сдали Керчь. Прошло несколько дней, и «гвардейскую роту» Иванова перебрасывают в Новороссийск. Там в порту грузят на пароход «Абхазия». Морем, ночью они идут в Севастополь.

До Севастополя дошли благополучно, а в порту попали под страшную бомбежку. Лейтенант Иванов получил приказ доставить роту в 140-й полк. По дороге их непрерывно бомбили, появились раненые, убитые. Здесь лейтенант Иванов получил свое третье ранение. Однако подразделение было доставлено в расположение полка.

Его эвакуировали вместе с другими ранеными на лидере «Ташкент» из Севастополя в Новороссийск. Весь день с раннего утра до вечера шли под бомбежкой. То бомба справа, то бомба слева. Лидер маневрирует, уходит, бомбы рвутся за бортом, а раненые лежат прямо на палубе. К счастью, ни одна из бомб не попала